Смертельное танго

– Вервольф – это по-немецки оборотень. Всегда хотела, чтобы в клубе был кто-нибудь с таким именем. Только оно никому не шло, а тебе идет. Вервольф, – повторила девица. – Кто ты по национальности, Вервольф?

– Русский я.

– Так прямо и русский? А мне кажется, тут без азиатской крови не обошлось. Такие красавчики рождаются только от смешанных браков. Ну да неважно. – Девица призывно улыбнулась Даниле, обернулась к арт-директору. – Эдик, ты ему уже клуб показал?

– Не успел еще.

– Ну и не трудись, сама покажу. Пошли, Вервольф, знакомиться с местом работы.

Они начали с центрального зала: приглушенный свет, круглые столики, помост в центре, две блестящие клетки в человеческий рост по бокам от помоста. Клетки-то зачем?..

– Вот здесь, – Алекс обвела широким жестом зал, – мальчики в основном и работают. Гостьи – за столиками, мальчики – на помосте. Выход в зал не возбраняется, даже в некоторых случаях приветствуется. Особенно когда публика вялая. Все, что заработаешь на зале, твое. Так что в твоих же интересах работать хорошо. У особо талантливых левые часто в разы превышают зарплату. Вот и считай.

– А зарплата какая? – спросил Данила, испуганно и недоуменно косясь на клетки.

Алекс окинула его долгим, изучающим взглядом, а потом сказала:

– Месяц, как новичок, поработаешь за триста плюс чаевые, а там видно будет. В тебя еще очень много придется вкладывать: стилист, солярий, тренажерный зал…

– Зачем мне все это? – Ну ладно тренажерный зал, ну бог с ним, с солярием, а стилист-то зачем?!

– Как это зачем?! Мальчик, хорошее тело и смазливая мордашка – это теперь твои орудия производства. И ты в первую очередь должен быть заинтересован в том, чтобы постоянно находиться в тонусе. В противном случае клиентки на тебя не поведутся, они у нас дамы с претензиями.

– Только имей в виду, спать я с ними не буду. – Данила не хотел, но, кажется, снова покраснел. Хорошо хоть, что кожа смуглая, не так заметно.

Алекс звонко рассмеялась, по залу прокатилось эхо.

– А это, Вервольф, твое личное дело. Только не зарекайся. Много тут таких зарекалось, а потом ничего, втянулись. Некоторым даже понравилось. Некоторые даже свою судьбу нашли.

– За меня не волнуйся.

– А я и не волнуюсь. Повторяю, ты сам все решишь. Лично мне важно, чтобы наши гостьи хотели увидеть Вервольфа снова и снова.

– А кто ты вообще, такая деловая? – Смущение плавно перетекло в раздражение. Ходит тут, понимаешь ли, команды раздает, издевается.

– Я?! – Алекс удивленно выгнула бровь. – Я хозяйка этого клуба.

Это был удар. Данила просто не мог поверить. Какая-то девчонка, немногим старше его самого, и вдруг хозяйка роскошного заведения! Как такое вообще может быть?! Откуда у нее такие деньжищи?!

Только много позже он узнал, что Алекс не девчонка, что ей уже тридцать, что деньги на клуб ей достались от бывшего мужа в качестве отступных при разводе. Он много чего узнал про Алекс и от Алекс. Можно сказать, она стала его первой учительницей. Благодаря Алекс он научился чувствовать женщин, угадывать их настроение и желания, научился их не бояться. Это позже, а пока Данила позволил себе снисходительный взгляд и недоверчивую ухмылку. Надо же – хозяйка!

– Ладно, – Алекс нетерпеливо махнула рукой, – пойдем, Вервольф, покажу тебе приват-комнаты.

Он не стал спрашивать, что это такое. Он и без того чувствовал себя полным идиотом и деревенщиной. Зачем усугублять?

Они вошли в небольшую комнату без окон. Из мебели в ней был только диван, застланный белым искусственным мехом, и стеклянный журнальный столик. Освещение, как и в центральном зале, было приглушенным. В этом элитном клубе, похоже, предпочитали именно приглушенное освещение.

– Ну вот, – сказала Алекс тоном экскурсовода, – это комната для индивидуальной работы. Да что ты так напрягся, Вервольф? Нет тут ничего ужасного. За дополнительную плату гостья может пригласить понравившегося ей мальчика вот сюда. Ты работаешь, она смотрит. Кстати, в приват-комнатах установлены видеокамеры, так что никакого интима. Впрочем, кому я это говорю?! Ты же у нас сама чистота и невинность!

Вообще-то Данила не был так уж невинен, как виделось Эду и Алекс, он даже считал себя достаточно опытным в любовных делах, но одно дело быть опытным и совсем другое – вот так запросто об этом рассказывать. По всему выходило, что он и в самом деле парень закомплексованный и темный… Вот так-то, Вервольф!

– Тут все ясно? – спросила тем временем Алекс.

Данила молча кивнул.

– Тогда пойдем познакомлю тебя с мальчиками. Да поторопись, скоро выступление, и им станет не до тебя.

«Мальчикам» в принципе было не до него. В просторной комнате, похожей одновременно на гримерку и спортивную раздевалку, царил хаос. Полуголые, накачанные парни переодевались, переобувались, перебрасывались репликами. Кто-то намазывался какой-то блестящей дрянью, кто-то поудобнее прилаживал микроскопические плавки, а один тип, неожиданно субтильный по сравнению с остальными, кажется, пудрился… Охренеть!

– Мальчики! Мальчики!!! – Алекс несколько раз громко хлопнула в ладоши.

В комнате не сразу, но наступила относительная тишина.

– Это Данила. – Алекс подтолкнула его вперед. – Сценический псевдоним – Вервольф. Теперь он вместо Атланта. Пусть кто-нибудь объяснит ему, что и как. Ну, Вервольф, счастливо оставаться! – Она подмигнула Даниле и вышла из раздевалки, оставив его один на один с «мальчиками».

На него смотрело десять пар глаз: кто равнодушно, кто доброжелательно, кто пренебрежительно, кто настороженно…

– Вон твой шкафчик, – сказал наконец здоровый детина в меховой набедренной повязке и кивнул на ряд узких, похожих на спортивные, шкафов. – Херувим, где ключ от Атлантова шкафа?

Субтильное существо с пуховкой равнодушно взмахнуло рукой:

– Там где-то.

– Где?! – рявкнул детина.

– Ну, пусть на столе посмотрит, кажется, я его туда бросил. – Херувим подмигнул Даниле и спросил без особого, впрочем, любопытства – Надолго к нам?

Данила пожал плечами, сел на длинную скамью.

– Ты вообще откуда сам? – спросил рыжий патлатый парень, втирая в бицепс остро пахнущую мазь.

– В смысле?

– Ну, ты чем раньше занимался? Вот я, например, брейк-дансом. Херувимчик фигурным катанием. Жеребец, – он махнул рукой в сторону длинноволосого атлета, – плаванием. А Зверь у нас профессиональный бодибилдер.

Здоровенный, наголо бритый мужик, выглядящий самым старым и самым страшным из всей честной компании, поправил блестящие плавки и приветливо улыбнулся Даниле.

– Ну а ты чем отличился? – не унимался рыжий.

– Отстань от него, Тигра, – подал голос детина в набедренной повязке. – Рожей он отличился, не видно, что ли? Держись, Херувим, у тебя теперь появился конкурент.

– Ай, брось, Конан, – отмахнулся пуховкой Херувим. – Ты посмотри на него и посмотри на меня. Ну какой он мне конкурент?! Я интеллигент, кандидат наук, а он деревня неотесанная.

– Знаем мы, каких наук ты кандидат, – усмехнулся Конан, усаживаясь на скамейку рядом с Данилой. – Откуда ты, новенький?

Данила задумался.

– Да я так, сам по себе, – наконец сказал он.