Русский язык против Мата

– Как ни крути, а моих сторонников больше, чем противников. Мечтать, как говорится, не вредно.

– У меня одна мечта, чтобы Вы, Мат, ответили за свои нецензурные слова по всей строгости закона.

– Ответчик, у Вас есть вопросы к свидетелю?

– Конечно, есть. А скажи-ка мне, Словарь, что же твои 400 тысяч распрекрасных, расчудесных слов не могут изжить 100 моих преданных представителей. Не знаешь? А я тебе отвечу. Твою общеупотребительную лексику терроризируют заимствования, а не мои слова, которые как вошли в язык с незапамятных времён, так и «живее живых», и никакие неологизмы им не страшны: производящие основы обозначенных Роскомнадзором четырёх общеизвестных слов не поменяли ни внутренний, ни внешний облик.

Нет, дед, я тебя уважаю, ты труженик, ты всегда в работе, крутишься, как белка в колесе. Чего только стоят плюрализм, прерогатива, привилегия, перипетия, перфекционизм. Хотя «п» – одна из моих любимых букв, когда я услышал эти слова, я вздрогнул: подумал, что новые русские изобрели новорусский мат. Ан нет! «Кто может сравниться с Матильдой моей?» – напел Мат и, подмигнув Словарному составу, неожиданно обратился к Русскому языку: – Как там говорится, «Великий и могучий»: «Лучше старая подруга, чем пять ненадёжных друзей». Я ещё раз повторю: вы бы собрались своим коллективом и подумали, от кого больше зла: от исконно русской матерной лексики или от иностранных неологизмов.

– Можно ответить? – спросил Русский язык и, не дождавшись разрешения Председательствующей, парировал – Вашей фамильярности, гражданин Мат, нет границ. Вы позволяете себе давать советы «величинам мирового значения». Возможно, коллектив соберётся, для того чтобы провести чистку в собственных рядах.

– Я поясню, – обратился к Судье Словарь. – Безусловно, заимствования засоряют Русский язык, вытесняют исконно русские слова из активного употребления, но они выполняют познавательную функцию, в них ощущается потребность определённой части общества. Другое дело, что нам тяжело осваивать заимствования, перерабатывать, записывать. Матерная же лексика ничему хорошему не научит – от неё один вред.

– Сами же признаётесь, что иностранные словечки необходимы части общества, а я в авторитете у большинства россиян. Делайте выводы, господа. Насчёт того, что в общественных местах произносится моя лексика, так это не ко мне претензии: у нас в стране как-никак свобода слова. Русский, – вновь обратился Мат к языку, – Вы же себя называете свободным и правдивым. Или это, как Культура выразилась, образное выражение? Посмотрите правде в глаза! Народ выбирает меня! Меня, а не Вашу нейтральную, книжную, разговорную лексику, потому что матерщина точнее выражает недовольство, гнев, возмущение. Правильно подметил Словарь (молодец!): несколько моих слов, создавая устойчивое сочетание, заменяют массу предложений. Вы все ещё пожалеете, что потревожили меня: народу рот не заткнёшь!

Мат, положив ногу на ногу, с выражением самодовольства стал выискивать в зале единомышленников. Ему хотелось, чтоб «обласканный» им народ устроил акцию протеста против поправок о запрете ненормативной лексики в печатных изданиях, в Интернете, в соцсетях, чтобы о нём вновь заговорили во всеуслышание и чтобы, наконец, этот Старец признал его величие, но глас народа молчал, и союзники куда-то запропастились.

– Народ Вас выбирает? Ох, прав Сократ, когда-то сказавший: «Каждый народ достоин своего правителя», – язвительно изрёк истец. – Кстати, в последнее время наш народ практически игнорирует выборы. Чувствую, что скоро роток-то придётся заткнуть Вам. Ещё с 2014 года в Российской Федерации действует Закон о запрете Вашей лексики в общественных местах, который Вы постоянно нарушаете, и сегодня мы это докажем.

– Этот Закон нарушает конституционное право граждан на свободу слова, – пошёл в наступление ответчик, вспомнив часто слышанную им народную мудрость о лучшем способе защиты.

– Ключевое понятие – слово, полное смысла, нецензурщина же – это бессмыслица, звукоподражание, клубок эмоций, а Вы, голубчик, всего-навсего мой придаток, – спокойно, но умело пробивал защиту в ближнем бою Русский язык.

Пока ответчик пытался сообразить, что ещё «за приплыли», в смысле придаток, в дискуссию позволила себе вмешаться Судья:

– Свидетель, ещё пояснения будут?

– Да, Ваша честь. Дело в том, что свобода слова в нашем государстве приобрела характер «ничем не сдерживаемой и нерегулируемой речевой стихии». Нам действительно сейчас непросто: с одной стороны, хлынувшие в язык мощным потоком заимствования, с другой стороны – матерная пандемия. Вот уж воистину: Русский язык находится «на грани нервного срыва».

Словарь посмотрел на Судью, которая, объявив, что допрос окончен, отпустила его в зал судебного заседания и пригласила очередного свидетеля.

– Приглашается свидетель Художественная литература, – объявила Секретарь.

Лицо Мата озарила двусмысленная улыбочка: к трибуне подходила высокая утончённая натура. Её походка, плавные движения, загадочная улыбка, тонкий стан, «шелками схваченный» и умные, «бездонные», излучающие свет глаза привели ответчика в неописуемый восторг.

– Ты посмотри, какая красотка, – воскликнул он и сексуально повёл плечами.

– Ответчик, – укоризненно посмотрела в его сторону Председательствующая.

– Ваша честь! Разве я не могу сделать красивой женщине комплимент?

– Вы имеете в виду слова из пяти букв? – иронично спросила свидетельница и, увидев недоумевающие глаза ответчика, недоброжелательно добавила – Даже не представляю, какие ещё комплименты могут быть в Вашем арсенале.

Лицо ответчика помрачнело, во взгляде появилось нечто звериное, что-то внутри забурлило и потребовало ответить должным образом.

– Представьтесь, свидетель, – прервала ознакомительный диалог Ваша честь.

– Прошу прощения. Здравствуйте. Художественная литература. Вид искусства. Проживаю по адресу: город Москва, улица Воздвиженка, дом 3\5 в Российской государственной библиотеке, основанной в 1862 году, – приятным звонким голосом рассказывала о себе свидетельница.

– Ваша честь! – перебил её ответчик, наигранно обращаясь к Судье. – Попросите дамочку правдиво отвечать на вопросы, и покороче пусть излагает свою речь. Как там классик сказал: «Краткость – сестра таланта».

– Этот же классик заметил: «Хорошее воспитание не в том, что ты не прольёшь соуса на скатерть, а в том, что ты не заметишь, если это сделает кто-нибудь другой», – лукаво улыбаясь ответчику и глядя на него нежно-васильковыми глазами, процитировала Художественная литература.

Эта улыбка несколько смутила сторону обвинения, привыкшую на несогласие отвечать агрессией, а васильковые глаза усмиряли его взбунтовавшуюся натуру, не желавшую идти на компромисс.

– Ответчик! Свидетель! Уважайте суд! Свидетель, предупреждаю об ответственности за дачу ложных показаний и за отказ от дачи показаний (ст. 307, 308 УК РФ). Вам знаком истец или ответчик?

– Да, Ваша честь! Я использую для создания произведений языковой материал и по совместительству являюсь функциональной разновидностью Русского языка, с этим гражданином, – Художественная литература кивнула в сторону Мата, – встречалась на страницах своих произведений.

– Что Вы можете рассказать суду?

– Ваша честь! Обо мне можно сказать, что я – кладезь знаний, мыслей, нравственных ценностей, а ещё я – искусство слова. За мной стоят великие русские писатели, наша бесценная классика с её гуманистическими традициями, христианским отношением к миру и человеку, глубоким патриотизмом и потрясающим русским языком.

– Ну, невозможно, Ваша честь! – хлопнул себя по бокам ответчик. – У меня такое впечатление, что я присутствую на очередном съезде коммунистической партии: все себя хвалят и рапортуют об успехах. Между прочим, Художественная литература, мы с Вами встречались на обсуждении бестселлера Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева «Малая земля». Правда, вид у вас был не такой цветущий, как сегодня.

– Подсудимый, делаю предупреждение. Вам слово никто не давал. Держите себя в руках. Продолжайте, свидетель.

– Для особо нервных и неуравновешенных я повторю. Меня считают «высшим родом искусства», создаваемым образным, мелодичным, метким, многозначным литературным русским словом, – с высоко поднятой головой характеризовала себя Художественная литература. – Моя цель – передать веками накопленный опыт новым и новым поколениям для осмысления жизни и познания в ней самого себя. Моё высокое предназначение позволяет влиять на формирование личности и мировоззрения читающего человека и обогащать его речь. Художественное слово взывает к добру, сочувствию и состраданию, пробуждает лучшие человеческие качества.

Опираясь на свой богатый жизненный опыт, хочу сказать следующее: там, где Мат, – всегда жестокость, грубость, агрессия, ненависть, сцены насилия, искалеченные судьбы, проблемы в семьях. Чаще всего нецензурная лексика сопровождает отрицательных героев ввиду низкого уровня их воспитания и образования.

Мне кажется: я тоже ответственна за снижение культуры речи россиян. Когда-то Россию называли самой читающей в мире страной, а в начале двадцать первого века мою классику дай бог пролистывают в средней школе. Мат находит лазейку к тем, кто мало читает – им просто нечего противопоставить взамен. Я уверена: интеллигентный человек, уважающий себя и окружающих, не будет употреблять ненормативную лексику, а заменит её юмором, иронией, сарказмом.

В русском языке я занимаю особое место под названием стиль художественной литературы, потому что отображаю общенародный язык во всём его богатстве и многообразии. Образность, выразительность и эмоциональность – мои основные черты. Используя все лексические и синтаксические средства, я воздействую на воображение, психику и чувства читателей путём словесно-художественного изображения жизни. Хочу отметить, что заложенный в матерной лексике негатив отрицательно влияет на читающего человека, выплёскивая наружу из глубин подсознания всё низменное, будоража дикарскую вольницу. Я считаю, что нецензурная лексика наносит колоссальный ущерб национальному языку русского народа.

– У Вас всё? Истец, пожалуйста.

– Дорогая Художественная литература, Вы знаете, как я дорожу Вашим мнением. Как Вы думаете, может, зря я вынес сор из избы на всеобщее обозрение? – Язык как будто извинялся перед свидетельницей за доставленные ей волнения, за допрос.

– Дорогой Русский язык! Вы задаёте мне гамлетовский вопрос. Что лучше: смириться со злом, как с неизбежным, или вступить с ним в борьбу? Матерятся ведь не только в семье, в родном городе, но и за пределами страны, не испытывая при этом никаких угрызений совести, удивляя и возмущая и другие народы, и другие языки. Атмосфера матерщины унижает человека, втаптывает его в грязь. Речевая грязь оболванивает, уводит на дно жизни. О каком взаимном уважении можно говорить, если люди ласкают друг друга бранными словами, отдавая дань матерной распущенности. Мат, утешительный, примиряющий, оправдывающий несправедливость, стал «религией рабов и хозяев». Обматерил жизнь – и успокоился: это всё, на что я способен. «Кто слаб душой… и кто живёт чужими соками, – тем Мат нужен… одних он поддерживает, другие – прикрываются им…».

Я думаю, чтобы очиститься от скверны, сор или мусор необходимо как можно скорее вымести, – Художественная литература многозначительно и ободряюще улыбнулась истцу, вселяя в него уверенность в целесообразности обращения в высшую инстанцию. В ответ улыбнулись только уголки губ Языка, но в грустных глазах заискрился лучик света.

– Ответчик! Ваши вопросы.

– Ваша честь! Пусть Литература ответит, используют ли писатели в своих произведениях нецензурную лексику.

– Да, используют, но преднамеренно, для создания образа или речевой характеристики персонажа, чтобы читатель посмотрел на себя со стороны, чтобы увидел, как недостойно выглядит матерящийся человек.

– То есть творческая интеллигенция, образованные люди, возвышенные натуры, а не брезгуют матерными словечками. Возьмём современных писателей. Иные создают такие непристойные комбинации, до которых мой примитивный мозг бы и не додумался. Интересно: только писателям разрешено ругаться в РФ?

– Я же уже пояснила: сквернословие служит одним из способов создания характера. На мой взгляд, произведения, где используются бранные слова, нельзя назвать высокохудожественными.

– Минуточку, минуточку! А как же насчёт Серёги Есенина? Новатора Маяковского? Даже нет, начнём с нашего гения, Александра Сергеевича. Он тоже позволял себе! С ними как поступить? Отправить вместе со мной в изгнание? «Сбросить с парохода современности» согласно закону о государственном языке? Их стихотворения с матерными рифмами пользуются большой популярностью!

– Видите ли, сударь, звание великих поэтов они заслужили не благодаря каким-то стишкам, а за их любовь к Родине, за большой вклад в развитие русской литературы. Я лично считаю, что выдающиеся художники слова ещё и просто обычные люди, которым свойственно ошибаться и раскаиваться. Что касается образной матерной рифмы, отвечу так: «Может, она и образная, но “чувства добрые:” точно не пробуждает». И, простите, не Вам судить о величии Сергея Александровича Есенина.

– А вот здесь, красавица, Вы ошибаетесь. Я – частый гость литературных салонов, приходилось слышать разное словотворчество. Со многими оригиналами бывал «на дружеской ноге».