Татьянины рассказы

–Такой, как отец, – тут же услышал он.

–Ах, ты дубина!

–Тебя половина.

–Ишь ты, поэт!

–Ире привет… – последние слова Мишка проорал, улепетывая по лестнице вниз. Следом с ремнем в руках мчался отец.

–Все равно сейчас поймаю сорванца, – кричал он.

–Ой, спасите от родимого отца, – отвечал поганый Язык.

Мишка не знал, что ему делать. На бегу он стал жевать шарф, пытаясь засунуть его как можно глубже себе в рот, но «проклятущий» с силой выталкивал его и плевался прямо на прохожих.

–Молодой человек, как вам не стыдно! – не выдержал кто-то.

–А у вас все видно, видно, видно…

Все происходящее превращалось для Мишки в кошмар. Он пытался кусать язык, но тот ловко увертывался от зубов. Мишка хватал его пальцами, но он вырывался. А потом язык стал раздуваться. Он становился все больше и уже едва помещался во рту, потом вывалился наружу, пополз по асфальту, слизывая мусор.

Мишка в ужасе заревел.

–Детка, что с тобой? – вдруг раздался за спиной ласковый, спокойный голос.

Мишка попытался развернуться, резко дернулся и… проснулся.

Над ним склонилось доброе, милое лицо бабушки.

–Мишенька, – сказала она, – разве можно есть на ночь так много орехов? У тебя, наверное, и язык распух?

Услышав слово «язык», Мишка перепугался и прикрыл рот рукой. Но Язык молчал. Мальчик убрал руку и высунул его наружу. Тишина. Он покрутил языком то в одну, то в другую сторону. И снова ни звука.

–Глупышок мой, что ты старухе рожи-то корчишь? – засмеялась бабуля.

Мишка широко улыбнулся и, обняв бабушку, прошептал:

–Спасительница моя!

ЧЛЕН СЕМЬИ

Кузя – огромный рыжий кот, очень пушистый и красивый. Только не совсем вежливый. На всех гостей он громко и страшно шипит. Как змея. Может даже ударить лапой.

Раньше хозяйку Эмму это злило. Потому что иногда гости бывают желанные, а иногда просто важные.

Кузя не признавал никого. Лишь открывалась дверь, и в квартире тут же раздавалось:

–Ш-ш-ш!

Многие пугались, некоторые сразу уходили. Наиболее отважные передвигались-таки по квартире. Но сохранить спокойствие мало кому удавалось, потому что каждый их шаг преследовался грозным котом с его «шипом».

–Кузя, ну что ты людей пугаешь? – сердилась Эмма, – Разве так можно?

Кот понимал, виновато терся спиной о ноги хозяйки, но на малейший звук и чужой голос реагировал однозначно:

–Ш-ш-ш!

Выдержать такое было трудно. Безопасное место – на диване, где можно, не шевелясь молчать. Но зачем тогда, спрашивается, приходить в гости? Молчать никто не хотел, не шевелиться – тем более. А двигаться было страшно.

И гости стали ходить к Эмме все реже. А потом перестали ходить совсем. Сначала они пытались пообщаться с нею по телефону, но Кузя и здесь не дремал. Он садился рядом с хозяйкой и в паузах между словами издавал свой жуткий «шип».

Но самое страшное ждало впереди. Весна. Красавца кота начали одолевать невесты. Они лазали по карнизу, пытаясь проникнуть в открытую форточку, днем и ночью любовно орали под окнами свои серенады.

Кузя и до этого был не очень добрым, а тут и вовсе стал нервным. Он начал шипеть и на Эмму. Особенно когда та отгоняла его от окна.

–Все, – не выдержала хозяйка, – куда-нибудь.

И муж отвез Кузю к знакомым на пустую дачу.

Первое утро без него показалось Эмме нерадостным. Никто не шипел на звенящий будильник, не пытался вытолкать ее из ванной, не урчал над мисочкой с гречневой кашей.

К обеду Эмме захотелось плакать. А когда в окошко заглянула чужая кошка, стало невыносимо грустно. Глаза выискивали по квартире Кузьку.

Вечером Эмма потребовала вернуть кота обратно. О, сколько же радости было от его появления!

Кузя после случившегося совсем обнаглел. Теперь они шипит и на телевизор, и на проезжающие за окном машины, и даже на хозяев. Но те лишь укоризненно качают головами и молчат.

А как же иначе? Ведь член семьи!

ВОРОТА

Летом Акулину отвозили в деревню к бабушке или тете Ане. Они жили в разных концах села и все время старались переманить друг у друга юную родственницу. А чем это можно сделать, как не вкусными блюдами? Очень любила Куля покушать и потому, чтобы никого не обидеть, старалась к обеим поспеть на завтрак, обед и ужин. Подобные жертвы однажды чуть не стоили ей головы. В самом прямом смысле этого слова. Не верите? Тогда слушайте, как это было.

–Я к бабуле, – сообщила Акулина после завтрака тете и, на ходу дожевывая пирожок, побежала по дорожке.

Путь лежал мимо школы, где девочка всегда останавливалась и смотрела, как на пришкольном участке работают ученики. Хотя слово работают не слишком подходило к тому, что происходило там. Просто с визгом скачут вокруг грядок и окатывают друг друга холодной водой из шланга.

Постояв минуту-другую, Акулина отправилась дальше, с интересом рассматривая чужие ворота. Вот – большие железные кованые, очень красивые. Вот – деревянные, перекошенные набок. А вот и не ворота вовсе, а одно название – просто соединенные между собой несколько штакетин. Не крашеные и не симпатичные.

Но именно они заинтересовали девочку больше всего. Потому что за воротами, во дворе, паслись куры и утки. А еще большой толстый индюк. Он важно клокотал и всем своим видом старался показать, что именно он здесь хозяин. Остальные пернатые угодливо толпились вокруг.

Акулина подошла поближе, засунула голову между штакетинами, чтоб лучше было видно, и стала наблюдать.

Индюку очень быстро надоели другие птицы и он, распушив хвост, с криком погнал их в сад. Во дворе стало пусто.

Девочка начала вытаскивать голову обратно, чтобы идти дальше к бабушке, но, подергавшись, поняла, что это не так-то просто. Голова крепко застряла в воротах. И самое страшное, что на дверях дома в злополучном дворе висел огромный замок. Спасения ждать было неоткуда. На улице жили одни бабуси, которые и из дома-то редко выходили, не то, что со двора, и ни одного случайного прохожего рядом. Просто смерть пришла к ребенку, да и только.

Акулина начала потихоньку всхлипывать. Она представляла, как найдут на воротах ее высохший скелет, и как все будут плакать и говорить, какая же она была хорошая девочка. Как родители начнут рвать на себе волосы и горько сожалеть, что они отправляли ее в эту гадкую деревню с этими гадкими воротами.