Не своя жизнь

– А ты много летала?

– Мы с мамой по два раза в год куда-нибудь летали.

– У тебя состоятельные родители?

Он все никак не мог привыкнуть к мысли, что многие в России теперь летают в разные концы света.

– У отца своя юридическая фирма. Мама, пока я не уехала, не работала, а сейчас опять бухгалтер – она экономический закончила.

– А ты почему здесь решила учиться?

– Интересно ведь. Другая страна, другие люди. Очень разные, у нас такого нет. Мама вначале не хотела меня отпускать, а потом сдалась.

– А отец?

– Ему фиолетово! По-моему, он даже не знает, в каком городе я живу. Сан-Франциско запомнил, а Пало-Альто – нет.

Дэн еще немного порасспрашивал Надю. Узнал, что живут они почти в самом центре в четырехкомнатной квартире, имеется загородный дом под Москвой. Не средний класс, почти буржуазия, понял он по ее рассказу. При этом избалованной девочка не казалась. Он спросил про знаменитые московские клубы, но там она не тусовалась: до окончания школы почти все время проводила с мамой.

– Мы с ней настоящие подружки. Если честно, по ней я очень скучаю.

– А по отцу?

– Не-а.

Наверное, это естественно для девушки, подумал Дэн, вспоминая, как ему, парню, долго не хватало отца. Он очень любил маму, но разлука не оказалась катастрофой. Сейчас они общаются по скайпу не чаще раза в месяц, а виделись за последние десять лет всего трижды, на нейтральной почве курортов. Заставить себя поехать в Тель-Авив он так и не смог.

Часы показывали одиннадцать, когда Дэн проводил Надю в гостевую спальню.

– Туалет и душ рядом. Комнату можешь запереть, здесь защелка.

– А можно я дверь открытой оставлю?

– Клаустрофобия?

– Нет, я с рождения боюсь спать одна. Мама лет до семи спала со мной в одной постели. Потом в разных, но все равно в одной комнате.

– А как же…

Дэн запнулся. Он хотел спросить, как к этому относился отец Нади, но решил, что его это не касается. В каждой избушке свои погремушки…

Но девушка объяснила сама.

– Пока была маленькой, я думала, что так и надо, но потом услышала, как отец с мамой на эту тему ругается, мол, сколько это будет продолжаться? А мама ему: психическое здоровье дочери для меня важнее, чем твое удовольствие.

Дэн сделал вид, что такие подробности его не интересуют, но она продолжала:

– Я думаю, мама его не любит. Мне кажется, она хочет развестись.

– А что у тебя с психикой? – спросил он, чтобы перевести разговор.

– Ничего. Просто не засыпаю одна. Мне надо знать, что рядом есть кто-то.

– Ты трусиха, – сделал он вывод, усмехаясь. – Летать боишься, спать одна боишься…

В голову вдруг пришло – а спала ли она с парнем? Ее непосредственная манера, безо всякого женского кокетства, почему-то подсказывала: нет, скорее всего, нет.

– А можно, вы тоже в свою комнату дверь закрывать не будете?

Вот так номер! Неужели она не понимает, что он мужчина, и может не заснуть, зная, что в двух шагах на гостевой кровати лежит молодая девушка. Симпатичная. Соблазнительная? Пожалуй, да. Но он поймал себя на том, что оценка эта внешняя, позывами плоти не подтверждается. Старею, усмехнулся он про себя.

– Я открою дверь после того, как выключу свет.

– А я с ночником сплю. Можно?

– Конечно. Чистое полотенце и халат найдешь в шкафу.

Он удалился к себе. Принял душ, выключил свет и после распахнул дверь, как обещал. Услышал журчание воды, потом на темной площадке мелькнула и погасла полоса света. По скрипу половиц он понял, что Надя уже в комнате. Она походила немного, затем раздался шорох и все затихло.

Дэн представил, как она, скинув халат, голышом ныряет в постель: узкая гибкая спина с пунктиром позвоночника и очень женственные ягодицы. Это было заметно под облегающими джинсами. Вспомнив, как Надя наклонялась к самой земле на спортивной площадке и свет его телефона на миг осветил округлую попку, он помотал головой, отгоняя видение.

«Девочка, она совсем девочка. Даже не понимает, во что вляпалась. Дагестанец. Крупная сумма налом и флэшка. Что в ней? Фотографии?.. Не верится. Мутная история…»

Он еще долго не спал, размышляя о превратностях случая, вновь столкнувшего его с девушкой, которую – единственную из всех, – неделю назад он выделил взглядом в толпе танцующей молодежи.

По привычке Дэн проснулся в шесть, несмотря на то, что с сегодняшнего дня числился в отпуске. Полежав немного, решил заняться сборами в дорогу. Если бы не девушка в гостевой спальне, он мог отправиться в путь сразу после завтрака, но теперь придется сначала отвезти ее в студенческий городок.

Осторожно прикрыв ведущую на лестницу дверь, он достал из гардеробной самый большой чемодан. Для удобства устроил его на кровати и принялся наполнять, стараясь ничего не забыть. Он терпеть не мог общественные прачечные, а путешествовать собирался около двух недель, поэтому набрал с десяток футболок, несколько рубашек, три пары шорт и джинсы на смену; свитер и куртку для прогулок по горам, где может быть холоднее, чем в низине; две пары кроссовок, светлые туфли и пляжные тапки. Туалетные принадлежности тоже не забыл, сунул поверх вещей ноутбук и застегнул молнию. Рядом положил светлый костюм в чехле, который брал в расчете на Лас-Вегас и намеревался пристроить в салоне своего внедорожника.

Умытый и одетый, он вышел из спальни, но перед тем как спуститься вниз, заглянул в гостевую. Надя безмятежно спала, закинув руки наверх – он думал, так спят только младенцы. Полотняная простыня скрывала одну грудь, а другая, небольшая, идеальная по форме, с припухшим розовым соском, выглядывала наружу. Картина показалась ему не эротичной, а напротив, трогательной. Внутри шевельнулось какое-то странное чувство. Дитя, совсем еще дитя, думал он, спускаясь по лестнице.

Он выпил свою первую чашку кофе, посмотрел новости, узнал, что на западном побережье погода в ближайшие дни не испортится, и лишь после этого услышал, как наверху завозились. Через несколько минут Надя появилась на кухне.

– Доброе утро, – сказала она слегка охрипшим со сна голосом.

– Доброе, – откликнулся Дэн. – Хочешь яичницу?

– Нет, спасибо. Я так рано не ем.

– Ну и зря. Завтрак съешь сам, обед подели с другом, а ужин отдай врагу!

– Мама так и делает. Не ужинает. А я вечно вечером налопаюсь, как удав…

– И потом тебе снятся змеи?

– Нет, я редко сны вижу. А если вижу, то не запоминаю. То есть вроде помню, когда проснусь, а потом они улетучиваются. А вы свои сны помните?

Он на секунду замер, затем мотнул головой: нет. Отвернулся к плите, поставил на нее сковороду.