Я тебя нагадала

– Ну что ты, что ты, моя хорошая, – обняла ее Вика. – Все наладится, вот увидишь. Это сейчас тебе плохо, а потом ты вздохнешь с облегчением, что не потратила на этого придурка двадцать лет жизни. У тебя еще все впереди.

Соня не верила в эти прописные истины. Она сама себе казалась теперь постаревшей, никому не нужной, ни на что не способной, разрушенной. «Ты даже ребенка родить не можешь», – слова мужа острой иглой засели глубоко в сердце. А уверения свекрови, что Соня испортила себе жизнь, потому что никому, кроме Вадима, она больше нужна не будет, вросли в ее душу, пустив там глубокие корни.

На следующий день был выходной, и Вика вызвалась отвезти Соню в ее старую квартиру и забрать кое-что из одежды, ведь от мужа она уходила, почти ничего не взяв.

Однако, когда Соня открыла своим ключом дверь, она ахнула: квартира оказалась абсолютно пуста.

Глава 8

Соня ходила из комнаты в комнату, из кухни в ванную и глазам своим не верила. Отовсюду на нее смотрели голые стены. Не было ни мебели, ни ковров, ни кухонной утвари, ни бытовой техники. Даже встроенного шкафа у входной двери, где они раньше хранили верхнюю одежду, не было. Да что там шкафа? Исчез и маленький коврик у порога, встречавший гостей радостной надписью «Добро пожаловать». Как будто здесь и не жил никто.

– Обалдеть, – протянула Вика.

Привалившись к стене, Соня закрыла лицо руками и разрыдалась. Вика, ни слова не говоря, обняла подругу и погладила ее по голове. Соня не столько плакала по голым стенам и исчезнувшим предметам, сколько по своей обнулившейся жизни. Она и себя чувствовала пустой, как эта квартира: оболочка есть, а внутри ничего не осталось. Слишком сильно она была привязана к мужу, слишком сильно полагалась на него, слишком глубоко увязла в вере, что без Вадима она ничто.

– Ну все, поплакали и хватит, – наконец скомандовала Вика. – Я, конечно, всякое видала, но чтобы вот так.

– Подожди. – Соня полезла в сумку и достала мобильник. – Это какое-то недоразумение. Куда все могло испариться? Может… может, тут насекомых травили или нас ограбили… – бормотала Соня, пытаясь отыскать в адресной книге номер мужа.

– Каких насекомых, Сонь? Да что ты делаешь-то?

– Вадиму позвоню…

Вика лишь осуждающе покачала головой. Соня ведь даже не замечала, что все еще думала о себе и Вадиме в категории «мы», только вот парадокс: этих «мы» давно уже не было.

Соня нажала на кнопку вызова и, как только Вадим снял трубку, проговорила:

– Вадим, куда все вещи из квартиры делись?

– Какие вещи? – Соня не придала значения издевке, которая отчетлива слышалась в его голосе.

– Я приехала домой… в квартиру приехала, а тут ничего нет…

– А что там должно быть?

– Как что? Мебель, вещи, одежда. Даже одежды нет. Нас, кажется, ограбили.

– Н-да, – протянул Вадим. – Права мать, ты все-таки редкостная идиотка. Я согласился отдать тебе квартиру – я ее отдал. На этом все!

– То есть… это ты все вынес? – все еще не веря, спросила Соня.

– А ты рассчитывала, что ты будешь продолжать жить на всем готовеньком? Ты и могла бы, как тебя просили! – разошёлся Вадим. – Но ты обиженная! Ты же самостоятельная! Вот и побудь самостоятельной, а я посмотрю, куда ты доплывешь с твоими-то способностями! Радуйся, что квартира у тебя есть. Это почти царский подарок. Я ведь мог вообще тебя просто вышвырнуть на улицу – и дело с концом. – Вадим бросил трубку.

Вика все поняла по Сониным ошеломленным глазам.

– Вот козел! – выругалась подруга. – Хотя я сразу поняла, что это его рук дело. Мелочный ублюдок, – не стеснялась в выражениях Вика.

Позже они сидели на кухне у Вики, молча пили коньяк, наблюдая, как догорает закат за широким окном.

– Знаешь, самое смешное, что Вадим всегда чертыхался, когда в каком-нибудь кино главный герой при разводе забирал часть имущества, – передернув плечами, сказала Соня, нарушая тишину. – Называл таких недомужчинами. Мол, ты же мужик, ушел так ушел, зачем у женщины что-то забирать. А сам вымел все. Вот скажи, зачем ему одежда моя? Его любовница что, будет носить мои пеньюары?

– Он сделал это тебе назло, Сонь. Решил вот таким низким способом отомстить. Унизить еще сильнее. Надо было послушаться адвоката и подать на раздел имущества, а не соглашаться только на квартиру. Гад! – в сердцах выдохнула Вика.

– Знаешь, я ведь посчитала это нормальной сделкой. У меня нет другого жилья, и я обрадовалась, что Вадим предложил отдать мне квартиру.

– Да-да, я знаю эти бабские глупости, Сонь. Я благородная. Мне ничего не надо, лишь бы поскорее избавиться, – покачала головой Вика. – Это не прагматично и глупо.

– Мне ничего от него не нужно, ведь в чем-то он прав: я ничего не вложила в этот брак.

– Соня! – раздраженно остановила ее Вика. – Сколько можно?! Ты вложила себя! Свои чувства! Четыре года своей жизни. А что вкладывал он? Деньги? Это, конечно, хорошо, но ты не за деньги замуж выходила, что бы там ни думала его мамаша, да и сам Вадим. И ты, между прочим, свою квартиру продала в Посаде, а я тебе говорила: не делай этого.

– Я думала, так будет лучше, – вздохнула Соня и вылила в себя остатки спиртного.

Поморщившись, она встала и отнесла бокал к мойке.

– Ладно, давай спать. Что-то мне не хочется ничего, – тихо проговорила Соня.

Дни до официального развода тянулись медленно. Большую часть времени Соня проводила в квартире Вики, ничего не делая. Казалось, все эмоции испарились, и Соня стала какой-то вещью, которая ест, спит, дышит, но ничего не чувствует. Она сама себя не понимала. Не понимала, почему не злилась на Вадима за его измены и такие некрасивые поступки. Не понимала, почему внутри нее царило опустошение, ведь сама хотела порвать эти отношения, сама хотела освободиться. Ни радости, ни гнева, ни желаний. Ни-че-го.

Просыпаясь утром, Соня думала, что вот сегодня она встанет и что-нибудь сделает. Однако, встав, не делала ничего, разве что кофе варила для себя и собиравшейся на работу Вики, да и тот, казалось, потерял свой насыщенный вкус и пился, как безвкусная вязкая жидкость.

– Нет, ну это невозможно, – ворчала Вика, наблюдая за подругой. – Сонь, так нельзя. В конце концов, ведь ничего страшного не случилось. Все разводятся, потом находят новых партнеров, заводят новые семьи. Тебя ведь не бросили одну с тремя детьми. Что ты, ей-богу, в такую апатию впала?

Соня и сама не знала. Может, потому что осознала: Вадим прав и без него она ни на что не способна? А может, потому что поняла: все эти годы она жила собственной иллюзией, а Вадим ее никогда не любил, и главное – не уважал?

Когда наступил день для похода в загс за свидетельством о расторжении брака, Соня поняла: с этого момента ей придется взять себя в руки и решить, что ей делать дальше. Только вот решений никак не приходило.

До загса она добралась самостоятельно, на метро. Вадим уже был там. Оба они приехали чуть раньше: Соня спешила покончить со всем, а Вадим торопился на работу. Они молча сидели друг напротив друга в небольшом холле рядом с кабинетами сотрудников загса. Вскоре их пригласили войти, а уже через двадцать минут, после проставления подписей и печатей, вручили свидетельства.

Забрав свои бумаги, Соня двинулась к выходу.

– Твоими стараниями я теперь не получу партнерства, – процедил сквозь зубы догнавший ее Вадим.

– А ты женись на своей Кате и будешь снова надежным семьянином, – безразличным тоном произнесла Соня. Ей вдруг стал так противен Вадим, что затошнило.

– Я-то женюсь, – хмыкнул Вадим, – только вот интересно, что ты теперь делать будешь.

– По-моему, тебя это не должно волновать. – Соня остановилась и посмотрела на теперь уже бывшего мужа. Вадим отвечал ей взглядом, полным неприкрытого презрения. – Не понимаю, за что ты меня так ненавидишь, – тихо сказала она.

– Ненавижу? – аж скривился Вадим. – Ты смешная, Соня. Вот реально же похожа на свое имя. Не живешь, а спишь.

– Ты это уже говорил.

– И еще скажу, потому что это правда. Ты же ни на что не способна, ничего не можешь. Ну, развелась ты, испортила мне жизнь. Да и себе тоже, – распалялся все больше Вадим. – Только что толку? Это ведь не исправит твоей никчемности. У тебя ведь и планов на будущее никаких нет.

У Сони и правда не было планов. Даже желания эти планы строить не было, но от слов Вадима, больно ужаливших ее, она вдруг встрепенулась и выпалила:

– Ошибаешься. Планы у меня как раз есть.