Повелитель Иллюзий

– Это просто физический недостаток!

Маша испуганно схватилась за зеркальце – оно отразило ее лицо, никаких явных аномалий. Но потом подняла глаза на окружающие ее лица и поняла, что они имели в виду. Все – и мальчики и девочки – выглядели так, словно пользовались косметикой. Теперь, когда более десятка пар глаз уставились на Машу, они все казались одинаковыми – темные, огромные очи, окруженные пушистыми ресницами. А губы и веки отливали сиреневым. Девочка поняла, почему ей казались такими красивыми и Колва, и Либрант, и Мариванна. Странно, что ни персонал, ни охранник не заметили, что Маша не такая, как все.

– Подумаешь, бледная со светлыми глазами, – не унимался блондин, – таких по одной на десяток, просто ей не повезло с внешностью, так сразу объявлять ее инопланетянкой? Тогда уж внесем в этот списочек и няню Люлю, за то, что она толстая, и Алексавея Борисловича, за то, что он высокий…

– Послушайте, Алексавей Борислович, я не говорила, что она опасна! – с лестницы послышался голос Ирвины Фильевны.

– По-моему, вы сказали именно это!

– Нет, я сказала, что она безнадежна, еще хуже, чем Вель, иллюзия в ней феноменальная, до малейших деталей, ни единой зацепки…

– Эта девчонка у меня уже в почках! – Алексавей Борислович почти вбежал в комнату.

Маша встала ему навстречу, со страхом ожидая своей участи.

– Что ты говорила о солнце и животных?

– Это что, запретная тема? – удивилась девочка.

– Почему же, и солнце и животные существуют, их тщательно изучает Совет ученых и травников, откуда тебя к нам привезли. Их изучают в школах, в научных кружках, они попадаются в сказках, некоторые виды идут в пищу, для тебя это не новость, я полагаю?

Врач обходил вокруг Маши, не глядя, наступал на подушки, ребята поспешно убирались с его пути.

– В моем мире солнце и животные совершенно обычные вещи, но если вам неприятно, я не буду больше о них упоминать, – вежливо сказала Маша.

– Бедная девочка, – голос врача дрогнул, – ты хоть понимаешь, что говоришь? Многие «задумчивые» не помнят реальный мир, но в твоей голове нет даже основ устройства мира, в котором ты живешь!

Он попытался погладить Машу по голове, но та увернулась, и рука врача беспомощно упала.

– Абсолютно антисоциальный элемент, – обратился врач к Ирвине Фильевне, – наши усилия бесполезны. Нам никогда ее не вернуть. Продолжайте занятие. С этой пациенткой я побеседую в моем кабинете.

Провожаемая сочувствующими взглядами, Маша покинула комнату, направляясь следом за врачом. Тот шел, угрюмо сдвинув брови, и девочка не ожидала от него ничего хорошего. «Ну за что он меня так невзлюбил? Что я ему сделала?» – думала она с отчаянием, идя по приютским коридорам. Наконец они остановились у застекленной двери в уютный кабинет – с изящными прозрачными, словно из лилового стекла, креслами, длинным столом и лампой в виде бутона. Его можно было бы принять за гостиную, если бы не стена в голубых мониторах и стеллажи с неряшливо торчащими растрепанными карточками.

– Я должен тебя предупредить, девочка, – сказал врач, – в моем кабинете говорят только правду. Лгать там небезопасно.

– Меня уже проверяли на детекторе лжи, – сообщила Маша, – Кармин 212, тот, что привел меня.

Войдя в кабинет, врач указал Маше на одно из кресел, сам сел напротив, за стол, поставив перед собой блюдо с желтыми сливами.

– Хочешь пить?

– Нет, – скривилась Маша, подумав о травяных настоях.

– Просто воды, – предложил врач, – разговор нам предстоит очень серьезный, нужно, чтобы у тебя была ясная голова.

Помедлив, Маша согласилась. Воду тотчас же принесли.

– Угощайся, – пододвинул врач тарелку с фруктами. Сливы оказались очень сочными и сладкими.

– Начнем сначала, – вздохнул Алексавей Борислович, – ты для меня сейчас – чистый листочек. Просто расскажи о себе правду.

– Я только и делаю, что говорю правду, – проворчала Маша. – Меня зовут Маша Некрасова, я – СКВОЗНЯК из другого мира, пришла помочь вам…

Врач внимательно выслушал ее, не перебивая, потом спросил:

– И много миров ты уже спасла?

– Всего один, – Маша вдруг почувствовала болезненные уколы в кончиках пальцев.

– Каждый раз, когда ты говоришь неправду, тебе будет больно, и с новой ложью все больнее и больнее, – сказал мужчина, – прости, это вынужденная мера, я приглашаю в мой кабинет только в самых серьезных случаях.

– Хорошо, я не спасала тот мир, вернее, просто помогла спасти его. В общем, я не супермен, чтобы в одиночку спасать Вселенную. Я нахожу то, чего люди не замечают под своим носом, исправляю это, потом лишь участвую во всем, пока мне не будет позволено вернуться домой.

– А когда ты вернешься домой? Кто должен тебе это позволить?

– Честно говоря, я не знаю, – Маша вдруг задумалась. – В Академии Сквозного пути нам говорили, что это зависит лишь от успеха миссии.

– Чтобы отправиться домой, ты должна изменить мир, в котором находишься? – уточнил врач.

– Да.

– Политику, атмосферу, климат, мировоззрение, что именно?

– Не знаю, все, наверное.

– Так!

Алексавей Борислович поднялся со стула и нервно зашагал по комнате.

– Я сказала что-то не то?

– Девочка, милая, я просто в отчаянии. – Маша вдруг увидела, что врач не желает ей зла, на самом деле он в ужасной тревоге. – Я не знаю, что делать! По инструкции я должен отправить тебя на дикие острова!

– Вы считаете меня опасной? – побледнела Маша.

– Подумай сама – ты желаешь изменить мир, значит, ты способна на все – террор, революцию, рождение новой секты, все, что угодно! При этом исключительно в благих целях – ведь ты искренне считаешь, что спасаешь мир!

– Но я не выбирала ваш мир, он сам выбрал меня! Значит, вы действительно нуждаетесь в моей помощи!

– Это ты нуждаешься в помощи. Знаешь, сколько я повидал подобных тебе? – Алексавей Борислович наклонился над ней, положив руки на подлокотники ее кресла. – В этом кресле частенько сидели девочки и мальчики, которые говорили чистую правду. Из других миров, с других планет, из-под земли, со дна Великого Океана. Истории, подобные твоей, я слышал сотню раз! Пойми, ты все придумала – и СКВОЗНЯКОВ, и другой мир. А свою жизнь забыла.

– Этого не может быть, – убежденно сказала Маша, – подумайте сами. Я не похожа на других, я говорю чистую правду, я абсолютно ничего не знаю о вашем мире: ни о правительстве, ни о Лабиринте Иллюзий, ни даже о Великом Океане. Названия блюд, растений, городов, имена…

– Съешь еще, прошу тебя.

– Нет, спасибо.

– Ну пожалуйста…