Сукины дети. Тот самый

И он приподнял простынь посередине, там, где спина девушки переходила в ягодицы.

Да. Он был прав.

Иголки были короткие – из тела они торчали сантиметра на два. Но что характерно: затылок, спина, ягодицы и ноги девушки не касались утрамбованного песка. Она как бы парила на этих иголках, между тем светом и этим, между галлюцинацией и явью, между небом и землёй…

– Так и задумано, – сказал шеф, когда я поделился своими мыслями. – Иголки не дают телу контактировать с твёрдыми средами.

– Но… Зачем?

На теле девушки я не увидел никаких повреждений. Не было крови, синяков, ногти на её руках были аккуратно подпилены и покрашены в розовый цвет. На ногах – в красный.

– Красотка, – задумчиво сказал Алекс, глядя на девушку. – Высокая, фигуристая. Пухлые губы, большие глаза… – я удивился, как он в тот момент мог думать о ней, как о женщине… Но вдруг он, прервав сам себя, перескочил: – Известно, зачем: чтобы забрать её жизненную силу. Без остатка. Выпить до капли.

– Так это… энергетический вампиризм? – памятуя ночное сражение с мстительным духом, я ничему не удивлялся.

– Не надо здесь больше стоять, – вдруг сказал шеф и потянул меня за рукав. – Идём, идём, мон шер, здесь мы больше ничего не увидим…

Он тащил и тащил меня за рукав, а я брёл, словно сквозь холодную вязкую воду. И только выбравшись из палатки и почувствовав на лице холодные уколы – пошел снег – понял, что внутри было необычно тепло.

Почти в каждом окне семиэтажки мутнели бледные лица. Я представил, как это было: кто-то проснулся раньше всех, вышел на балкон покурить, или выглянул в окно… Говорят, большинство трупов находят владельцы собак, когда выводят питомцев на утреннюю прогулку.

– Почему там, внутри, тепло? – спросил я, когда мы с шефом выбрались из половодья машин, кое-как припаркованных между штанг турника, на беговой дорожке, среди дворовых лавочек…

Всех, чьи машины оказались слишком близко к месту преступления, попросили их убрать.

– Тепло? – переспросил Алекс. – Ты уверен?

– А вы разве не почувствовали?

Мы как раз дошли до нашего Хама. Распахнув багажник, Алекс порылся в брезентовом армейском мешке и достал приборчик, больше всего похожий на амперметр.

– Лучше бы ты ошибался, – бросил он и умчался назад, к белому куполу.

Я остался один. Полицейские чины, всё также толпившиеся в отдалении, бросали в мою сторону любопытные взгляды, но приближаться никто не стал.

Пока не стал, – подумал я. – Но рано или поздно они потребуют ответов… Иначе зачем мы вообще здесь?

Как только я это подумал, от кучки чинов отделилась знакомая фигура и потрусила ко мне. Майор Котов.

А от палатки бежала другая фигура: Алекс. Он успел первым.

– Ты прав, – бросил он мне и повернулся к майору. – Яша, сделай так, чтобы все ушли. Хотя бы на час. На полчаса…

– Да ты охренел, – беззлобно ругнулся Котов. – Чтобы наши по собственной воле выпустили мозговую кость? Вся полиция на ушах. Мэр требует немедленных мер, журналюги требуют немедленной информации, народ требует… Представляешь, у них у всех – телефоны!.. – он обвёл рукой окрестности, охватывая и семиэтажку и машины с мигалками и всех полицейских, оптом. – Утро напролёт они звонят знакомым, делают фотки… Да весь интернет уже гудит, как осиное гнездо. Спасибо хоть участковому: первым прибыв на место, он тут же догадался поставить палатку… Ну знаешь, нам их выдают. Для изоляции потенциальных зараженных мест. Вот и пригодилась.

– Яша, заткнись, – попросил Алекс. – Я понимаю, у тебя нервы, словесный понос, но ты же взрослый мужик: сожми сфинктер, и терпи… Время уходит. Понимаешь, – шеф обернулся ко мне: – Обряд ещё не закончен. Вот она и тёплая.

– То есть, вы хотите сказать… – начал я.

– Девушка ещё жива, – кивнул Алекс. – И пока она остаётся в таком состоянии, будет служить проводником, а все, кто вокруг – батарейками. Это уйма энергии. Хватит, чтобы отапливать город в течении недели… Ну, это я образно. Чтобы было понятнее.

– Жива? – кажется, майор пропустил всё, кроме этого слова. – Вот козлы! – обернувшись к группе серошинельников, он погрозил кулаком. – Даже не проверили!.. Прикасаться никто не захотел… Падлы! А она ведь здесь уже несколько часов. Разгоню, – он развернулся на каблуках в сторону кучки полицейских. – Всех, к свиням собачьим, поувольняю…

– Погоди, Яша, не горячись, – остановил его Алекс. – Ты ведь там тоже был. И тоже не догадался проверить… И я не догадался. Потому что в таком виде не живут. Психологически, нам было легче считать её мёртвой. Понимаешь? Только Сашхен догадался.

Я не ощутил никакой гордости. Шеф дело говорит: лучше бы я был не прав.

– Так что теперь? – растерялся Котов. – Неотложку?

– Не поможет, – покачал головой шеф. – Скорее всего, мы уже опоздали. Но…

– Что "но"? – уцепился майор.

– Но мы всё равно должны попробовать.

Глава 5

– Стригой, – сказал шеф.

Я вспомнил: в мифологии – низший демон, который высасывает жизнь.

Вновь накатило ощущение нереальности происходящего. В ушах зазвенело, перед глазами замелькали серые мушки…

– Не уплывай, мон шер, – меня крепко подхватили под локоть.

– Я в порядке, – звон в ушах превратился в комариный писк.

– Щас за кофем сбегаю, – Котов умчался куда-то к машинам с мигалками.

– Я понимаю: досталось тебе сегодня знатно, – тихо сказал Алекс. – Если хочешь – можешь поехать домой. Пришлёшь вместо себя Антигону.

– Нет, – я потряс головой, избавляясь и от звона, и от головокружения. – Всё в порядке.

– Но? – шеф поднял бровь. Я молчал. – Да ладно, всегда есть какое-то "но".

– Давно вы этим занимаетесь? – ещё вчера я пребывал в глубоком убеждении, что работаю в обычном турагентстве, и никаких сверхъестественных явлений не бывает. – Все эти книги в вашей библиотеке…

– Учебники, – поправил шеф. – Наглядные пособия и руководства. Ты же читал.

– Да, но я думал, это всё мифы.

– Индюк тоже думал, – фыркнул Алекс. – Ты что, так ничего и не понял?

Он повёл подбородком в сторону палатки.

– Психов везде хватает.

В Алеппо был один такой. Дурачок. Или, как его называли местные, дервиш, Божий человек. Ходил по улицам, гремел пустыми гильзами от гранатомёта – носил их на шее, как ожерелье.