Как не слететь с катушек

– Однако странная у нас компания, – посмотрел на своих спутниц Виталий Николаевич, уверенно ведя машину по трассе на приличной скорости.

– Не поняла? Почему странная? – встрепенулась Яна.

– Потому что – странная. А что между нами общего? Мы не родственники. Да и друзьями назвать нас трудно, – задумался Виталий. – Между нами нет никаких близких отношений, я уж не говорю о сексуальных…

– Размечтался, – фыркнула Яна.

– Вот и я о том же! И этого нет! Но почему-то едем отдыхать вместе. Почему?

– А дружба?! – вскинула удивленно брови Яна. – Я с Асей в детском садике познакомилась! Меня недолюбливали ребята, не хотели со мной дружить и играть. Я держалась особняком.

– Дети, Яночка, как животные! Чувствовали же, что с тобой связываться не стоит! – хмыкнул Лебедев.

– Почему люди дружат с одними, а на других не смотрят – это вопрос, на который еще никому не удалось ответить. Так, одни предположения… Мне вот Янка сразу понравилась. Особенно ее длинная коса. Она меня поразила. Я к ней подошла и предложила поиграть вместе. Вот так и дружим больше тридцати лет.

– Инстинкт самосохранения у тебя, Ася, плохо развит или…

– Или? – повернулась Ася к Лебедеву.

– Или в тебе уже с детства проснулись задатки юного юриста. Тебя потянуло ко всему криминальному…

– Очень смешно! – встряла Яна, обмахиваясь старой газетой, которую она нашла рядом с собой. – Когда у меня начались неприятности, как ты говоришь, криминального толка, я обратилась к тебе.

– Чёрная метка выпала и мне, – ответил Виталий.

– Ты оказался на профессиональной высоте, я стала твоей постоянной клиенткой. Меня затянуло, как в омут.

– Ага… А меня затянуло, как в пропасть. До сих пор вылезти не могу…

Ася хихикнула.

Яна добавила:

– Я нашла тебя, ты меня, теперь ты должен обратить внимание на Асю, чтобы круг замкнулся… Извините… – Тут Яна поняла, что перегнула палку и замолчала.

Ася невольно покраснела, а Виталий напрягся.

– Ребятки, я пошутила… Что вы как школьники. Эх, посидим сейчас! Мария Алексеевна рада будет!

– Ага! Наверное, пирожков горяченьких уже напекла, – согласилась Ася. – Раньше она с Агриппиной Павловной прямо соревновалась за аренду духовки.

– И у кого лучше получалось? – проявил живой интерес Виталий Николаевич.

– Получалось у обеих хорошо, – мрачно ответила Яна. – Только у Агриппины Павловны пироги всегда вкуснее выходили… На сахаре она не экономила.

Каждый на минуту задумался о своем.

– Жизнь у нее не сладкая была, – заметил Виталий Николаевич.

– Ты ее жалеешь? Считаешь, что каждая женщина в определённый момент своей жизни может стать проституткой? А может быть, она и не жалеет об этой части своей биографии, ты не думал? Чужая душа – потёмки. Если проститутка, то обязательно несчастная, да? Да она даже не скрывает этот факт своей биографии. Да что я тебе рассказываю? Вы, полицейские-адвокаты-следователи – одна компания. Для вас проституция – обычный вид занятий, не так ли? Если подумать, то каждый кузнец своего счастья, каждый сам выбирает свою судьбу и отвечает за свои поступки. Бросить собственного ребёнка! Да это просто уму непостижимо, честное слово. Нет, тут я Марию Алексеевну не понимаю… – вспылила Ася.

– Ты все правоохранительные органы в одну кучу не смешивай, – обиделся Виталий Николаевич. – Не знаю, на что ты намекаешь. Я никогда не пользовался услугами продажных дам, если бы и было, то сказал бы. Вы меня знаете. Я многих женщин со сломанными судьбами знал, и никого никогда ни в чем упрекнуть не могу. Как можно догадаться, что таиться в душе каждой женщины, какие боль и мука терзают их сердца, не дают спать по ночам? Да будь ты хоть актриса, хоть народный депутат или уборщица – у каждого своя судьба, свои взлёты и падения. Не дай бог попасть в такое же положение и прожить жизнь Марии Алексеевны, – ответил Виталий.

– Я согласна с тобой, – дыхнула ему в затылок Яна. – Не судите, да не судимы будете, ибо каким судом судите, таким будете судимы; и какой мерою мерите, такою и вам будут мерить, – процитировала Яна Иоанна Златоуста. Ты, Асенька, не суди людей по себе. Это плохо. Можно быть максималисткой, но только в юности, сейчас уже пора по-другому смотреть на жизнь, которая тебя и побила, и заставила пройти огонь и воду. С возрастом пора иначе смотреть на такие вещи, не лезть человеку в душу, не осуждать и не тыкать лицом в грязь. Надо помочь подняться с колен и дать шанс к новой чистой жизни. Что толку в твоих укорах? Людям помощь всегда нужна, понимаешь? Мария Алексеевна хороший человек и многое в жизни испытала.

Ася фыркнула:

– А я что? Она у меня на даче живёт. Я же не возражаю…

Виталий Николаевич посмотрел на Цветкову в зеркало заднего вида и подмигнул.

– Я с тобой, Янка, солидарен. У женщины сын миллионер, а она жила в богадельне.

– Она считает, что не имеет право обращаться к нему за помощью. Она же его не воспитывала, не кормила-одевала. Совесть ей не позволяет на поклон к нему идти. А знаете, что она мне как-то сказала?

– Что? – спросила Ася.

– Ей сейчас очень трудно. Она привыкла жить одна и помощи ни от кого никогда не получала. Сейчас все начали о ней заботиться, а она к этому не привыкла, ей это странно и от этого беспокойно. Мария Алексеевна – женщина больная. Её и били, и ножом резали, и окурки о нее тушили. А тут все с лаской, да с подарками. А она всё ждёт, когда эта белая полоса в её жизни кончится и опять пойдёт чёрная.

– Яна, а как так получилось, что ты ее взяла к себе? Почему ты ничего не сказала Мартину? Это же его мать… – повернулась Ася к Яне.

– Мария Алексеевна запретила… Стефания Сергеевна – женщина, которая вырастила Мартина, по идее, должна была дать добро на эту информацию. Она этого не сделала. Кто я, чтобы вмешиваться в их судьбу? Я жизнью обязана этой женщине и никогда этого не забуду.

– А как ты думаешь, если бы Мартин узнал о ее существовании, он бы что сделал? – не отставала Ася.

Яна строго посмотрела на нее.

– Откуда я знаю? Я его сто лет не видела.

Ася поняла, что вступила на запретную территорию.

– Извини. Я больше не буду.

Яна промолчала.

Виталий плавно съехал с основной дороги на просёлок, и машина закачалась на рытвинах.

– Не понимаю. Что ему еще надо? Такая женщина его любит. Да я бы… – снова начал он.

– С тобой всё понятно. А Мартину еще со своей женой разобраться надо, – ответила Ася, чувствуя, как напряглась Яна. – Жена у него преступница! Она тоже против Яны выступила. А ты, Цветкова, просто мать Тереза. Марию Алексеевну пригрела, про Стефанию ничего плохого Мартину не сказала, на его жену, явно психически нездоровую особу, заявление не написала. Что дальше, Цветкова? Нобелевская премия мира?

Яна разжала губы.

– Не утрируй. Да, верно, я о Мартине думаю постоянно. С перерывом на сон, конечно. С женой ему не повезло. Дело в Стефании, – сказала Яна. – Ну, хватит об этом, а то у меня уже сердце на весь салон стучит.

– Это твоё сердце стучит? – встрепенулась Ася.

– Ага, моё, – ответила Яна, подпрыгивая, потому что получила ощутимый удар в спину. – Ой! Это в багажнике?! Что у тебя там, Виталик? Господи…