Слепое воскресенье

– Страшно дорогое, от страшно модного у неё есть, – спокойно ответила Мила, наблюдая через «витрину», как «мисс Задрипанск» дефилирует к своему новенькому авто, – а вот от Дунайской нет. А хочется блеснуть не только деньгами.

– И что, по-твоему, я должна делать? – я остановилась напротив ненавистной стены, мне захотелось её пнуть, и я поспешно отвернулась.

– Я не понимаю, чего ты паникуешь, сделай то, что она просит, да и всё.

– И это будет последнее платье, сшитое по моему эскизу, потому что после такого позорища, ни одна уважающая себя клиентка, платье «от Дунайской» не захочет.

Я снова зашагала из угла в угол, стараясь обходить взглядом серую стену.

– А может она именно этого и добивается? – догадалась я, – а что, сможет всем говорить, что это моя последняя работа в индустрии моды. А потом продаст это страшилище на аукционе.

– Угу, – поддакнула Мила, – за два миллиона долларов.

Я ещё немного пометалась по кабинету, картинно заламывая руки и стеная, наконец устала, и плюхнулась в кресло.

– Сань, успокойся, не так уж всё страшно, – заверила меня Мила, – выпей ещё кофейку, сейчас Ирочка принесёт.

– Ты представляешь её в платье с открытой спиной, рукавами-фонариками, и пышной юбкой? – немного успокоившись в надежде на кофе, спросила я.

– Нет, ты же знаешь, у меня с воображением беда.

– А я представляю, – угрюмо сообщила я, – причём очень живо представляю, в красках. Спасибо, Ирочка, только ваш кофе способен меня сейчас утешить. – поблагодарила я вошедшую с чашкой девушку.

– Это будет не жена мэра, нет! Это будет «баба на самоваре». – злорадно сказала я и отхлебнула из чашки.

– Александра, не капризничай, – попросила Милка и сложила губы сердечком, – сделай это ради меня, что тебе стоит?

– Что мне стоит? Мне это будет стоить моей репутации!

– Ты утрируешь, я не сомневаюсь, что всё будет, как всегда, отлично.

– Хорошо, – мрачно согласилась я, – я позвоню тебе завтра утром, и скажу куда эта, как сказала бы моя сестра, пипидастра, должна приехать. Играть будем на моём поле.

– Инне привет от меня передай, – как ни в чём не бывало, улыбнулась Мила, и помахала мне рукой.

Октябрь стоял на удивленье тёплый и сухой. Я брела по тротуару, усыпанному жёлтыми и красными листьями, распинывая их носками сапог, и думала о заказе.

Я терпеть не могла, когда Милка подсовывала мне таких клиентов. Обычно, если клиентка хотела, чтобы я придумала модель платья для неё, то она полностью полагалась на мой вкус, и в результате все были довольны. Но жена мэра пришла со своими пожеланиями, и настаивала на них, не внимая ни моим доводам, ни голосу разума.

Отказаться, значило подвести Милку, а подводить Милку мне не хотелось. Мы были знакомы чёртову кучу лет, когда-то начинали вместе работать. Когда ателье было ещё государственным, а мы совсем молоденькие, после института лёгкой промышленности, я – художник-модельер, а она закройщик.

Сейчас это самый престижный дом моды в городе, а Милка его хозяйка. Ну а я, время от времени, как свободный художник, придумываю модели вечерних и свадебных платьев.

Я остановилась на полном ходу, от внезапно посетившей меня мысли: «Чего я правда завелась, нарисую что придумается, а если этой „мисс“ не понравится, значит не судьба»! От принятого решения будто камень с души свалился, я зашагала вперёд, ещё энергичнее разгребая сухие шуршащие листья. Как же хороша осень, с её яркими красками, и светлой грустью… как прав был Пушкин…

Сигнал автомобиля вернул меня в действительность, заставив от неожиданности отпрыгнуть в сторону. Из окна машины высунулась довольная физиономия, и хитро улыбаясь проорала мне, заглушая шум улицы:

– Девушка, а девушка, можно с вами познакомиться?

– Я на улице не знакомлюсь, – гордо вскинув голову, отрезала я, – вдруг вы маньяк, а я замужем.

– Тогда, может, я вас хотя бы подвезу? – с надеждой в голосе спросила физиономия.

– Это можно, – обрадовалась я, и обойдя машину плюхнулась на сиденье.

– Куда едем, красавица?

– Домой! – я поцеловала мужа в колючую щёку, – за девушку, отдельное спасибо.

– Сашунь, – сосредоточенно объезжая глубокую выбоину на дороге, усмехнулся Макар, – а что, только замужним дамам нужно остерегаться маньяков?

– Почему? – удивилась я.

– Ну, ты сказала: «Вдруг вы маньяк, а я замужем».

– Аааа! – вспомнила я, – нет, одно с другим не связано. Это я предупредила, что есть муж, он придёт и накостыляет всем маньякам.

– Так уж и всем, – вздохнул Макар, – со всеми я, пожалуй, уже не справлюсь, возраст, понимаешь.

– Да ладно, какой там возраст, ты мужчина в самом расцвете сил, – заверила я мужа, голосом Карлсона, – и потом, ты же не думаешь, что все маньяки города одновременно на меня набросятся? А по одному ты их всех потихоньку истребишь.

– То есть ты всё-таки, не исключаешь такой возможности, – заинтересованно посмотрел на меня Макар, – хотя, чего я спрашиваю, стоит тебе с твоей сестрой куда-то выйти, и все маньяки к вам подтянутся.

– Ты преувеличиваешь, Макар, – неуверенно возразила я, памятуя о событиях минувшего лета, – мы уже третий месяц ведём себя исключительно прилично, и никаких маньяков!

– Боюсь даже загадывать, как надолго вас хватит…

Утром я позвонила Милке, и попросила назначить встречу с клиенткой в моём любимом кафе. Эскизы были готовы, рисовала я, ориентируясь на свой вкус, учитывая особенности фигуры клиентки. Всего четыре модели, надеюсь, что хоть одна ей подойдёт.

Клиентка опаздывала. Я бесилась. Что она о себе возомнила, эта «мисска»?! Пожалуй, придётся преподать ей урок. Когда она, наконец, явилась «шурша шелками», с двадцатиминутным опозданием, я дошла до последней стадии кипения. Официантка, как раз, принесла мне вторую чашку кофе.

Не поздоровавшись ни со мной, ни с официанткой, Алина Пестрова высокомерно сделала заказ и усевшись, уставилась на меня. Я взбесилась окончательно, и шмякнув перед ней папку с эскизами, не очень дружелюбно, хотя и предельно вежливо, сказала:

– Здравствуйте, Алина. Я приготовила для вас четыре модели, на мой взгляд, все они очень вам подойдут. Особенно, рекомендую обратить внимание на это, – я ткнула пальцем в эскиз платья, которое нравилось мне больше других.

Я называю такой стиль: «простота и элегантность». Кружевной лиф, с открытыми плечами, как и хотела клиентка, но, с узким рукавом «три четверти», и юбкой, выкроенной по косой из струящейся ткани, густо собранной впереди под грудью. Голубой оттенок, с пепельным отливом, прекрасно подойдёт клиентке, а нижняя юбка бежевого цвета придаст легкой загадочности образу.

Алина растерянно разглядывала рисунок. По выражению её лица, мне показалось, что платье ей нравится, но признавать это не хочется.

– Открытые плечи и глубокое декольте подчеркнут достоинства фигуры, – добавила я, подчёркнуто холодно, – узкий рукав скроет полноту рук, а крой юбки и драпировка под грудью – живот.

– Но здесь совсем не учтены мои пожелания, – сочла необходимым возмутиться клиентка.

– Нет. Не учтены. – спокойно согласилась я, – а знаете почему? Потому что я дорожу своим именем.

Я взяла папку, и поднялась из-за стола.

– И временем тоже, вы опоздали на двадцать минут, поэтому обсуждать сейчас мы ничего не будем. Эскизы я переслала Людмиле, дальше общайтесь с ней. Всего доброго.