Иванова, на пересдачу!

Я её уже не слышала, потому что схватила кроссовки, свитер и вылетела из спальни.

Идти было некуда. Поэтому я пошла к Копернику. Всё равно его соседей никогда нет в комнате. Наверное, даже они неспособны выдержать присутствие Вани больше, чем восемь часов в сутки.

***

Ваня встретил меня почти как родную. Даже с печеньем. Экологически чистым, конечно же. Таким невкусным, которое есть – сплошное неудовольствие. Но он раскошелился на печенье ради девушки – ради меня! – и это внушало уважение.

– Итак, ты изучила третью главу? – вопросил он менторским тоном.

– Почти.

– Почти – то есть даже не дочитала?!

– Почти – то есть дочитала, но ничего не поняла.

– Впрочем, ничего нового. Ешь печенье. – Он пихнул мне под нос непонятную каку, которая остро пахла картофельными очистками.

Я щедрый жест оценила и отказываться не стала.

Часа три мы посвятили демону по имени Наука. Но, признаться, к третьей неделе обучения я перестала походить на бревно и иногда даже осмысленно кивала. Коперник был неплохим педагогом. Занудным и раздражительным, зато не терпящим полумер. Захотела знать на «отлично»? Рот закрыла и учи.

Ну а когда совсем свечерело, а соседей так дома и не появилось – может быть, Ваня выжил их? – мы перешли к пикап-урокам. Ванюша сразу разгорячился и нахохлился.

– Ты уверена, что девушки любят опасных парней? – сомневался Коперник, пока я описывала ему идеального мужчину с точки зрения женщины.

– Даже не сомневайся.

Мне вспомнились сильные руки, скользящие по моей талии. Зубы, прихватывающие мочку уха. Грозный рык.

Да, мы любим опасных мужчин. Непонятных. Сложных.

– Как мне стать таким? – Он принялся нервно расчесывать переносицу. – Подраться с кем-нибудь?

– Не так радикально.

Во-первых, потому что его банально изобьют. Во-вторых, опасность не равняется дракам. Можно ведь сделать что-то другое.

– А как?..

– Смотри, – вздохнула я. – У меня есть одна подруга. Очень хорошая девочка, которая никогда не позволяет себе лишнего. Но тут появился мужчина… парень. И он каждый раз поступает так, что это выбивает у неё почву из-под ног. Берет нахрапом. Не спрашивает разрешения. То отдаляет её от себя, то пускается во все тяжкие вместе с ней.

– И что твоя подруга? – Ванюша посмотрел на меня очень внимательно.

– Раз за разом наступает на одни и те же грабли.

– Ей это нравится?

– Очень.

Он понимающе кивнул. Коперник вообще был далеко не глупым парнем, просто слишком заумным. А это как в книге: горе от ума.

– Ну а если дарить подарки? Цветы? Конфеты?

Я вспомнила косоглазого медведя от Семенова, который был запрятал поглубже под кровать, потому что мне казалось, что он опасно смотрит на меня из любой точки комнаты.

– Понимаешь, в чем дело. Если ты неприятен девушке, то хоть сотню роз притащи, а у неё ничего не всколыхнется. А вот если она по тебе сохнет – можешь пять лет дарить огрызки от яблок. И она каждым будет хвастаться перед подругами.

– Да ты философ, Иванова.

– Жизнь заставила, – хмыкнула я, треская десятую печенюшку.

Когда к ним привыкаешь, они не такие уж и мерзкие.

– Слушай, – вдруг спросил Коперник. – А что твоя подруга будет делать с этим парнем? Ну, который то хороший, то плохой?

Если бы я сама знала…

– Она постарается понять, какой он по-настоящему. Тогда и решит: нужно ли тратить на него время.

– Расскажешь, получится ли у нее?

Очень постараюсь.

Глава 5

Каникулы закончились, не успев начаться. Вернулись и трудовые будни, и вечерние пары, на которых возникало только одно желание – спать. Со Стасом мы не пересекались. Нигде. Никак. Даже экзамен по строительной механике я пересдала не ему, а выздоровевшему старичку-преподавателю.

Признаться, меня это огорчало. Мне хотелось заглянуть в глаза Измайлова, чтобы убедиться: между нами что-то случилось. Взаправду.

А он будто испарился.

Ладно, в расписании на пятницу была поставлена его лекция. Ох. Как же подготовиться?

Утром перед той самой лекцией я вдумчиво осматривала гардероб и понимала, что мне совершенно нечего надеть. В том плане, что я не собиралась наряжаться как на панель – никаких больше каблуков! – но и замученным тюленем быть не хотелось.

Все-таки первая встреча за две недели.

– Даш, ты чего залипла? – спросила Шевченко, подпиливая ногти ядерно-зеленой пилкой.

Мы с ней, разумеется, помирились. Ну а как иначе? Когда еженощно слушаешь сопение, к которому за три года привык, невозможно жить в ссоре. Тем более Иришка долго извинялась и даже приготовила мой любимый торт. Красный бархат, м-м-м, килограмм удовольствия и калорий.

– Думаю, что надеть. Всё какое-то старое и грязное, – выудила наружу джинсы, на которых расползлось пятно.

– Надо сменить гардероб, – обрадовалась Шевченко.

– Нет! – Я испуганно замотала головой.

Поход за одеждой с Иришкой означал пять часов невыносимых пыток, потому что подруга будет вдумчиво осматривать все вешалки и трижды обходить один и тот же магазин. Мне она соберет килограмм десять вещей, и пока я не перемерю их все – мы никуда не уйдем.