Исповедь проститутки

– Очень! – горячо ответил Женя. – Если вы не против, я буду иногда приходить сюда к вам?

– Я совсем даже не против, – сказала Натали. – И хватит уже мне «выкать». Особенно после того, как ты видел меня полуголой. Теперь ты просто обязан полностью перейти на «ты».

– Хорошо, давай на «ты», – согласился Женя. Он был счастлив.

* * *

Натали ещё много раз сегодня выходила на сцену – и в одиночных танцах, и в коллективных. Женя любовался ею. Он не смотрел на других девушек, он смотрел только на неё, боялся пропустить малейшее её движение.

Около двух часов ночи Алекс отпустил девушек, и Женя поехал проводить Натали. Возле дома они попрощались, и Женя отправился к себе домой. С горящей головой и взволнованным сердцем бросился он на подушку в тщетной надежде уснуть. Но сон не шёл. Слишком сильно билось сейчас его сердце, а в мозгу пульсировала одна мысль: «Натали, её прекрасное гибкое тело, длинные стройные ноги, круглые бархатные ягодицы и упругие, слегка колышущиеся в танце, нежные груди».

Женя ворочался в постели, не в силах унять буйное воображение и усмирить пылавшую плоть. Тогда, не в силах больше бороться с бессонницей, измученный замкнутым, словно в темнице, желанием, он встал с кровати и отправился в душ. Струя прохладной воды слегка остудила голову и освежила мысли. Теперь он мог немного спокойнее размышлять о действительности.

А действительность была такова: Женя безнадёжно влюблён в Натали. Он любил её и желал всем свои естеством. Для него существовала только одна эта девушка, и он готов добиваться её, сколько потребуется, до тех пор, пока она не согласится быть его, навеки.

С этой мыслью он, наконец, ближе к утру заснул. И во сне видел свою прекрасную Натали, ощущал её нежные руки на своём лице и тепло поцелуя на своих губах.

* * *

В середине следующей недели Скворцов и следователь Исаенко приехали в агентство «Оберег» с официальным запросом на просмотр и изъятие необходимых файлов с камер видеонаблюдения по требуемому адресу. Их проводили в комнату с мониторами, затем туда пришёл помощник начальника и, садясь за компьютер, спросил:

– Данные за какое число вас интересуют?

– Пожалуйста, девятое и десятое декабря прошлого года, – ответил Исаенко. – Давайте начнём с камеры в парадной.

Помощник нашёл нужные файлы и включил просмотр.

– Прошу вас, нам нужен вечер девятого декабря, – сказал Исаенко, – а точнее, ночь на десятое.

Помощник промотал видео вперёд, вплоть до полуночи, когда, по словам консьержа Сан Саныча, Игорь прибыл в означенную квартиру вместе с Ксенией Бондарь. Вскоре на мониторе показалась долгожданная парочка.

– Вот он, – резко наклонился вперёд Исаенко. – Остановите. В котором это часу?

– Тридцать семь минут первого, – ответил помощник, нажав на паузу.

Исаенко записал в своём блокноте.

– Так, теперь дальше, и очень внимательно, – сказал он, уставившись немигающим взглядом в монитор. Он словно старался сам проникнуть внутрь. – Вот они прошли холл парадного и направились к лифту.

Он комментировал вслух. Скворцов тоже глядел во все глаза. Натали рассказала ему о Софии, о насилии, которому она подвергалась со стороны Игоря. Женя негодовал и всем сердцем желал наказать насильника и убийцу. Исаенко тоже уже всё знал и жалел, что не сможет воспользоваться этой информацией открыто.

Тем временем Игорь в обнимку с тогда ещё живой Ксюшей прошёл к лифту и через минуту скрылся за его дверями. Ксюша веселилась, что-то говорила Игорю, смеясь, а он обнимал её и откровенно, не стесняясь, лапал.

– Стоп. Теперь, пожалуйста, камеру с одиннадцатого этажа, – попросил Исаенко. – Там есть?

– Камеры установлены на каждом этаже, – ответил помощник. – Единственный недостаток – у них достаточно ограниченный угол обзора. Только двери лифта и часть площадки.

– Годится. Давайте, – скомандовал Исаенко.

Помощник открыл следующий файл и промотал видео вперёд, до того же самого времени, 00:37. Прошла ещё минута, и они увидели на экране, как открылись двери лифта, и оттуда буквально вывалились целующиеся Игорь и Ксюша.

– Какая красотка, – проговорил Исаенко. – Не знает, что её ждёт. Всего через несколько часов она уже будет мертва.

В комнате повисло молчание. Исаенко вновь нарушил тишину:

– А теперь, только прошу вас, медленно и очень внимательно, проматывайте вперёд, пока они снова не появятся на экране. Ориентировочно это между тремя и четырьмя часами ночи.

Помощник сделал, как попросил следователь. Сначала картинка на мониторе долгое время не менялась: той ночью больше никто не приходил и не уходил на одиннадцатом этаже. Но вот, через какое-то время на экране вновь показался Игорь. С ним была Ксюша.

– Остановите, – скомандовал Исаенко и опять записал в своём блокноте. – Продолжайте.

Исаенко, Скворцов и помощник в полном молчании напряжённо смотрели на монитор, стараясь не упустить ни одной детали.

– Посмотрите, вам не кажется, что девушка не стоит на ногах, – почти шёпотом сказал Скворцов. – Такое впечатление, будто она без сознания.

– Или мертва, – согласился Исаенко. – Ты видишь, как он крепко держит её за талию? А её голова лежит на его плече. Ну, повернись сюда, – говорил он, будто обращаясь к Игорю. – Ну, давай, хоть разок. Так ведь не видно ничего.

Игорь буквально втащил недвижимую Ксюшу в лифт и нажал кнопку. Двери лифта закрылись.

– Вот сука, – выругался Исаенко. – Ладно, давай опять первую камеру. Там он сейчас будет выходить.

Помощник вернулся к первому файлу и перемотал время до 3:45. Сан Саныч дремал на своём боевом посту, тихо работал телевизор в его владениях.

Через минуту на экране вновь появился Игорь. Он вышел из лифта, поспешно пересёк холл, таща в руках Ксюшу, и скрылся за входными дверями. Казалось, он нарочно старался избегать камер и не смотрел по сторонам, также отворачивая и свою неподвижную подругу. Но даже в этот короткий промежуток времени было видно, что девушка совершенно не передвигает ногами.

– Сука, – опять выругался Исаенко. – Он прекрасно знал расположение камер и всячески избегал прямого ракурса. Посмотрите, как низко он наклонил голову.

– Либо девушка крепко перебрала Мартини с шампанским, – сказал помощник, внимательно глядя на монитор, – либо она действительно мертва. Смотрите, как колышется её голова при движении.

– Да, но отсюда всё же не видно наверняка, – сказал с досадой Исаенко. – Этот Плетнёв очень искусно заметает следы. Есть ещё камеры?

– Да, внешние.

– Давай.

Исаенко надеялся, что хоть там будет видно яснее. Но уличные камеры не дали большей информации, чем внутренние. Исаенко досадовал и негодовал.

– Вот сволочь! Нет, ну видно же, что девушка не двигается. И видно, как божий день, что Плетнёв намеренно избегает камер. Но это нам ровным счётом ничего не даёт. Это не доказывает, что девушка мертва. Можно запросто предположить, что она просто без сознания.

– Да, невесёлые дела, – согласился Скворцов.

Исаенко молчал. Он в напряжении покусывал губу и размышлял. Никто не решался нарушить молчание. Наконец, Исаенко выпрямился, вздохнул полной грудью и сказал:

– Ладно, что там ещё? Сан Саныч говорил, что Плетнёв потом ещё возвращался в квартиру. Мотай, – коротко приказал он.

Помощник стал проматывать запись вперёд. Около пяти утра, спустя час после ухода, Плетнёв снова появился на мониторе внешней камеры. Он вышел из только что припаркованной машины и направился к парадному.

– Камеру холла, скорее! – скомандовал Исаенко, как будто боясь, что может не успеть.