Мир, где все наоборот

Из соседней комнаты доносился мужской голос. Кто-то спорил по телефону, – второго собеседника не было слышно.

– Я тебе сказал, что у меня дела, не ори, – разобрал Кирилл в полусне. – Приеду домой, как только смогу. Какая любовница? Не мели чушь! Все путем. Дыши глубже. Скоро буду!

Повисла тишина, и на несколько секунд Кирилл снова заснул. А потом почувствовал на себе чей-то взгляд и резко открыл глаза. Вчерашний его спаситель стоял в проеме двери.

– Разбудил? – полюбопытствовал он.

– Который час?

Максим посмотрел на часы:

– Почти десять. Здорово ты отключился.

Кирилл приподнялся на постели и огляделся:

– Где я? – и не сдержал улыбки, вспомнив, сколько раз задавал этот вопрос за последнюю неделю.

– У меня на квартире. Женатому мужику полезно иметь свободную хату, – подмигнул ему Макс.

Кирилл понимающе кивнул.

– Жена звонила?

– Ага. Ночевать не приехал, так Надька скандал закатила.

– Отчего не приехал? Меня караулил? Может, расскажешь мне, что происходит?

Макс молча подошел к окну и уставился на заснеженные крыши соседних домов. Он боялся этого вопроса. Всю ночь шатался по квартире, размышляя, как вести себя в сложившейся ситуации, что говорить другу. Глупо надеяться, что Глеба удовлетворят его сказочные объяснения. Максу хотелось открыть товарищу правду, но как предугадать, какая последует реакция? Накануне злосчастного эксперимента Глеб не отличался адекватностью, маловероятно, что и сейчас здравый смысл на него снизошел. Кто знает, как поведет себя друг, узнав про причины, сподвигнувшие его на добровольную амнезию? Не захочет ли убить себя, как планировал прежде? Или обратится в полицию с покаянием и заодно выдаст всех участников аферы? К сожалению, Макс не мог доверять Глебу. И это приводило его в бешенство.

Хренов идиот! Превратил себя в пустоголового болвана и еще смеет задавать вопросы! Сидел бы тихо, пока разумный человек подтирает за ним дерьмо! Это ж надо так вляпаться! Мало того, что устроил цирк с амнезией, так еще умудрился в разборки попасть. Какого хрена его держали в подвале? Чего от него хотели? Это он, Макс, сейчас должен вопросы задавать. И получать честные ответы. А вместо этого крутится, как уж на сковородке, придумывает, что сказать.

Мужчина всегда избегал сложных задач – они выводили его из равновесия. В его мире не существовало полутонов, так жилось проще и спокойнее. Но нынешнее положение отвергало шанс на быстрые и однозначные решения. Макс растерялся от обилия эмоций и отчаянно пытался выделить одну, главную, чтобы обрести утраченную стабильность. Не очень-то у него получалось. Он цеплялся за злость, но она подсовывала вместо себя сожаление или страх. Те тоже надолго не задерживались, сменяясь новой порцией гнева. Эта бесконечная карусель напрочь убивала самообладание, нервируя Макса пуще прежнего.

Он не знал, что делать.

Кирилл терпеливо ждал ответа, прислонившись затылком к стене. Голова болела, запястья раздражающе ныли, и в целом он чувствовал себя паршиво. Внутри закипало нехорошее ощущение чего-то неправильного. Даже в первые дни после пробуждения в незнакомом доме Кирилл не испытывал такой тоскливой неудовлетворенности – словно он был не хозяином своей судьбы, а безвольной игрушкой в чьих-то руках. Хотелось вырваться из этих цепких лап, вновь почувствовать упоительную свободу – как тогда, посреди пустынного белого поля.

Стены давили, ограничивали, не пропускали свежий воздух, которого так жаждали легкие. Кирилл боролся с искушением рвануть с места и выбежать на улицу. Навалилась внезапная усталость – от замкнутого пространства, от его странных спасителей, сменяющих один другого, от изнуряющих недомолвок. Новый знакомый что-то знал, – но не собирался делиться информацией. Вступать с ним в дискуссию, пытаясь вывести его на чистую воду, не было ни малейшего желания. Эти игры слишком утомительны.

Кирилл встал и, не говоря ни слова, покинул комнату. В прихожей, надев куртку и взявшись за ручку двери, услышал недовольный голос Макса:

– Далеко собрался?

– Далеко.

– Не думаю, – хозяин квартиры сел на тумбочку и принялся крутить брелок с ключами.

Кирилл повернул замок – дверь была заперта на ключ. Эта песня хороша, начинай сначала. Он что, медом намазан? Какого черта все подряд стремятся сделать из него затворника?

– Надо полагать, если я попрошу открыть, ты откажешься?

Макс едва сдержался, чтобы не вскочить и не схватить товарища за грудки. Было так хорошо: нормальная жизнь, нормальная компания. Нет же, надо было все испортить. И как это исправлять, непонятно. И ведь сам виноват не меньше: проигнорировал бы просьбу Глеба и не отвез бы его на другую квартиру, ничего непредвиденного не случилось бы. Куда ни кинь, везде клин. Нужно звонить Джеку, пусть разбирается с жертвой эксперимента. А взаимные претензии они обсудят позже, когда решат, что делать с Глебом.

– Советую тебе сесть и не дергаться.

– Советую отдать мне ключи. – Кирилл сжал кулаки и шагнул вперед. Он ничего не имел против этого человека, в конечном итоге незнакомец ему действительно помог. Но общение явно не складывалось. Разбираться в причинах этого не было ни сил, ни настроения. Единственное, о чем он мечтал, – выбраться отсюда, убежать куда подальше и хорошенько поразмышлять в одиночестве.

– Да ладно тебе, старик, – губы Макса растянулись в ухмылке. – Ты не в лучшей форме. Не нарывайся, и обойдемся без насилия.

Мгновение Кирилл напряженно смотрел на противника, обдумывая его слова, а затем вдруг расслабился, будто потерял интерес к происходящему:

– Отлично. Когда будут новости, сообщи. – Он прошел обратно в комнату, не предприняв попытки атаковать противника, и сел на кровать.

Максим проводил его недоуменным взглядом. Чего-чего, а такой покорности от друга он точно не ожидал. Неужели от прежнего Глеба не осталось ничего, кроме внешности? Вопреки здравому смыслу, Макс верил: даже лишившись памяти, товарищ непременно сохранит то, что составляло его личность, что позволяло им находить общий язык, делало их родными людьми. Выходит, он заблуждался. Глеб, которого он знал долгие годы, исчез. И вернется ли когда-нибудь – неизвестно. Сейчас в его квартире находился чужой человек.

Макс достал из кармана мобильный телефон и набрал номер Джекила. После долгих гудков тот все-таки взял трубку:

– Рад тебя слышать.

– Ага, я тоже. Подъезжай ко мне на хату, которая в центре, – без предисловий сказал Макс.

– Извини, нет времени. У меня тут проблема, – уклончиво сообщил товарищ.

– Твоя проблема у меня дома, сидит на кровати в соседней комнате.

На другом конце провода повисла тишина.

– Эй, старик? Ты там нормуль? Приезжай по-любому. Я не знаю, что… – Макс не успел договорить, рухнув на пол.

Кирилл отбросил тяжелые настольные часы, которые удачно попались ему под руку, перевернул поверженного противника, поспешно обшарил карманы в поисках ключей и удивился, обнаружив свой собственный паспорт. Вероятно, Макс прихватил его со столика у бассейна в подвале, где держали заложника.

Прежде чем покинуть квартиру, Кирилл убедился, что мужчина жив и скоро придет в чувство. К тому моменту, как Макс, матерясь и держась за голову, поднялся на ноги, беглец находился уже в двух кварталах от его дома.

День стоял солнечный, морозный, но у понурого путника на душе скребли кошки. Противоречивые эмоции обуревали его, хотелось заснуть и очнуться в иной реальности или хотя бы перенестись на несколько дней назад, когда он смирился с амнезией и научился радоваться настоящему. Странные события, произошедшие накануне, не укладывались в голове. Чего хотя бы стоил фантастически нелепый поступок Ольги.

Кирилл сразу заподозрил в соседке что-то неладное, но такой неадекватности не предполагал. Что там она рассказывала? Школьная любовь, изнасилование? Наркотик, которым Ольга его опоила, дурманил голову, душещипательный монолог запомнился ему плохо. Он не мог поручиться, но вроде бы Велецкая намекала, что одним из негодяев, надругавшихся над ней, был он сам. Если это не слуховая галлюцинация, то можно ли верить словам не вполне нормального человека? Не плод ли ее больной фантазии вся эта история? Как выяснить правду и не подставиться? Возвращаться в поселок ему нельзя. Там его наверняка поджидают. Ситуация напоминает второсортный фарс. Только весело почему-то не было.

Первое, что Кирилл сделал, это снял в банкомате деньги с карты.

Голова кружилась, его тошнило, желудок сводило от голода. Он зашел в ближайшее кафе, уселся за столик и сделал заказ. В теплом помещении его разморило. Чтобы прогнать сонливость, он попросил двойной эспрессо. Выпил залпом, обжегши нёбо. От горького напитка бодрости прибавилось. Кирилл с удовольствием съел обед, на десять минут забыв о проблемах.

– Простите, вы не подскажете, есть ли рядом гостиница? – спросил он улыбчивую официантку.

– Рядом есть, но очень уж дорогая, – девушка с сочувствием посмотрела на посетителя. Выглядел он помятым и несчастным, но на алкоголика не походил. Интеллигентный с виду человек, привлекательный, глаза выразительные, темно-карие. Наверное, горе какое-то в семье. Приехал из другого города и даже не узнал заранее, где можно остановиться на ночлег. Бедняжка.

– Погодите, вдруг кто-то из коллег знает, я спрошу, – официантка упорхнула в служебное помещение и вернулась через пять минут. Лицо ее победоносно сияло.

Кирилл улыбнулся: