Бег сквозь лабиринт

Прошло чуть больше недели. Каждый раз к Наташе приходила Елена, приносила еду, делала уколы, и всякий раз Наташа всё больше убеждалась в заботливости хозяина дома. Однако сам он не появлялся, что несколько удивляло нечаянную гостью загородного особняка.

Она ловила себя на мысли, что начала скучать по нему, отодвинув все плохие мысли и воспоминания на задний план.

К обеду Лена принесла куриный бульон с яйцом, картофельное пюре с паровой котлетой и салат из свежих овощей. Наташа снова начала расспрашивать её о хозяине дома.

– Антон Александрович сказал, что тебе необходима лёгкая пища, – улыбнулась Лена, словно не слыша вопроса Наташи. – Потом я тебе сделаю укол…

– Погоди, – замотала головой Наташа, – не хочу спать, я только проснулась, а ты меня опять укладываешь.

– Но так нужно, деточка, – мягко, но настойчиво произнесла Елена, – ещё несколько дней потерпи, потом тебе самой станет легче. А пока ешь, давай.

– А что Антон? Он спрашивал обо мне? – улыбаясь, спросила Наташа. Лена уклончиво отвела глаза и, налив в чашку чай спросила:

– Тебе с лимоном?

– Ага, с лимоном. Но ты не ответила?

– Он ни о чем не говорит с прислугой.

– Но сегодня утром мне показалось, что… всё не так, сейчас ты заставляешь меня думать о чём-то плохом, Лена, я ничего не понимаю. Он созвонился с моими друзьями?

– Думаю, он сам тебе всё скажет. Ты поела? – она была чем-то озабоченна, и Наташа заметила, как похолодели её пальцы, но не отважилась спросить, что случилось. Она решила не донимать медсестру вопросами, а как можно быстрее поесть и приступить к чаю. Всё возможно, что у неё проблемы дома, и она не хотела рассказывать Наташе о своей личной жизни.

– Знаешь, так хочется булки с маслом и сыром или шоколад, принесёшь потом?

– Конечно, – тепло улыбнулась Елена, стараясь придать улыбке, как можно более непринуждённое выражение, и Наташа, приняв всё за чистую монету, поблагодарила сиделку за заботу.

– Передай Антону, что я хочу поговорить с ним, – серьёзно добавила Наташа, – я же здесь не в заточении?

– Нет, конечно, – покачала головой Елена и, поставив поднос с пустыми тарелками на столик, незаметно подложила под настольные часы сложенный в несколько раз листок бумаги. – Давай, я сделаю тебе укол, а то мне пора… ребёнок заболел, наверное, меня сменит кто-то другой.

– Прости, – Наташа нежно погладила её по руке, – а то думаю, что с тобой, а тут вон что. Ладно, делай укол, и беги домой.

Наташа улеглась на кровать и закатила рукав халата. Холодная игла медленно вошла в вену, и Наташа почувствовала во рту привкус какого-то лекарства, перед глазами поплыло, последнее, что она помнила, это то, как рука Лены, что-то всунула в карман её халата. Всё завертелось и закружилось, словно на дьявольской карусели, Наташа с бешеной скоростью неслась куда-то, то вверх, то вниз, пока мир не растаял в кромешной тьме.

6

Она не могла больше молчать, ей не хотелось обманывать девушку.

Написав записку, Елена решила помочь ей, но теперь пришлось самой спасать себя. Антон не прощал измен. Быстро собрав вещи, она села на кровать и, обхватив голову руками, заставила себя не заплакать. Никто не должен, ни о чём догадаться, она обязана срочно уехать, вот и телеграмма от брата из Ярцево, всё как нельзя продуманно. Лена вытерла набежавшие слёзы и решительно двинулась к выходу. Вещей у неё оказалось немного, и поэтому никто из охраны не спросил, куда она направляется.

Динаров остановил её уже около ворот, когда она садилась в машину. Он появился внезапно, и казалось, догадался о причине её внезапного отъезда.

– Ленка, а ты куда собралась? – спросил он, склонив голову на бок, – Антон Александрович знает об этом?

– Мм, Геннадий Альбертович… у меня тут вот… телеграмма, – она быстро вытащила из кармана липовую телеграмму, и Динаров, быстро пробежав глазами по ней, подозрительно посмотрел на неё.– Что-то не так? – непонимающе спросила Лена. В её голосе он уловил страх, так обычно бывает с теми, кого он лично допрашивал. Те кто предавал хозяина и хотел легко улизнуть, сделав дело вели себя именно так.

– Ничего, Леночка, – вкрадчиво улыбнулся он, – я понимаю, семья, это самое главное, что есть у нас. Важно не забывать о тех, кто помог тебе, и кто обогрел и накормил в час отчаянья. Особенно, это касается того случая, когда все отвернулись от тебя.

– О чём вы, я не совсем понимаю, – побледнела Лена, тем самым окончательно убеждая Динарова в том, что его подозрения не лишены почвы.

– Да я о семье, о чём же ещё? – он похлопал её по плечу и, кивнув на её автомобиль, спросил, – может довезти тебя, мне как раз в Красноярск, минут через пятнадцать, только шефу передам кое-что и поедем.

– Спасибо Геннадий Альбертович, но я сама, – улыбнулась Лена.

– Хорошо подумала? – как бы шутя, спросил он. Лена поняла, что он обо всём догадался и теперь, если она не скроется, не миновать беды.

– До встречи, Геннадий Альбертович.

– До встречи.

Она быстро прыгнула в машину и, подъехав к шлагбауму, беспрепятственно покинула владения Раскина. Немного отъехав от особняка, Лена прибавила газу, и машина помчалась в сторону Красноярска. Сердце подпрыгивало и, глядя в зеркало заднего вида, она была готова в любой момент увидеть летящий за ней тёмно-синий, почти, что чёрный автомобиль Раскина или Динарова. Немного погодя, она успокоилась и решила, что ничего такого не сделала, предупредив Наташу о том, что за человек Антон Раскин и какие у него на счёт неё планы.

Вернувшись в город, Елена почувствовала себя уверенней и, подрулив к своему дому, заглушила двигатель. Вокруг ничего не говорило об опасности, и Лена почти, что, спокойно выдохнув, направилась к подъезду.

Грязные исписанные стены, от которых она почти что отвыкла, резкий неприятный запах, всё это словно напоминание о сладкой жизни в доме Раскина. Она знала, что пути назад нет, как и времени на раздумья, поэтому, быстро поднявшись на четвёртый этаж, открыла дверь квартиры и решительно шагнула в холодное бытие своего настоящего.

Забрав только самое ценное, она хотела позвонить старенькой маме, которая ничего не знала о делах дочери. В последний момент передумала, что-то ей подсказало, что этого не стоит делать. Глянула на часы, вызвала такси в полной уверенности, что всё идёт по плану и никто, ни о чём не догадается. Выйдя в подъезд, Елена направилась к выходу, убедившись, что вокруг всё тихо, она решила постоять немного и собраться с мыслями, как вскоре услышала сигнал водителя такси.

Отчего-то Елена была уверена, что её не станут искать и, наверняка, это бегство и страхи напрасны. Назвав водителю адрес, она приготовилась к долгой дороге по заснеженному шоссе.

В Ярцево жила её сестра, с которой временно проживал двадцатилетний сын Лены – Ярослав. Она вспомнила о нескольких годах ада в своей жизни, когда Ярик стал наркоманом, столько всего прошло с тех пор. Лена почувствовала, что не должна была так поступать, ведь Раскин вернул ей жизнь и сына. Однако какой ценой, теперь ей казалась, она была слишком высока, и женщина знала, что увязла по уши в делах Антона. Он не простит ей это бегство, но больше так жить она не могла. Не хотела всем лгать и месяцами не видеть сына, а только изредка с ним общаться по телефону.

Елена была врачом-хирургом, и однажды совсем отчаявшись, видя корчившегося в ломке сына, вынесла ему из больницы, сильно действующие лекарства. Она знала, что все ампулы подсчитываются, и что ей придётся отвечать, именно тогда в её жизни и появился Раскин. Он помог ей избежать суда, и организовал всё для лечения сына, но ценой за это стала её жизнь. К ней привозили раненых с бандитских разборок. Кто бы знал, сколько она вытащила пуль и зашила ран, словно побывавшая на войне. Только война эта была не за Родину и не во имя чего-то светлого, и Лена понимала, что балансирует на остром лезвии ножа, вне закона. Перед ней проходили десятки искалеченных девушек – проституток, наркоманок. Она не хотела для этой милой Наташи повторения судьбы многих девчонок, втянутых в грязный бизнес Тэлля. Она итак пострадала от слишком усердного Валерки, которому заплатили за то, чтобы она ушла из дома и не смогла больше вернуться туда. Всю дорогу она размышляла, что теперь ей и сыну нужно уехать, чтобы никто не смог найти их. Словно уговаривая себя, Елена верила, что это возможно и в то же время была уверенна, что избежать расправы Раскина и тем более Тэлля невозможно.

Она была всего лишь винтиком в огромном механизме криминальной машины, и в любой момент её мог сменить другой врач, готовый сотрудничать с шакалами Раскина. Лена передёрнулась, в какой-момент она ощутила себя такой же прогнившей насквозь и грязной, как всё, к чему прикасались зловонные щупальца преступной организации Тэлля. Перед глазами пронеслось всё, что она ненавидела и что было рядом с ней все эти пять лет.

До Ярцево почти тысяча километров, Лена уснула вымотанная и уставшая, свернувшись на заднем сидении. Она знала, что всего лишь марионетка в умелых руках кукольника и что такая судьба ждала всех, кто поверил кукловоду и позволил повязать себя по рукам и ногам круговой порукой.

глава 2 Бабочка в паутине

Мотылёк, мотылёк не лети на свет,

Обожжёшь ты крылья, мой тебе совет,

Вместо тёплой лампы там горит огонь,

Вместо наслажденья будет только боль.

1

Её разбудило нежное прикосновение, Наташа открыла глаза и увидела перед собой его глаза – голубые и немного застенчивые, от взгляда которых, она улыбнулась, удержав в своих пальцах его ладонь.

– Антон, – Наташа прижала его руку к своей щеке, – я так благодарна вам, вы просто не представляете, что вы сделали для меня…

Он жестом остановил поток её благодарных слов и тихо заговорил сам.

– Всё это уже не важно, я знаю, что Лена многое рассказала тебе.