Миша, Мох и мистер Апстарт

Она достала из сумки планшет и начала водить по нему пальцем. Друзья с нетерпением ждали результата её поисков.

– Ну вот, – обрадовано воскликнула она через некоторое время. – Грибановский район, деревня Потеряевка. Усадьба графа Трезван-Кошкодамова – памятник архитектуры государственного значения. Надо доехать до Грибановки, а дальше – пешком.

Электричка до Грибановки в расписании нашлась. Отправлялась она через пять минут. Времени идти в кассу уже не оставалось, поэтому Мох отщипнул от себя кусочек трансформирующейся субстанции и быстренько превратил его в три билета.

Кондуктор с лёгким сомнением посмотрела на зеленоватые бумажки, но в вагон пассажиров пропустила.

Народу в электричке было немного – в основном, пожилые дачники, которых легко было узнать по специфической одежде и счастливому выражению лица. Иван Барабанов, вырядившийся, как на концерт в филармонии, никак не вписывался в общую картину. Да ещё с зелёной собакой. Многие пенсионеры посматривали на друзей с опаской, но никто не высказал своих подозрений. На остановке «Дачи» все вышли, и наши путешественники ехали в вагоне одни до самой Грибановки.

Весенний пейзаж за окном электрички был просто чудесен, и время в пути прошло быстро.

На станции «Грибановка» также было немноголюдно. По перрону ходила дежурная по станции в железнодорожной форме, у входа в здание сидели две бабки – одна продавала ландыши, а другая – прошлогодние маринованные огурцы и тёртый хрен в баночках.

– Куда же нам теперь? – растерянно произнесла Эра.

– А вот мы у аборигенок спросим! – весело сказал Барабанов и подошёл к старушкам.

– Приветствую Вас, любезные дамы! – обратился он к удивлённым бабкам. – Подскажите, пожалуйста, как добраться до Потеряевки!

Бабки посмотрели на него как на сумасшедшего.

– И что вы там забыли, в Потеряевке-то?

– Посмотреть хотим графскую усадьбу, – пояснил Барабанов. – Интересуемся старинной архитектурой. Не ходит ли туда маршрутное такси?

Старушки переглянулись и захихикали.

– Туда уж сто лет никто не ходит и не ездит! Разве что лесовоз… Или трактор какой-нибудь. А так – пешком семь километров. Через лес.

– Ну что ж, придётся идти пешком! – вздохнул Барабанов.

Бабки попытались его отговорить.

– Ты бы, папаша, пожалел деток. Смотреть там нечего, давно всё развалилось. Только намучаетесь…

Иван вернулся к своим спутникам и объяснил ситуацию.

– Надо идти, – сказал Мох. – Последний шанс для человечества.

Старушки объяснили, куда идти.

– От станции налево, по улице Зажиточной до конца, там будет мост через речку, и дальше через лес, там ещё мост, потом подниметесь на горку, там ещё один мост, и за ним – Потеряевка.

Поблагодарив бабушек за информацию, друзья собрались уходить.

– Подождите! – осенило вдруг Барабанова. – Давайте спросим, вдруг они знают эту колыбельную?

– Ещё один вопрос, уважаемые! Видите ли, мы собираем местный фольклор, так сказать, народные песни. Колыбельные особенно. Ну, вы ведь поёте внукам колыбельные?

– А как же! – обрадовались старушки и, не сговариваясь, затянули в унисон песню

«Бурановских бабушек»:

Пати фо эврибоди дэнс! Кам он энд дэнс!

Барабанов разочарованно махнул рукой.

– Всё ясно! До свидания, бабушки, дай вам бог здоровья!

Уходя, они слышали ехидный шёпот обиженных бабок:

– Девка-то, девка какая страшная! А мальчишка-то какой толстый!

– А мужик-то, мужик какой малахольный!

– А собака-то, собака какая грязная!

Слышать в свой адрес такие реплики было, безусловно, неприятно, но наши друзья никак на них не отреагировали, сохраняя чувство собственного достоинства, и это было правильно.

Пройдя по указанной вредными старушенциями улице до конца посёлка, Миша и его спутники остановились у старого деревянного моста через реку. Здесь кончалась асфальтовая дорога. Справа от моста красовался столб с табличкой, на которой было написано «р. Без Дна».

– Какое странное название! – изумлённо воскликнула Эра. – Река Без Дна! А на вид – просто ручеёк!

– Наверное, раньше, когда ей давали название, она была глубокая, а потом обмелела, – предположил Миша.

Они перешли через мост по шатающимся доскам. Дорога за мостом представляла собой едва видимую в траве колею.

– Предлагаю подкрепиться перед походом, – предложил Барабанов. – Наполним желудки и облегчим свои рюкзаки. Идти будет легче.

Никто не возражал. Они расположились на поваленном дереве у реки, под покрытой молодыми листочками ивой. Миша достал приготовленную мамой жареную курицу, остальные тоже выложили свои припасы. Не ел только зелёный пёс.

– Мне для питания достаточно солнечного света, – пояснил он. – Фотосинтез.

– Хорошо тебе, – позавидовал Барабанов. – Не надо думать о хлебе насущном. Вот бы всем так.

Подумав, он добавил:

– С другой стороны, не было бы стимула для творчества.

– Не хотите же вы сказать, Иван, что творите исключительно ради пропитания? – возразил Мох.

– И для пропитания тоже, – ответил грустно музыкант. – На голодный желудок не очень-то творится!

Миша подумал, что было бы неплохо, если бы и он мог питаться солнечным светом. Может быть, тогда он не весил бы так много. Тяжело вздохнув, он принялся за куриную ножку.

Утро выдалось чудесное. Солнце поднялось уже высоко, последние капли росы таяли под его лучами, превращаясь в лёгкий пар. Весело щебетали птицы, порхали бабочки. Всё вокруг дышало миром и покоем, наполняло душу восхитительным ощущением свободы и бесконечности пространства. Невозможно было поверить, что какой-то чокнутый мистер Апстарт намеревается разрушить эту божественную гармонию.

– Да! – мечтательно произнёс насытившийся курицей Барабанов. – Это впечатляет! Надо чаще бывать на природе! А ещё лучше – на природе жить. Тогда и вдохновение будет приходить постоянно. Вот я уже и новую песню сочинил. Расчехлив свою гитару, он ударил по струнам и заголосил: