Больше, чем любовь

Сначала она даже не поняла, понравилось ли ей. Но Саша был в восторге, он хотел повторять это снова и снова, шептал: «Я люблю тебя», и она уступала его натиску. Три дня они провели, почти не вылезая из постели. Лишь когда Сашка в очередной раз позвонил домой предупредить, что не придет, и на вопрос матери о том, где пропадает, ответил, что готовится с другом к экзаменам, Наташа опомнилась:

– Ох, у меня ведь завтра зачетная неделя начинается! Все, Сашенька, иди домой, а то я математику завалю.

Она с трудом выпроводила друга, и целую неделю честно посвятила занятиям. Правда, сосредоточиться было довольно трудно, но к 31 декабря за ней не числилось ни одного хвоста, и оставались целых три дня до первого экзамена.

Новый год влюбленные встречали вдвоем и, поцеловавшись после боя курантов, уже не могли оторваться друг от друга. В эту ночь Наташа впервые испытала полное наслаждение от близости. Как поразили ее эти ощущения! Теперь она жила, будто во сне, только и мечтала остаться с Сашей наедине. Она не могла понять, почему окружающие ее женщины не счастливы так, как она, ведь многие из них замужем и занимаются каждую ночь любовью.

Когда Ольга Павловна, Наташина мама, вернулась четвертого января из отпуска, то сразу почувствовала – с дочкой что-то случилось. Однако возможности поговорить по душам не находилось: к ее приходу с работы Наташа с Сашкой улетучивались – в гости, в кино, просто погулять. Наталья оставляла записку, чтобы мама не беспокоилась, и возвращалась, когда та уже спала. Иногда их принимал на ночь кто-нибудь из друзей, если квартира была свободна от родичей. Наташа звонила домой, сообщала, что с ней все в порядке и тут же вешала трубку. Одному богу известно, как они с Сашей умудрились сдать сессию.

Зимние каникулы Сашка предложил провести у него на даче. Даже перед отъездом Наташа не поговорила с матерью, просто написала на клочке бумаги, что едет с однокурсницей в Псков.

Домик в садоводстве был мало приспособлен для зимнего житья, но Сашу с Наташей это не волновало. Все казалось им чудесным: и треск поленьев в печке-буржуйке, и каша из брикета, и суп из пакетика, и чай с печеньем. Даже походы по узкой обледенелой тропинке за водой превращались в замечательное приключение. И конечно, волшебной была каждая ночь, хотя к утру комната выстывала, и так не хотелось вылезать из-под одеяла, чтобы растопить печку. Впрочем, они и не торопились…

Но «медовая» неделя закончилась, пришло время возвращаться домой. Наташа понимала, что объяснения с мамой не избежать и, открывая дверь в квартиру, опасалась, что та сразу набросится с нотациями. Но мама даже не выглянула из кухни. Лишь когда Наташа разделась и умылась с дороги, позвала:

– Поди сюда, поговорим. А то уж и не вспомню, когда тебя видела, – строгим взглядом Ольга Павловна проследила как дочь, опустив голову, усаживается за стол.

– Надо понимать, ты у меня стала совсем большая, ведешь взрослую жизнь?.. Вечерами и ночами пропадала, потом на неделю исчезла. И ни у какой подруги ты не была! Куда бы ты без Люды поехала? А она дома, лепетала мне про какую-то девочку из вашей группы, наверняка врала. Ты не хочешь мне все рассказать? Кто он? Какие у вас планы? Познакомить нас, наконец?

Наташа почувствовала, что краснеет, она просто не знала, куда глаза девать от стыда. Конечно, она очень любила маму, которая после смерти отца, уже почти десять лет, растила ее одна. Но даже мысли не возникало делиться с мамой сокровенным. На некоторые темы в их доме говорить было не принято, слово «беременная» никогда не произносилось, мама заменяла его бессмысленной формулировкой «она в положении». Даже сейчас Наташа все еще стеснялась в присутствии матери смотреть «поцелуйные» сцены по телевизору – либо выбегала из комнаты, либо отворачивалась, делая вид, будто что-то ищет. Предугадать такие эпизоды было нетрудно, да и фильмы по телику крутили одни и те же, знакомые наизусть. Книги, в которых могли попасться описания любовных сцен, мама прятала на полках за другими – более подобающим для девочки чтением. Конечно, к тринадцати годам все они были тайком прочитаны, и не по одному разу. Едва получив паспорт, Наташа записалась во взрослую библиотеку ДК Кирова и вскоре были буквально проглочены все «Анжелики» и даже «Декамерон». Кроме любопытства, при чтении ощущалась какая-то истома, но обсудить это Наташа могла только с Людкой, единственной подругой. Та тоже любила читать, вот и получалось, что свой опыт девчонки черпали из книг. Даже то, чем девушка отличается от женщины, подруги узнали лишь на уроке биологии в десятом классе, а до этого гадали: как герой романа или фильма после брачной ночи узнал, что у его жены уже кто-то был?

Сейчас мать смотрела укоризненно, а Наташа не знала, как сказать, что влюбилась.

– Его зовут Саша Соловьев. Мы познакомились на выставке, он в университете на журфаке учится, третьекурсник…

– И с ним ты провела все это время? У вас все было?.. Не отвечай, и так вижу… Ох, – вздохнула Ольга Павловна, – говорили мне на работе, что нельзя в таком возрасте девушку одну оставлять! А я тебе доверяла…

– Ну что случилось-то, мам? Мы с Сашей любим друг друга!

– А то, что от любви дети бывают, тебе известно? А ты уверена, что эта любовь навсегда?

Наташа была уверена, что мама никогда не знала такой любви, как у них с Сашкой, и запальчиво ответила:

– Мам, я уже взрослая и сама за себя отвечаю! И вообще, не девятнадцатый век на дворе!

– Какой бы век ни был… Помнишь, как в песне поется: «Часто мужчины нас любят не строгими, в жены лишь строгих берут…» А если ты поторопилась?.. У него хоть серьезные намерения?.. Ведь если он тебя бросит – ты можешь вообще замуж не выйти! Кому хочется быть девяносто девятым у жены?

Наташка не ожидала такого, и слезы сами собой покатились из глаз. Ольга Павловна смягчила тон и обняла дочь:

– Наверное, я виновата сама, надо было раньше с тобой об этом говорить. Успокойся, доча, все у тебя будет хорошо. И не прячь от меня своего Сашу, не съем я его и женить на тебе насильно не буду.

Когда на следующий день Наташа представила своего друга маме, та только сказала:

– Вроде неплохой парень, а там – кто знает? Жить-то тебе…

Теперь влюбленные могли спокойно проводить вечера у Наташи дома.

В начале летних каникул они с компанией на неделю отправились в поход под Приозерск. Погода стояла отличная, они вернулись домой загорелые и искусанные комарами. А с пятого июля зарядили дожди, казалось, лето закончилось. И тут Сашка преподнес Наташе сюрприз – они вдвоем поедут к морю, в Севастополь, и билеты уже куплены. Один его товарищ каждый год отдыхает в Северной бухте у родственников, и уверяет, что там за рубль в день можно снять койку.

Целый месяц Наташа и Саша прожили в снятой недалеко от моря комнате как муж и жена – так они представились хозяйке. Показывая паспорта, сказали, что поженились только что. Хозяйка перелистала красные книжечки, усмехнулась, не обнаружив штампов ЗАГСа, но вслух ничего не сказала. «Молодоженам» было разрешено пользоваться газовой плитой, выдана пара кастрюль и сковорода. Они питались в основном картошкой и кашей с тушенкой. Удивлялись дешевизне молока, фруктов и овощей. Арбузы на пляже чуть не даром. На рынке роскошные помидоры по двадцать копеек, яйца – по семьдесят, а не по девяносто или рубль тридцать. А уж вино по семьдесят восемь копеек за бутылку! Конечно, они покупали его ежедневно. Иногда на катере ездили в Севастополь, в кино – там даже билетеров не было, можно подумать, уже коммунизм.

Днем загорали и купались до одури, а ночами…

Незадолго до отъезда домой Сашка признался:

– Я так привык спать с тобой, что не представляю, как теперь буду… Да и вообще, надоело мотаться из одного конца города в другой на последнем автобусе!

Наташа замерла. После разговора с мамой она опасалась, что Саша никогда не сделает ей предложения, а самой заговорить о свадьбе мешала гордость.

– Может, поженимся? – спросил Сашка.

– Это ты так предложение делаешь?

– Ну да, мы же любим друг друга. А расставаться после того, как месяц пробыли мужем и женой… У нас это неплохо получилось, – он повернул Наташино лицо к себе. – Что ты молчишь?

– Я подумаю, – улыбнулась она.

– О чем тут думать?

– О том, как жить, где, на какие шиши?

– Можно с моими стариками, прокормят, – беззаботно заявил Сашка.

– Лучше снять комнату, тридцать рублей в месяц.

– Считай, вся моя стипендия, – хмыкнул он.

– Можно подрабатывать по вечерам.

– Вагоны разгружать?

– Не обязательно, работу найти можно, было бы желание, – возразила она.

– Значит, найдем, – легко согласился Сашка. – Конечно, без родичей лучше.

Однако по возвращении в Ленинград он почему-то о свадьбе не заговаривал. Наташа тоже молчала, и благодарила бога, что не успела маме с Людкой рассказать – вот стыд бы был! Все опять пошло по-прежнему. Почти каждый вечер после учебы Саша бывал у нее дома, до прихода Ольги Павловны они все успевали, а после, обнявшись, сидели на диване, или шли в кино, или в гости.

Предохранялись влюбленные, как умели, вернее, как умел Сашка. И случилось то, что должно было случиться.

– Кажется, я залетела, – сообщила Наташа в конце ноября, боясь посмотреть другу в глаза.

– Давно? – явно испугался он.

– Пять дней задержка.

– Ну… может, это еще ничего не значит?

– Кажется, твоя однокурсница Ольга в этих делах разбирается. Позвони ей.