Невеста Кащея

– Таким, как вам надо, – ответил господарь со змеиной улыбкой. – Свою часть договора он исполнит.

Дарина хотела вспылить, наговорить дерзостей, но не смогла. Равнодушие собеседника будто наложило на ее уста печать молчания. Она с силой швырнула в воду очередной камешек.

– Фата, вы разумная, взрослая девушка, – продолжал Дракон уже деловым тоном. – Каждый из нас получит от этого брака то, в чем нуждается. Вы – независимость от деспотичного отца и возможность устроить свою жизнь так, как сами пожелаете. Я – верного союзника в лице вашего батюшки. А Михай – здравомыслящую красавицу в спутницы жизни. Согласитесь, выгода очевидна…

На одно страшное мгновение Дарине захотелось выложить свой заветный козырь – младшую сестру. Но, передернувшись от отвращения к собственной слабости, она промолчала. Мареши не сдаются. С огнем в глазах и рычанием в глотке встречают они врага.

– Я хочу выслушать предложение без посредников. – Волчица провела кончиком языка по заострившимся клыкам.

Влад взглянул на нее с интересом:

– Как долго вы можете балансировать на грани трансформации?

– Господарь меняет тему разговора?

Пульсирующая боль прошлась по позвоночнику, Дарине невыносимо захотелось выпустить наружу низкий вой, уже зарождающийся в пылающем чреве. Ее состояние не укрылось от внимательных глаз собеседника.

– Издавна ваш род отличался от других семей оборотней. Некоторым из вас присущи черты, несвойственные другим перевертышам. Ваш отец может управлять погодой, мать, насколько мне известно, умела перекидываться в разных животных и даже птиц.

Дарина протестующее зарычала. Чужак, пришлый романин с такой легкостью выкладывал заветные тайны ее семьи!

Господарь вытянул перед собой раскрытые ладони:

– Каким талантом Тзевана наградила вас, фата? И за что? Ходят слухи, что пропозит вашего рода был земным супругом лунной богини…

Дарина взвыла, путаясь в завязках, гибким движением выскользнула из платья и в два огромных прыжка оказалась у кромки воды. Лошади тревожно заржали. Давно привычные к звериным ипостасям своих хозяев, они все равно не любили внезапных превращений. Еще две серых тени метнулись к озеру – это наскоро перекинулись Даринины охранники. Господарь стоял, скрестив руки на груди.

– Надеюсь, мы продолжим разговор, фата Мареш! – крикнул он улепетывающей со всех ног волчице. – Мне еще о многом нужно вас расспросить.

И эхо его слов, отражаясь от озерной глади, застревало в волчьей шерсти морозными иглами.

Я покачала головой:

– Странно как-то. Получается, твое согласие ему и не нужно вовсе было?

– Ну да, – кивнула Дарина. – Ему хотелось о тайнах наших семейных побольше разузнать. Такой уж он человек – до знаний жадный.

Я на минуту задумалась. Такая жажда и мне близка. А вот то, что в своих стремлениях наш господарь на чувства людей плюет, вовсе его не красит.

– Давай уже домой собираться, – скомандовала Дарина, скидывая в плетеную корзину плоды нашей долгой стирки. – Пока доберемся, пока развесим, уже и спать пора.

Я неохотно поднялась, потягиваясь. Спина гудела, и больше всего мне хотелось прикорнуть на бережку и вздремнуть под шуршащий звук перекатывающейся речной гальки.

– А дальше-то как получилось с Михаем?

– Я тебе потом расскажу, – ответила скучная сестрица. – Как-нибудь при случае…

Потом мы не спеша поднимались от речки, перекидываясь ничего не значащими фразами, каждая думала о своем, заветном.

– А Антона ты как спровадила? Без членовредительства обошлось?

– Какого Антона? – равнодушно спросила Дарина, перехватывая поудобнее свою сторону корзины.

– Ну утром гость был. Ты еще меня отправила на охоту, чтоб без лишних ушей с ним поболтать.

– Ну что ты несешь, Ленута? Не было сегодня никого. Ты спозаранку сама силки проверять ускакала, даже не предупредила меня.

У меня волосы на голове начали шевелиться от подступающего страха. Я резко развернулась к подруге, отпустив свою часть ноши, схватила волчицу за грудки и заглянула в глаза. Дарина спокойно встретила мой взгляд, ее продолговатые зрачки послушно отразили мое встревоженное лицо.

– Был мужик. Антон звали. Здоровенная орясина. Ты его привечала, на тренировку со мной уговорила…

– Не было такого.

– Ты еще чихать начала, как только он в горницу вошел, – продолжала я, уже понимая, что ничегошеньки не добьюсь своими разговорами.

Дарина чихнула и покачала головой:

– Не помню…

Я зашипела и ринулась к дому, оставив сестрицу саму разбираться с чистым бельем.

Нет, ёжкин кот, я еще из ума не выжила! То есть, может, и выжила, но не настолько же! Точно мужика помню, и как в колено ему заехала, и как обманным выпадом раскрыться заставила. Вбежав во двор, я принялась метаться, высматривая в сгущающихся сумерках доказательства присутствия чужака.

Когда Дарина наконец вернулась домой, недовольно сопя и волоком таща тяжелую корзину, я ждала ее в горнице. С гордым видом я показала ей находку – витой пастуший кнут, найденный мной на том самом месте, где я его после баталии оставила.

– Теперь веришь?

– Ну и что? – махнула рукой сестрица. – Это наш кнут – с зимы в сараюшке валялся. Тебе-то на что?

– Это его вещь! – крикнула я. – Этого самого Антона. Он его с пояса сдергивал.

– Ты ошибаешься. – Сестрица продемонстрировала мне рукоять с клеймом дома Мареш. – Вот тебе и доказательство.

Я бушевала еще некоторое время, пытаясь вернуть своей сестрице память, перебирала чисто вымытые плошки, искала посуду, из которой наш гость трапезничал, даже опустилась на четвереньки в тщетной попытке рассмотреть или унюхать какие-то следы. Сестрица все это время восседала за столом, с равнодушным любопытством наблюдая мои метания.

– Угу, ты еще проверь, не пропало ли чего ценного. А то мало ли…

Совету, признанному глупым и к ситуации не относящимся, я все же последовала. Ёжкин кот! Уже через пару минут я поняла, что меня обокрали, причем подчистую. Аккуратный пристенный сундучок, в котором я сберегала все свидетельства своей прошлой забытой жизни, был пуст.

Утро мы с Дариной встретили на ногах и вдрызг разругавшись.

– И что ты в Араде забыла? – Насупленная сестрица прихлебывала душистый взвар и морщилась, как от зубной боли.

– Я хочу про покражу заявить, – увязывая котомку, буркнула я. – Первую седмицу травеня господарь должен тяжбы народные разбирать. Его и озадачу.

– И чего изменится?

– Имущество свое вернуть хочу, – не отступала я. – Он колдун знатный, у него может получиться.