Случайная встреча

А сколько было подобных судов, когда справедливую критику недостатков выдавали за оскорбление чести и достоинства те, у кого таковых никогда не было и в помине. Мотали нервы в судах, нанимали дорогих адвокатов, но, к счастью, не находили весомой поддержки со стороны правосудия…

Робко войдя после этого в кабинет своего начальника, я увидела его совершенно спокойно поднявшегося со своего места, он всегда вставал при входе женщины и протягивал свою руку в знак приветствия и уважения. На душе становилось светло и уютно от этого. Хотелось работать лучше прежнего и всегда помнить девиз настоящих журналистов «Мы – рыцари факта. Рыцари без страха и упрёка».

А представь, другой на его месте мог одёрнуть меня, попросить «сбавить обороты в критике,» и вообще больше рассказывать «о людях хороших, о снежных порошах», поднимать настроение масс, так сказать.

Захотелось бы после этого честно работать дальше? Очень сомневаюсь. «Рыцарям факта» всегда легко подрезать крылья, попросить или заставить сгладить острые углы… и так далее и тому подобное… Низкий поклон моим обожаемым коллегам и наставникам Валерию Тольскому и Марине Хапцовой, которые не только не мешали работать честно, но и гордились такой работой своих подчинённых коллег. В книге о 50-летии нашего ТВ они отозвались обо мне хорошо, в отличие от многих других.

05.03.2018

– Лариса, а как ты решила стать депутатом, что навеяло?

– И вот, представь, после двадцати пяти лет семейной жизни с мужем меня избирают сначала депутатом Петрозаводского горсовета, позднее – депутатом Законодательного собрания Карелии, а в 1995 году – депутатом Государственной Думы России.

О депутатстве своём в Петрозаводском горсовете и Заксобрании говорить особенно нечего. Это было общественной работой. На заседаниях, выступала не меньше и не больше других, как правило, с критикой вышестоящих руководителей города и республики. Скучно всё это было, если честно, и не продуктивно в целом, что можно и сегодня прочитать на лице пожалуй, самого активного и принципиального в Карелии депутата Андрея Рогалевича, который заслуживает уважения своих избирателей.

– А вот годы работы в Государственной Думе дали мне, журналисту, большой опыт работы в верхних эшелонах власти. Если работа журналиста с видеокамерой сама по себе весьма эффективна для решения разных проблем жизни, то журналист-депутат с огромным опытом работы с людьми – двойная сила.

Работая в Думе, я свободно брала интервью у Ельцина, Жириновского, у любого депутата ГД, министра, чиновника. Что я и делала не раз, когда это было актуально и востребовано моими избирателями и телезрителями. У меня в Москве тоже нередко брали интервью – Олег Лурье, Анна Политковская.

– Знаешь, Лариса, я раньше панически боялась пенсии, думала, умру от скуки, а это так здорово самой располагать своим временем. Просто всему свое время, наверное. Тебе нравится сейчас твоя тихая семейная жизнь с детьми, внуками?

– Так сейчас все живут, Таня! Я ведь сблизилась с многими «ветеранами» телевидения только в Фейсбуке. А по жизни практически не общались – каждый был занят своими делами и только издалека кивали друг другу.

После Госдумы осталась жить в Москве, на год раньше оформилась на пенсию и стала жить для себя и внуков своих. Друзья, театры, концерты, выставки, тусовки разные. Поездки на море. И жизнь хороша, и жить хорошо! Не скрою – и в Думе, и после неё – были приглашения от серьёзных кавалеров замуж. Но – «отошли вагоны, отцвела трава»…

Годы супружеской жизни сделали своё дело – пресытилась семейными проблемами, обязанностями. И наслаждаюсь свободой и любовью к близким своим, которым так мало уделяла до этого времени.

06.03.2018

– Лариса, внеси ясность, что за история произошла с думскими квартирами?

– Многие часто путают квартирный вопрос депутатов первого и второго созыва ГД. Когда нас только избрали, наши предшественники отказались наотрез освободить служебное московское жильё для того, чтобы мы из своих регионов переселились в него. А поскольку они неплохо устроились в столице на разные приличные места – их никто не хотел выселять и устраивать скандал. Они остались жить в престижном служебном, шикарно обставленном жилье.

А нам, после трех первых месяцев работы решили предложить в собственность сделанные стройбатом квартирки в Митино по цене, которая так и так ушла бы на проживание четырех лет в Москве в гостинице класса «люкс». Холодные, безобразно построенные, эти квартиры мы с удовольствием заселили с семьями, как и было решено Думой, навсегда. Себестоимость моей, например, двухкомнатной квартиры была в то время в спальном районе всего пятнадцать тысяч долларов.

А когда подошёл срок окончания работы нашего созыва, вдруг разгорелся в Москве скандал с выселением из служебного жилья депутатов первого созыва 1993-1995 годов. Выселяли их долго и довольно жестко, с позором.

Нас это никоим образом не касалось, так как за наше жилище Дума заплатила из уже выделенных из бюджета денег на проживание иногородних депутатов в гостиницах класса «люкс». Думе оплата нашего жилья обошлась дешевле таких гостиниц.

Те, кому очень хотелось позлословить и смешать кислое с пресным – долгое время еще травили всех подряд «слуг народа» из разных созывов. У нас это любят!

Вскоре я приняла интересное решение. Объединив деньги, вырученные за квартиру в Петрозаводске, с деньгами от продажи своей двушки в Москве, цены к тому времени взлетели в десятикратном размере – я сделала дарственную на квартиру старшему внуку в Москве и второму уже взрослому внуку – на коттедж в Беларуси.

В благодарность оба они произвели мне двух правнуков – Адриана и Нику. Сегодня им два и три года от роду.

А у их прабабушки там и там есть свои уютные комнаты для проживания в любое время года, никому не мешая, никого не стесняя. А главное, чтоб не в гордом одиночестве коротать свой век.

Вот и живу теперь «на два дома». Конечно, не «Лондон – Париж», но зато Москва – Минск. Прекрасные города и родные страны! Все рады, все довольны.

И, как любит повторять друг моего детства: «Бурные продолжительные аплодисменты переходящие… в авиацию»

Там и там много друзей, там и там мне хорошо! А кто-то из великих сказал: «Родина там, где тебе хорошо».

Танечка, может об этих квартирных вопросах депутатов в Москве лучше убрать – скучно это всё и не поверят злопыхатели все равно!

– Это интересно, Лариса, а на каждый чих не наздравствуешься, кто не хочет, пусть не верит. А как ты решилась пойти в Госдуму при такой популярности и успехе в Карелии? От добра добра, как известно, не ищут.

– Интересный кстати момент. Начало декабря 1995 года. Заканчивалось выдвижение в депутаты Госдумы РФ. Прихожу утром в редакцию и рассказываю Сильве Саволайнен о том, как приехавший в гости семнадцатилетний племянник-москвич, полистав «Северный курьер» и разглядывая портреты зарегистрированных кандидатов в ГД, воскликнул, сильно акая по-московски: «Госпади, какие чуваки идут в Думу…Тёть Ларис, а вы чего сидите?»

Я: «А зачем мне это, Сань? Мне и так хорошо!»

Он: «Так ведь это – Масква! Дума! Депутаты…голубая кровь!"

Я: «Мне это не надо, Сань!»

Он: «А надо такой местной знаменитости, я только о вас и слышу везде: «Ты Злобину вчера смотрел? А ты???» и такой поп-звезде жить до могилы в вашей хрущобе у железной дороги? Вам же за критику никто хату получше не даст».

Рассказывала я это своим коллегам, конечно, во всех красках, со смехом, громко.

Всё это внимательно слушали за соседними столами молодые ещё карельские политики из Законодательного собрания и местные бизнесмены. Переглянулись они и плавно «переплыли» вдруг к моему столу: «Как это мы выпустили из виду! Вам надо срочно выдвигаться. Агитацию берем на себя. Подписи соберут люди на местах в районах»

Я: «Никто никуда не выдвигается. У меня много работы и мне это не надо».

Один из них, самый продвинутый, мрачно заметил: «Это вам не надо. А нам – надо. И народу карельскому надо. Всё, решено. Выдвигаем вас от группы избирателей, достаточно десять человек. Это мы и наши родственники. Народ вас знает и много рекламы вам не надо!»

Встали и ушли.

Мы с девчатами хохотали до слёз, как обкуренные подростки.

А назавтра уже вовсю собирались подписи по республике, которые собирали сами люди и бесплатно!

Ещё через неделю мои новые друзья из «группы избирателей» уже занимали бесплатное для рекламы время на радио и ТВ и места на газетных страницах.

Остановить этих ретивых ребят было просто невозможно, а мои коллеги убедили меня относиться к этому спокойно и просто узнать свой рейтинг популярности.

Никто и поверить не мог, что из девяти кандидатов в депутаты Госдумы второго созыва я наберу на выборах тридцать пять процентов голосов от пришедших голосовать в тот декабрьский день 1995 года.

Проверили рейтинг популярности, а главное угодили моему семнадцатилетнему москвичу-племяннику.

Ну, настоящий цирк на Цветном бульваре!

Никто этого не ожидал – ни Избирком, ни Виктор Николаевич Степанов и подумать не могли, что за журналистку, приехавшую «без году неделя» в республику и вещавшую что-то там с экрана ТВ – проголосует около ста тридцати тысяч избирателей. Тридцать пять процентов пришедших на выборы избирателей.

Остальным кандидатам в депутаты достались остальные шестьдесят пять процентов голосующих на восьмерых в среднем, по восемь-девять процентов.

Такой был неожиданный фурор.

И пришлось-таки ехать в Москву на четыре года…