Слепое воскресенье

А он вдруг насторожился, и негромко зарычав, юркнул за дверь. Инка схватив листы в охапку, задвинула ногой коробку и сделав мне знак рукой следовать за ней, сама последовала за Лордом. Мы вышли, один за другим, в тёмный коридор, и с ужасом услышали, как в замке входной двери проворачивается ключ.

Заметавшись в узком коридорчике, натыкаясь друг на друга, мы в отчаянии, принялись дёргать все имеющиеся двери. На нашу удачу одна из них поддалась, мы как мыши, шмыгнули в тесную, с тяжёлым, затхлым воздухом, каморку, и едва закрыв дверь, услышали приближающиеся шаги.

Мы затаили дыхание, кажется, даже Лорд перестал дышать, а мне отчаянно захотелось чихнуть. Я уткнулась носом в рукав куртки, и сдавленно хрюкнула. Шаги остановились, Лорд укоризненно сверкнул в темноте на меня глазами, мы оцепенели, и в этот момент зазвонил телефон, так неожиданно громко, что я, не сдержав испуга, чуть слышно вскрикнула, а Инка наступила мне на ногу. К счастью, хозяин шагов, а точнее хозяйка, и судя по всему, не только шагов, а и помещения, в котором мы так неуютно прятались, (очень воняло прелыми тряпками и Инка стояла на моей ноге) нас не услышала. Она говорила по телефону, и мы прислушались.

– Да, это я… нет, не дома. – судя по голосу, разговор был ей неприятен. Она немного помолчала, видимо, слушая собеседника, погремела ключами, сделала несколько шагов, и вдруг заверещала на высокой ноте:

– Да она слушать никого не хотела, как будто ты не знаешь! И ни о чём другом думать не могла, как одержимая, а я ей не нянька в конце концов…

– …

– Ну и что, что это было мне на руку, я её не заставляла. Да, я воспользовалась ситуацией, а кто бы не воспользовался в моём положении?!

– …

– Вера, не ори на меня, я не виновата, что твою сестру переклинило, – женщина вдруг сменила тон, и мягко предложила: – слушай, давай я к тебе завтра подъеду, и мы спокойно поговорим…

– …

– Да, после работы, часов в пять. Хорошо. Постарайся успокоиться и поспать. Всё, до завтра.

Разговор был закончен, на короткое мгновенье стало тихо, мы даже услышали, как в темноте нашей каморки скребутся мыши, но яростный вопль хозяйки разорвал тишину, и заставил мышей прерваться.

– Чёрт! Только этого мне не хватало! – в её голосе клокотала несдерживаемая злость, что-то с грохотом упало на пол, видно она, в припадке гнева, принялась крушить свой, и без того убогий, кабинет. – Сволочи! Все сволочи!

Мы с Инкой переглянулись, я решила, что уже можно, и вырвала из-под неё свою ногу, но сестра не обратила на мой манёвр внимания, так как из кабинета всё ещё доносилась громкая возня и сердитые возгласы. Похоже, хозяйка что-то искала… случайно не то, что Инка стащила из коробки и теперь крепко сжимала в руке?

Интересно, если она нас застукает, к незаконному проникновению добавится ещё и кража? Ведь, по справедливости, мы взяли только мои эскизы, а значит, это не может считаться кражей, нельзя украсть то, что и так принадлежит тебе… даже если оно было у тебя украдено. Что-то я запуталась совсем… ладно, будем считать, что кражи не было. Сколько там дают за незаконное проникновение, без кражи?

– Саня, о чем мечтаешь? – Инка теребила меня за рукав, – не спи, зима приснится.

Знала бы она о чём я мечтаю, стоя в затхлой комнатёнке ателье, в которое мы с ней вломились ночью с непонятной целью… Впрочем, это только для меня цель была непонятна, потому что сестрица выглядела весьма довольной.

– Давай, шевелись, чего ты застыла соляным столбом, – подтолкнула она меня, – твой Макар того и гляди в набат бить начнёт. Домой, Саня, домой!

Я обрадовалась, и рванула на выход, удивляясь про себя, как получилось, что я прозевала момент, когда хозяйка ателье удалилась. Инка замешкалась, запирая дверь на ключ, а я, на радостях что нас не замели, наперегонки с Лордом направилась к машине.

– Меня подождите, – окликнула нас Инка, – как на дело, так последние они плетутся, а домой несутся прям что твои рысаки.

Я замедлила шаг, а сестрица вдруг расхохоталась.

– Саня, ты кажется, что-то таки спёрла у несчастной женщины, – она подошла ко мне, и наклонившись, схватила меня за ногу, – ногу подними. У неё и так дела ни к чёрту, а тут ты ещё ткань прямо метрами подворовываешь.

Она, смеясь, продемонстрировала мне длинный, грязный лоскут, отлепив его от подошвы моей кроссовки.

– Фу, мерзость какая, – поморщилась я, – что ты всякую гадость руками трогаешь.

– А это не гадость, Саня, а ну-ка посвети, – приказала она, сосредоточенно разглядывая лоскут. Я включила фонарик на телефоне, направила свет на замусоленную тряпочку в руках сестры, и обомлела.

– А это ты удачно, Саня в жвачку влипла, – похвалила меня Инка, и аккуратно, стараясь не испачкаться, свернула серую, с голубым оттенком тряпочку, – значит платье Катерина шила здесь, напрашивается вопрос: с какого перепугу она припёрлась в нём в Милкин кабинет? У тебя пакетик есть? Больно он грязный, как ты вообще умудрилась его так изгваздать…

– В бардачке должен быть, – оборвала я Инкино ворчание, – садись, поехали, уже и правда поздно, Макар волнуется.

Я открыла заднюю дверь, Лорд запрыгнул внутрь и развалился на сиденье, сестра хмыкнула и последовала его примеру. В машине Инка уткнулась в свой телефон, а я сосредоточилась на дороге, как вдруг, раздался голос Валентины, хозяйки ателье. Я от неожиданности ударила по тормозам, а Лорд глухо и угрожающе зарычал.

– Записала на телефон, – самодовольно сообщила Инка, и слегка огорчившись, добавила, – правда не с самого начала.

– Как ты сообразила, – восхитилась я, – мне даже в голову не пришло.

– А это потому, Саня, что нет в тебе духа авантюризма, – укоризненно заявила она, пряча телефон в карман.

– И слава богу, что нет, – парировала я, – на нашу семью, знаешь ли, и твоего духа предостаточно. Я бы даже сказала, с избытком.

Утром, в половине восьмого, я, как всегда, проводила мужа на работу, и как всегда, собиралась выпить вторую чашку кофе. Едва я поставила турку на плиту, как раздался звонок в дверь. Я убавила огонь, и размышляя о том, кто бы это мог быть в такую рань, пошла открывать. Промелькнула мысль: «Это же не Инка?», но я её отмела: мы договорились встретиться у Милки в девять. Я заглянула в глазок, и не поверила своим глазам: Инка, собственной персоной!

Выглядела она сногсшибательно. Начиная от элегантного делового костюма, с юбкой чуть ниже колена (сестра придерживалась мнения, что с определённого возраста, демонстрировать колени не стоит), шикарных туфель на высоченном каблуке, и кончая причёской, не говоря уже про макияж. Но самым примечательным были, конечно, Инкины глаза. Они у сестрицы большие, необыкновенно синего цвета, и как-то всегда, по-особенному сияют и лучатся. Чёрт его знает отчего они так сияют, наверное, это и есть тот самый, пресловутый дух авантюризма, который напрочь отсутствует у меня.

– Ты чего так рано? – проворчала я, недовольная тем, что она такая красивая, а я в халате, – и куда это ты так нарядно нарядилась?

– У меня форс-мажор, – заявила она, и швырнув сумку на диван, плюхнулась рядом с ней, – а у тебя сейчас кофе убежит.

Я шмыгнула к плите, и успела подхватить турку как раз в тот момент, когда пенная шапочка совсем уже вознамерилась перевалиться за края турки.

– Шеф вызвал, – сообщила она, и отхлебнула из чашки, – французы перенесли встречу на час раньше, а туда ещё пилить… тоже час, так что, и я нашу перенесла. Она оглядела меня от тапочек, до всклокоченного узла на затылке и покачала головой.

– У тебя на сборы пятнадцать минут, – сообщила она, и потянулась к вазочке с печеньем, – время пошло.

Я уложилась за десять. Принципиально не стала краситься, стянула волосы резинкой в тугой хвост, напялила джинсы и длинный вязаный свитер. Мне с французами не встречаться, а Милка и Марго потерпят.

Маргарита уже сидела у Милы, пила кофе и нервно барабанила пальцами по столу.

– Девочки, давайте только быстренько, – попросила она, и посмотрела на часы, – у меня сегодня аврал.

– Что за день такой, – вздохнула я, и села в кресло, – у одной форс-мажор, у другой аврал, Мил, а у тебя что?

– У меня полный трындец, – угрюмо сообщила она, – мэр рвёт и мечет, как будто это я убила эту несчастную Катерину, на глазах у его жены. У неё, видите ли, теперь стресс… можно подумать, у меня безудержное счастье…

– Девочки! – Марго постучала ноготком по часикам на своём запястье, – цигель-цигель…

– Да, мне тоже тут с вами особо некогда засиживаться, за мной через полчаса машина придёт, – Инка деловито порылась в сумке, и достала нашу вчерашнюю добычу: аккуратно упакованный в мультифору серый лоскут, и стопочку листов с моими художествами, – Катерина эта, тырила Санины рисунки на постоянной основе, пока ещё не знаю зачем.

– А это что? – Марго брезгливо, двумя пальчиками, подняла за уголок мультифору с замусоленным лоскутом. – Вы там в помойке что ли рылись?

– Почти, – кивнула сестрица, – там всё ателье сплошная помойка. А эту тряпицу Саня дополнительно проволокла по грязи.

– Зачем? – совершенно искренне поинтересовалась Мила, – вы проводили какой-то эксперимент?

– Конечно, – заверила её Инка, с серьёзным выражения лица, – на износостойкость. Хотели проверить, как будет выглядеть мэрская жена, если её в этом платье протащить по земле, из этого самого ателье, до Саниной машины.