Есть только я и музыка

О боже. Эдж сказал, что заедет на полчаса раньше. Таким образом, до выезда остаётся всего час, а Лиззи даже не привела себя в порядок. Но суперспособность не подвела – машина Эджа оказалась внизу ровно за полчаса до шести вечера, и она была готова.

Лиззи вдруг поймала себя на том, что боится. Ну вот опять! Ей через два месяца выступать перед десятками тысяч человек, она даже приняла звонок от мамы! Не стоит пасовать и перед тридцатью минутами наедине с Эджем и его затылком.

И всё же вчерашний боевой задор куда-то пропал.

Лиззи медленно закрыла входную дверь и спустилась вниз к машине.

Эдж сидел за рулём, скрестив руки за головой и подпевал в такт музыке. Играла какая-то альтернативная группа.

– Значит, это правда, что музыканты не слушают собственные песни для удовольствия? – спросила Лиззи, опускаясь на пассажирское сиденье и погружаясь в мягкий аромат мяты.

Эдж тут же убрал руки из-за головы и сделал музыку тише.

– Привет, Лиз. Да, мы их слушаем только по работе. Ну или на семейных праздниках, когда гости просят включить. Мне ещё иногда приходится комментировать тексты, объяснять, что же я там имел в виду. А у старшего племянника на вызове стоит одна из старых песен. Он всем объясняет, что это поет его крутой дядя-рокер.

Лиззи кисло улыбнулась, представив, как её мама теперь будет включать своим гостям записи "Мечтателей". А Мэрилин поставит вместо стандартной мелодии вызова какую-нибудь из их песен.

– Что с настроением? – спросил Эдж.

– Кое-кто испортил.

– Надеюсь, не я?

– Нет.

Эдж помедлил и произнёс:

– Лиз.

Почему у тебя мурашки от его голоса и от того, как он произносит твое имя, Лиззи?

– Я знаю, – отозвалась Лиззи.

Очень странный ответ, который, к счастью, не потребовалось пояснять. В салоне машины воцарилось молчание. Трек сменился, заиграло что-то мелодичное.

– Сейчас ты не настроена на репетицию?

– Я знаю, что дело есть дело. Я настроюсь.

– Что случилось, Лиз? – мягко спросил Эдж, и Лиззи вздрогнула.

– Каждый из нас хотя бы раз выходил на сцену в отвратительном настроении, – продолжил он. – Вроде думаешь, сегодня я никого не зажгу, но нет. Толпа даёт энергию тебе, ты даёшь её толпе. Симбиоз. К финальным трекам то, что не давало тебе покоя, обычно уже не имеет такого значения.

К финальным трекам в Джексонвиле всё только начнется. Лиззи вздохнула.

Эдж аккуратно прикоснулся к её волосам и начал мягко массировать затылок. От неожиданности Лиззи резко выпрямилась на сиденье.

– Родители. Точнее мама, – вдруг произнесла она. – Но это долгая история. Не думаю, что мне нужно тебя ею грузить.

– Хочешь, угадаю в чем проблема? – спросил Эдж, не прекращая своего занятия.

– Ну попробуй, – вяло откликнулась Лиззи, борясь с желанием закрыть глаза и раствориться в этих мягких бережных движениях.

– Мама считала музыку фигней и не верила в тебя.

Лиззи слабо улыбнулась.

– Не совсем. Она настояла на том, чтобы я пошла в музыкальную школу, ей хотелось чтобы у меня был талант, и она бы могла мной гордиться. Но не так, как гордятся талантливым ребенком, а как ну… породистым племенным щенком. Или крутой вещью.

Рука Эджа замерла. Лиззи почувствовала, что её снова начала бить противная мелкая дрожь.

– Ей сказали, что у меня действительно есть талант, только не к пению, а к клавишным инструментам. Я быстро схватываю. Мама сделала выводы. Они с отцом подарили мне синтезатор на пятнадцатилетие, как я и просила. Разрешили играть в гаражной группе, хотя мама говорила, что те девочки научат меня плохому.

Лиззи вымученно улыбнулась. Эдж будто опомнился, убрал руку и выключил музыку.

– А дальше?

– Дальше мама сказала, что период музыки в моей жизни окончен, мне нужно поступать в университет и заниматься серьезными делами. Ну то есть наигралась в маму талантливой дочери. И с отцом они развелись. Я даже не знаю, где он сейчас.

– А ты?

В голосе Эджа звучал неподдельный интерес. Лиззи набрала воздуха в лёгкие.

– Я уехала от неё. Она говорила, что мне не пробиться никуда, я не смогу, одного таланта мало, у меня ничего не получится… А я сказала, что всего добьюсь сама, собрала вещи и купила билет на самолёт. Училась в университете, было не до музыки, но…

– Но она всегда была внутри, – негромко подсказал Эдж.

Его голос заставил Лиззи снова вздрогнуть. Погрузившись в прошлое, она совершенно забыла, что сидит в его машине, и через пятнадцать минут у них начнется репетиция.

– Да. И когда моя сестра… Ну, случайно узнала от сестры Ноэля, что вы ищете клавишника… Вспомнила обо мне. Ну и вот, так получилось, я схватилась за этот шанс, – сумбурно закончила Лиззи.

– Вдохни глубоко, – вдруг сказал Эдж. – Несколько раз.

Его слова долетали до Лиззи как сквозь вату. Больше всего на свете ей хотелось забиться под одеяло и никогда оттуда не вылезать. Ну или по крайней мере, до завтра.

Черный-белый… черный-белый… Новая музыкальная футболка из шкафа. Видео, которое она записала для Эджа.

Вещи, за которые можно держаться.

Лиззи сделала три глубоких вздоха. Эдж одобрительно кивнул.

– Теперь быстро снимай свой стресс и нам пора ехать.

Лиззи закашлялась. Эдж улыбнулся и игриво помотал головой. Лиззи слабо улыбнулась и запустила руку в его волосы. Эдж снова включил негромкую музыку и начал так же негромко подпевать.

Внезапно Лиззи рассмеялась.

– Боже, это выглядит как порнография.