Верная. В поисках жениха

Глава 5

Это было ужасно. Вдоль невысоких деревянных стен города висели тела. Некоторые из них уже порядком разложились, а вывернутые из вскрытых брюшин внутренности склевали падальщики.

Но все это было лишь декорацией к происходящему на небольшом возвышении. Крепкий мужчина стоял обреченно и смотрел куда-то в пустоту, пока толпа вокруг кричала: «Вор!» – и требовала искупления греха.

– Слово подсудимому! – выкрикнул невысокий толстяк с топором в руках.

Мужчина медленно обвел глазами толпу и произнес достаточно громко, так что услышала даже сидящая в карете Риа:

– Я должен был накормить своих детей.

Толпа загудела:

– Мы все голодаем!

– Вор – навсегда вор!

Я не сразу поняла, что как ошалелая дергаю заблокированную ручку кареты. Подсудимый опустился на одно колено перед пропитанным кровью кривым пнем и покорно положил на него руку.

В следующую секунду смуглая рука толкнула меня в лоб, запихивая в карету, и захлопнула окно. От бессилия я несколько раз зло ударила по стенке. Варвары. Бессердечные, жестокие и совершенно неотесанные.

– Если своровал первый раз, ему отрубят палец. Если повторно – левую руку, – спокойно сообщила мне Риа. – Закон Халифата суров.

– А остальные? Люди, которые висят? – Тошнота подкатила к горлу от одного лишь воспоминания.

– Мародеры. Разбойники. Насильники. Война с Континентом сильнее всего ударила по Шестому Халифату. Твой жених буквально сровнял с землей более десятка крупных городов, армии вытоптали поля. Сейчас здесь голод, разруха и бесчинство. Такова война, Аннет.

Я всегда жила в мире, потому что никто не рисковал нападать на крупнейшее королевство Континента и никто не хотел бороться с сильнейшими магами современности. Голод? Я знала о нем лишь из книг, ведь магия Света позволяла мгновенно оживить поля, излечить заболевшие растения и вернуть людям пищу. Наши женщины-маги работали без устали, чтобы все были сыты и здоровы.

Но…

– Вы же подписали мирный договор. Почему Континент не прислал магов? Им ничего не стоит возродить урожай. Маги могли бы восстановить города в два счета.

– Потому что сильный Халифат – опасный соперник. Пока мы слабы, это всем выгодно, в первую очередь Вегарду Араксскому, которому и помогает Континент. Политикам плевать на жизни людей.

– Я уверена, если рассказать о ваших бедах кому-либо из династии Шайн Флай, они придут на помощь!

Внутри меня все кипело. Я отказывалась верить, что Ребекка и ее мать могут быть такими же хладнокровными политиками, как Вегард Араксский и другие мужчины. Нет, нет и нет!

– Понимаю, что тебе сложно это принять. Ты живешь в другом мире, Аннет. Здесь все иначе. Все, чем нам помогла династия Шайн Флай, – это алмазы. Камни зарядили магией и отправили Вегарду Араксскому, чтобы он распределял их по Халифатам. Согласно новому мирному договору все делается только через правителя Объединенных островов. Это еще один инструмент контроля.

И тут картинка в моей голове сложилась окончательно. Так вот какой ценный груз вез корабль, на котором я рассчитывала добраться до Декса, и вот ради чего Тони перебил всех пиратов! Ради магии, которую им, как голодной собаке кость, бросил Континент.

– Но нас захватили пираты, а Тони смог отбить груз. Так?

– По сведениям моих людей, да, – кивнул Риа. – И я боюсь подумать, чем это обернется для Халифата в дальнейшем. Тем более что один алмаз, самый сильный и крупный, который обеспечивает безопасность столицы Первого Халифата, похитили. И если Тони его не вернет, нашим островам грозит гражданская война. Внутри Алмаза Великого халифа содержится огромнейший запас магии, которого должно хватить на десятилетия защиты столицы. Тот, кто его захватит, сразу попытается поднять восстание и применить магию в войне с остальными. Именно поэтому я прошу тебя не путаться под ногами у Тони, не мешать ему, а если сможешь помочь – сделай это. Война унесла слишком много жизней, но голод и междоусобная война погубят еще больше.

Я смотрела на закрытые ставни окна и с трудом могла упорядочить свои мысли. Они то путались от ужаса, то вспыхивали ярким огнем от гнева. Но теперь я понимала, почему к выходцам с Континента здесь так относятся. Наша армия сломала их жизни, разрушила их дома и заставила их детей голодать. Что бы я чувствовала на месте жителей Халифата? Только гнев и боль. И во всем этом отчасти виноват мой жених, ведь именно он вел армию.

Витая в своих мыслях, я не сразу заметила, что карета тронулась и поехала вперед.

– Если в моих силах будет помочь, я сделаю это. – Смотреть в глаза Риа я боялась, ведь она тоже из Халифата. А мне еще никогда не было так стыдно за свою страну. В какой-то момент я даже осознала, почему ко мне так плохо относится Гек. А Тони? Он вопреки всему был добр и помог так, как смог, не бросил.

– Я рада, что ты понимаешь. Надеюсь, однажды ты увидишь Халифат таким, каким его вижу я. Прекрасным, ярким и свободным, с ароматом пряностей и со счастливыми людьми. Тогда ты полюбишь его, потому что его невозможно не любить.

Карета остановилась. Я все же нашла в себе силы посмотреть на Риа. Та одобрительно улыбалась, и на секунду мне показалось, что она находится где-то далеко. Там, где счастье и радость, а не посреди замученного войной и голодом города.

– Думаю, после таких приключений я не захочу больше покидать Континент.

– Время покажет. И, Аннет, раз уж мы расстаемся, позволь последний совет. Женщины Халифата сильнее, чем ты думаешь, и способны победить мужчину, оставаясь собой. Чужая одежда тебе не нужна.

– Тони так не считает, – хмыкнула я, прикидывая, сколько еще смогу проходить в этих огромных сапогах.

– Тони, какую бы роль он ни играл сегодня, все еще мужчина Халифата. А это пожизненный диагноз.

Щелкнул замок кареты. Я свободна. Точнее, через пару минут снова окажусь в руках двух вредных варваров, и страшно подумать, куда меня это безумное путешествие заведет.

– Риа… – Выходя из кареты, я обернулась, чтобы задать последний и очень странный вопрос. – А что у мужчин Халифата значит «не поставить женщину на мокрый песок»?

– Со временем поймешь. До встречи, Аннет Ван Дайк. – Она подмигнула и захлопнула дверь кареты.

Я осталась посреди мощеной площади, по которой, несмотря на раннее утро, уже сновали люди: торговцы открывали лавки, стражи в нелепых среди серости позолоченных доспехах завершали обход, оборванные худощавые мальчишки продавали газеты, выкрикивая заголовки: «Объединенные острова присоединили Северную долину!», «Новые победы Вегарда Араксского и союзных войск!», «Что Халифат получит в обмен на позорный мир?», «Восстание Четвертого Халифата подавлено!».

Крики, скрип телег и грохот повозок обрушились на меня и на пару мгновений оглушили. В карете Риа было так тихо, словно та зачарована от звуков.

– Держи, это твоя лошадь. Ты же умеешь с ними обращаться? Слышал, всех женщин Континента обучают ездить верхом. – Тони сунул мне в руку тонкие кожаные поводья.

В этом он был совершенно прав. С раннего детства все благородные дамы обучаются верховой езде наравне с мужчинами, а если у семьи есть драконы, то становятся и драконьими наездницами. Увы, в нашей семье драконов не было, я только с завистью смотрела на Ребекку и ее ледяную драконицу Айс. Зато с лошадьми мне повезло больше – отец владеет лучшими жеребцами Континента.

– Справлюсь. Но откуда?

– Риа расщедрилась на еду и транспорт.

– Кто она вообще? – задала вопрос, который мучил меня всю дорогу.

– Моя старшая сестра. Жена халифа. Та еще интриганка. Нет времени посвящать тебя в эти мелочи, нам туда.

Я послушно вела пофыркивающую лошадь следом за Тони до тех пор, пока мы не свернули в неприметный, но достаточно широкий проулок. Не знаю, что именно навело меня на нехорошие мысли: покосившаяся вывеска «Кошечки мадам Пин» или зевающая в дверях обшарпанного дома женщина в таком откровенном костюме, что по всем законам ее должны были повесить. Платье по моде Континента подчеркивало тонкую талию, но плечи были оголены, а грудь приподнята так, что вдохни она чуть глубже – и та просто вывалится на всеобщее обозрение. Перепачканный грязью некогда кремовый подол был порван в двух местах будто специально, чтобы оголить худые, как спички, ноги.

– Друг Анни, скажи, как тебе эта крошка? – гоготнул Гек.

Крошка откликнулась раньше меня:

– Господа, мы закрываемся, но если пожелаете, таким красавчикам я организую все по высшему разряду. А для вашего друга, – она подошла ко мне и небрежно тронула ворот рубашки, – у нас есть отличные мальчики.

Я испуганно отпрянула, боясь, что меня раскрыли. Но нет – судя по грянувшему в переулке хохоту, меня просто приняли за мужчину, который не любит женщин.

– Анни, да эта крошка видит тебя насквозь! – Первым отсмеялся блондин и повернулся к незнакомке: – Я готов на все, детка, если здесь найдется кто-то, кто накормит моего скакуна после тяжелой дороги.

Меня откровенно передернуло от сальности фразы, от грязи и всего окружающего. Это было по-настоящему мерзко.

Глянула на Тони, чтобы хоть как-то отвлечься, и с удивлением обнаружила, что он стоит всего в шаге от меня. В отличие от Гека, этот мужчина был совершенно серьезен и слегка напряжен.

Поймав мой взгляд, он ободряюще улыбнулся и шепнул:

– Анни, если не хочешь с нами, жди у коновязи. Я не дам этому скакуну разгуляться, у нас другие планы.

Признаюсь честно, я малодушно обрадовалась этой возможности. А ведь он мог потащить меня с собой, не обращая внимания на мои чувства, и заставить смотреть на то, как используют женщин. Невольно я вновь прониклась к Тони благодарностью.

– Спасибо, – тихо шепнула в ответ и отступила на два шага, чтобы наш контакт не показался работнице борделя слишком тесным.

– Тони, ты идешь или останешься с нашим хорошим мальчиком? – крикнул Гек. Обнимая девку за талию, он так увлеченно смотрел на ее грудь, что удивительно, как вообще о друге вспомнил.

Вот кому эта миссия полностью по вкусу. Никогда не сомневалась, что этот блондин совершенно не дружит с моралью, как и с нормами этикета.

Проводив взглядом Тони, я со странной для себя радостью отметила, что он никакого восторга от визита в бордель и созерцания прелестей незнакомки не проявил. Сама не знаю, почему меня это успокоило. Возможно, мне просто нужен единомышленник.

Проулок даже солнечным утром казался темным, будто именно сюда прятался сумрак, ожидая своего часа. Я зябко поежилась и оглянулась. Никого. Но внезапно возникшее ощущение, что на меня смотрят, не проходило.

– Кто здесь? Выходи! – крикнула в полумрак и коснулась рукой холодного эфеса меча. Я не умею биться на халифатской стали, но защитить себя хоть как-то смогу.

– Спокойно, господин. Это я, Донни. Просто Донни. – Из темноты вышел нескладный худощавый мальчишка лет одиннадцати. Опрятно одетый, он все равно казался уставшим и сонным. – Хотел спросить, не надо ли вам коней почистить. Всего три ашхрама.

– Нет, благодарю. Мои спутники скоро выйдут.

– Оттуда? – хмыкнул мальчишка и тряхнул светлой вихрастой головой. – Ха, да из этого борделя никто быстро не выходит! Мой хозяин сказал, что скоро вернется, и вот уже час жду.

Всмотрелась в черты лица мальчишки. Да, он похож на выходца с западной части Континента: светлые волосы и почти прозрачные голубые глаза. Глянула на руки и вздрогнула – вытатуированные тонкие браслеты-цепи.

– Ты раб? – само сорвалось с губ.

– Да, всю свою жизнь. Подрабатываю, пока хозяин занят, чтобы однажды выкупить себя и вернуться домой, на Континент. – На секунду взгляд Донни стал таким счастливым, будто он уже дома.

– А у тебя есть семья?

– Нет, но на Континенте всяко лучше, чем здесь, – фыркнул мальчишка. – Так что, почистить лошадок?

– Не стоит. Я могу просто дать тебе денег. – Я открыла саквояж и вытащила несколько серебряных туринов.

– Убери! С ума сошел? Да меня за них головы лишат!

Парнишка отпрыгнул в сторону и чуть не врезался в мерно жующую сено черную лошадь. Судя по начищенной до блеска шерсти и откормленным бокам, транспорт одного из богатеньких клиентов борделя. Лошадь дернулась, но Донни подбежал и успокаивающе погладил ее по крупу:

– Лиза Бей, спокойно. Хозяин скоро придет. А ты, – грозно глянул на меня, – спрячь деньги Континента и никому не показывай, иначе и сам башки лишишься.

– Спасибо, что предупредил.

Я поспешно спрятала деньги в саквояж и только успела его защелкнуть, как из окон борделя раздался громкий женский визг:

– Мертвые! Мертвые!

– Ой, мне пора! – пискнул Донни и, отвязав черную кобылицу, ловко запрыгнул на нее и рванул прочь из переулка.

Через мгновение из окна первого этажа выскочил закутанный в плащ мужчина и сбил меня с ног. Саквояж отбросила в сторону по привычке – из страха разбить мелкие магические кристаллы, которые использовала для активации артефактов. В Халифате таких не найдешь. Кристаллы спасла, зато сама отпрыгнуть не успела и ударилась головой о мостовую с такой силой, что в ушах зазвенело.

– Драконья задница! – выругался мой обидчик. Его лицо скрывал плотный черный платок. Все, что я могла рассмотреть, – это типичные для мужчины Халифата карие глаза и небольшой шрам над бровью. – Еще один свидетель…

В руках незнакомца блеснул нож. Один вдох – и я сама не знаю, как дотянулась до бесценного саквояжа и изо всех сил ударила им обидчика по голове. Саквояж или жизнь? Я выбираю последнее, а инструменты и обновить можно.

Незнакомец свалился с меня на мостовую, из-под черной повязки на лицо вытекла тонкая струйка крови. Но мужчина все еще был в сознании и не собирался оставлять меня в живых. Я откатилась в сторону и попыталась встать, но голова адски кружилась.

– Вот он! Держи его! – Еще никогда я так не радовалась, услышав голос Тони.

– Аршарх дари, – прошипел обидчик незнакомые мне слова и, с трудом поднявшись на ноги, припустил прочь из проулка.

Тони и Гек бросились следом. Из окон борделя начали выглядывать обеспокоенные дамы, кто-то из них подбежал ко мне, но я не слышала их голосов, к ушам будто приложили подушку.

Через пару минут вернулись запыхавшиеся мужчины. Увы, с пустыми руками, видимо, незнакомец оказался быстрее. Все, на что хватило моих сил, – это сесть и доползти до саквояжа. Открывать его было страшно, а сердце болезненно сжалось от мысли, что я могла все испортить. Коснулась пальцами мягкой кожи и с удивлением посмотрела на ярко-красный след. Кровь незнакомца?

– Жив?

Я не сразу осознала, что обеспокоенный Тони обращается ко мне и я даже слышу его голос. Ах да, я же в мужском костюме. Но звон в ушах и сильная боль, отдающаяся в висках, мешали думать связно.

– Голова. Плохо тебя слышу…

– Слабенький у нас Анни, – язвительная ремарка от Гека. – Придется нести его на руках до ближайшего лекаря.

Раньше чем блондин завершил свою мысль, я уже стояла на ногах, вцепившись дрожащими пальцами в седло одной из лошадей. Еще чего не хватало – если уж играть роль мужчины, так до конца.

– Заносите к нам! – крикнули из окна борделя. – Мы знаем, что делать с ранеными бойцами!

– Вы с тремя трупами разберитесь. Уходим. Сейчас здесь будет вся стража города! – рявкнул Тони и, подойдя ко мне, уже тихо добавил: – Идти можешь? Нужно дотянуть до постоялого двора.

– Я не ела сутки, какой-то псих разбил мне голову. Дотяну, конечно, – проворчала так же тихо и благодарно глянула на хрупкую блондинку в полупрозрачном пеньюаре, за то что догадалась отвязать поводья моей лошади.

Протянула я ровно десять шагов – до выхода из проулка. Солнечный свет ударил в глаза и тут же померк. Вожжи выскользнули из ослабевших пальцев. Боли от падения на мощенную кирпичом дорогу я уже не чувствовала, болтаясь в темноте и покое…

Пробуждение оказалось не самым приятным.

– Тони, какого черта! Надо бросить ее и уходить! – требовал Гек. – Еще немного, мы и следа этого наемника не найдем.

– Нет. – Ответ Тони, четкий и лаконичный, где-то совсем близко, словно он сидел на стуле рядом со мной и держал за руку.

Вот только руки своей я не чувствовала. Хотела пошевелить пальцами, но ничего не вышло. Это уже что-то интересное…

– Сразу видно женщину с Континента. Чуть ударилась – и в обморок. А ты еще собираешься с ней нянчиться, – донеслось ему в ответ.

В голосе блондина было столько неприязни, что до жути захотелось отвесить этому мнительному индюку подзатыльник.

– Это наша вина. Нужно было ее накормить, лекарь говорит, что она не ела больше суток. Голодный обморок плюс удар по голове и сотрясение. Думаешь, выглядел бы лучше?

– Благородный Тони… Как бы тебе объяснить одну вещь. Поиметь красотку – не значит потом нести за нее ответственность. Она – твой трофей, не более того. Жениться, носить на руках и кормить необязательно. Ты мог ее вообще за борт выбросить, никто бы слова не сказал. Или, еще лучше, отдать шлюху команде. Но вместо этого ты рискуешь всем, пока она нежится в кроватке и приходит в себя. Меня сейчас стошнит.

Я злилась, но сил двинуть рукой или ногой по-прежнему не было. Чем они меня опоили? Почему я лежу, словно замороженная, и не могу даже глаза открыть? Или все это последствия удара по голове? Меня опоили каким-то зельем?

Собралась с мыслями, подкрепила злостью на Гека и попыталась пошевелить губами:

– Закрой свой грязный рот. – Получилось хрипло и рвано, но получилось. По пересохшему горлу резануло болью, а на нижней губе мгновенно образовалась трещина.

– Аннет, не болтай! Ты под действием восстанавливающей настойки. Она замедляет все процессы твоего организма до момента полного восстановления. Если можешь говорить, значит, скоро почувствуешь тело и придешь в себя.

– А мы терпеливо твое величество подождем, – плюнул ядом Гек.

– Шел бы ты… в бордель! Опроси девушек и слуг, возможно, они что-то слышали или знают, куда он мог направиться. Градоправитель и стража спустят убийство забулдыг в борделе на тормозах, но мы так поступить не можем. Сам понимаешь. Я должен знать все.

Судя по недовольному топоту и громкому хлопку двери, Гек не был рад приказу, но отказаться от выполнения не мог. Зато мне, как только этот нахал покинул комнату (или где я?), стало легче дышать. То ли тело восстанавливается, то ли у меня аллергия на зловредных блондинов, то ли все сразу.

– А теперь слушай меня и отвечай коротко. – Теплое дыхание с запахом пряных трав коснулось щеки. – Ты рассмотрела наемника?

– Да, – выдохнула, переплетая его дыхание со своим. – И ранила.

– Жаль, не убила, но я это исправлю. Вспоминай. Придешь в себя – расскажешь все до мелочей, и будем решать, что делать дальше.

По телу пробежал озноб, словно я вдруг оказалась в нашем зимнем поместье и меня оттеснили от теплого камина к бордовым гобеленам, изображающим сцены сражений на драконах. Ровные уверенные шаги сообщили мне, что это Тони пошел к выходу, оставляя меня одну.

Я могла бы крикнуть вслед и попросить остаться, но не стала. Ну уж нет. Пусть я и слабая, но не жалкая. Да и этот мужчина вряд ли изменит свои планы, если я попрошу. Не бросил тут одну, уже спасибо огромное.

Способность двигаться вернулась через пару часов вместе с новым скрипом двери и корректным покашливанием:

– Леди, тысяча извинений. Думаю, вы уже можете открыть глаза и даже сесть.

Скрипучий голос вывел из состояния полудремы. Глаза послушно открылись, да и в теле от паралича осталась только небольшая слабость. Неясный страх, что я навсегда буду прикована к постели, терзал меня бесконечные часы ожидания и наконец отступил. Поэтому низенькому худощавому мужчине с белой повязкой на руке (отличительный знак лекарей во всех странах) я улыбнулась вполне искренне.

Села на кровати, поспешно оправляя задравшуюся рубашку.