Агент

– Нет, спасибо, – выдавила из себя улыбку.

Парень молчал и рассматривал меня. Не стала ему мешать, налила себе воды в стакан и отпила.

– Цветана? – заговорил парень, а я поперхнулась.

– Простите, мы знакомы?

– Цветана Романова, – хищно улыбнулся незнакомец.

Что-то не понравилось мне его проявление чувств. Безусловно, я сейчас не в том состоянии, чтобы объективно оценивать чужие эмоции, но даже в таком расположении духа меня насторожила злость, мелькнувшая в его взгляде.

– С кем имею честь разговаривать?

Неужели я отважилась на такую витиеватую фразу? Похоже, мои дела не так плохи, как казались. Я сделала еще глоток и, наконец, почувствовала облегчение. Энергетическая добавка в напитке начала действовать. Отлично, скоро приду в норму.

– Бари Сухарев. Мы вместе учились в интернате. «Утренняя звезда», помнишь?

Такое не забудешь. В памяти всплыла картинка распластанного на площадке возле школы тела мальчика. В тот последний день в приюте, Бари накинулся на меня. Мы подрались и я победила. Чуть позже Стас забрал меня из интерната, и о Бари слышать больше не приходилось. М-да, не скажу, что это самая приятная встреча с одноклассником.

– Привет, Бари, – кивнула я. – Как у тебя дела?

Меня мало интересовал Сухарев, и совсем не интересовало, как у него дела, но вежливость залог долголетия. Так мне Кольт всегда говорил. Он старше, значит, лучше знает.

– Понемногу, – улыбнулся приятель. – Ты как?

Пытаюсь выжить из последних сил, неужели не заметно? А скудоумные вопросы действуют, словно контрольный выстрел в голову. Стоп-стоп, Цветана! Так нельзя, нужно соблюдать формальности. Чтобы тем, кто их придумал, пусто было! Формула отторжения собеседника в моем случае проста: давняя антипатия, умноженная на похмелье. Но это не повод грубить парню. Вздохнула и, растянув губы в улыбке, произнесла:

– Неплохо.

Прошло больше десяти лет, а разнообразием тем наше с Бари общение по-прежнему не отличалось. Парень за эти годы не изменился, а я не настолько великодушна, чтобы продолжать глупые беседы.

– Бари, я с трудом переношу полеты и могу показаться невежливой… Извини, но хочу остаться одна.

– Да, конечно, прости.

Сухарев резво поднялся, и, улыбнувшись, пошел восвояси. В этот момент на табло появился знак «Пристегните ремни». Я выполнила команду и, допив воду, закрыла глаза. Посадка минут через сорок-пятьдесят, и я смогу немного вздремнуть.

Приземление проспала и вышла из салона последней. Спускаясь по трапу, я задержалась на пару минут, чтобы вдохнуть воздух родной планеты. Радовалась царившему на Земле летнему зною. Эх, жаль, что не удастся на какое-то время заглянуть в квартирку в рабочем районе, где жила с братом последние десять лет. Соскучилась по собственной кровати, запаху родного обиталища. Жаль…

– Вам помочь?

Стюардесса, чтоб ей лицо от улыбки перекосило, подобострастно заглянула мне в глаза. Все такие вежливые сегодня, заботливые, словно я член дипломатической миссии! Хотя, медаль за боевые заслуги, болтавшаяся на форменной куртке военного образца, могла внушить слабое почтение. Я, помотав головой, резво сбежала по ступеням и направилась к входу в терминал. Контроль прошла быстро и решила не брать летающую площадку для перевозки пассажиров, которую в космопортах называли крити, а пройтись.

– Могу подвезти, – услышала я сзади.

Ну, конечно, Сухарев. Крити он взял достаточно вместительный, а передвигался на нем один. Я остановилась, и посмотрела на парня.

– Тебе не кажется, что этот аппарат слишком большой для одного?

– Я рассчитывал, что ты не откажешься со мной полететь, – улыбнулся Сухарев.

– Откажусь, – вернула улыбку я и, развернувшись, зашагала в сторону выхода.

Пересекла зал и вошла в следующий. М-да, следовало найти, где перекусить. Желудок мгновенно отреагировал спазмом. Спешить мне особенно некуда, если не считать службу, а она уж точно без меня часик другой обойдется. В любом случае, в распоряжение Рея Шелка, моего нынешнего командира, должна поступить только к вечеру. Вспомнился среднего роста азиат с бегающими глазками и прилепленной улыбкой. Ладно, об этом позже, а сейчас – еда.

Ресторанов вдоль стен космопорта масса, но я не стала выбирать и завернула в ближайший. Народу внутри оказалось немного, что не могло не порадовать. Граждане в зале – все больше семейные пары. Расположилась возле окна. На поверхности стола появилось приветствие для гостя и меню заведения. Выбрала телятину с овощами и сладким соусом, брусничный сок. Откинулась на спинку кресла, осмотрелась. Вполне уютно для космопорта. Небольшие столики, стены в пастельных бежевых тонах, картины с изображенными на них планетами. Пристойно и лаконично. За прозрачной барной стойкой находился пожилой мужчина, с темным цветом кожи, карими глазами и пухлыми губами. Он проворно смешивал коктейль. Не знаю почему, но я решила, что именно этот господин хозяин ресторанчика. На вид простачок, а чтобы иметь бизнес в таком месте нужно заручиться серьезными связями в высших кругах.

Возле столика появился робот-официант. Он бодро выставил на стол мой заказ и удалился. Я посмотрела ему вслед и глубоко вздохнула. Меня раздражало нововведение, которого придерживались производители роботов. Оно, конечно, негласное, но его четко соблюдали. Все роботы, контактирующие с людьми, обслуживающие их, имели человеческие лица. Причем над мимикой усердно работали многие специалисты, добиваясь абсолютного сходства с проявлением эмоций людей.

Переворот в роботостроении произошел около пяти лет назад. Один из воротил этого бизнеса потерял дочь. Она погибла у него на глазах. Межпланетный лайнер, на котором в числе пассажиров была та девушка, подлетал к Земле и столкнулся с другим кораблем. Погибло около пятисот человек гражданских вместе с командами обоих судов. Девушку звали Юка. Безутешный отец выпустил в тот месяц первую партию роботов с лицом его дочери. На товарном изделии, что попало на прилавки магазинов, так и было написано: «Модель Юка». Убитого горем мужчину поддержали другие промышленники, создав малые партии с лицами разбившихся людей. Но горе сработало бумерангом и вскоре магазины, ориентируясь на спрос граждан стали делать предварительные заказы на поставку таких роботов. Люди готовы были доплачивать за возможность приобрести кибернетическую игрушку.

Помнится, Кольт оказался родоначальником идеи, которую потом сумел внедрить и заключить контракт с некоторыми производителями. Он устроил акцию: «Придумай своего друга» и разослал по школам. Дети активно рисовали тех, кого хотели видеть у себя в компаньонах, а Кольт аккумулировал запросы и отсылал родителям малышей, предлагая сделать компьютерную пилотную программу и перенаправить производителю. Естественно, работал по предоплате, но это не останавливало клиентов. Они записывались в очередь, чтобы попасть к Кольту и порадовать собственное чадо. Дела шли в гору, но вскоре крупный бизнес перекупил идею Кольта. Уплаченная ему сумма оказалась внушительной и вполне покрывала упущенную текущую прибыль, но как, говорил дружок: «Осадок остался». Видимо из солидарности с ним, мне не нравилась новая мода.

У той «железяки», что обслуживала меня, физиономия популярной актрисы. Уж и не знаю, из любви к искусству или с коммерческой выгодой хозяин ресторана купил «умную болванку», но меня радовало, что у человека есть вкус и чувство меры. Было бы хуже, если к столику подошел робот с мордой пса.

Блюдо оказалось бесподобным, и я с удовольствием уплетала его. Насытившись, принялась за сок. Пила маленькими глотками. По сути, человеку мало нужно: сон, еда. Пожалуй, все. Но видимо не живется людям спокойно, придумывают что-то, усложняя себе существование. Долг, честь, ответственность, любовь… Я пропитана насквозь всем этим, и оно мешает трезво смотреть на жизнь. Вот потому и в дерьме по самые уши. Нет, я ни о чем не жалела и повторила бы все с самого начала, будь у меня второй шанс. Сейчас беспокоило другое: Стас и Кольт что-то замыслили. Парни решили, что обязаны вытащить меня из договоренностей с военными, а это опасно. Не удалось разубедить их, заставить поверить в мой собственный выбор. Они определили мне роль жертвы.

К тому же Стас будет ублажать эфемерность, которую назвал Честью, и разыскивать «крысу», которая сдала его федералам. И ведь найдет, не сомневаюсь. Время потратит, возможно, целую жизнь, но найдет. Глупо? Однозначно сказать я не смогла, ведь тоже в погоне за призраком. Любовь – сильное оружие в умелых руках. Неважно, к чему или кому вызвано это жестокое чувство: брату, мужчине, Отчизне. Я попалась и теперь связана обязательствами почти на два года.

Удрать бы! Дезертиры не в почете у властей, но зато они вольны делать, что пожелают: скрываться, бежать, прятаться. Все это можно совершать весело и с задором, поглядывая свысока на обстоятельства. М-да, что-то я в уныние впадать начала, а мне еще нужно с радостью встретить новый удар судьбы – женитьбу Зория.

Я тряхнула головой, избавляясь от размышлений и, поставив пустой бокал, ткнула в красный квадрат в центре стола, на котором было написано: «оплатить». Подтвердила появившийся список заказа и вписала номер платежной карты, выданной мне федералами. Бросила короткий взгляд на пожилого бармена, удостоверилась, что он получил перечисления, поднялась и поспешила к выходу. В дверях меня настиг окрик темнокожего мужчины. Обернулась и лицезрела, как он расторопно направлялся ко мне. Поравнявшись, бармен произнес:

– Простите, что остановил вас. Вы ведь Цветана Романова? Я видел ваше имя на оплаченном счете. Вы так молоды… Я узнал вас. Смотрел по вещанию награждение и потрясен вашим мужеством. Не сочтите за бестактность, но разрешите предложить дополнительные услуги, прописанные в уставе моего заведения. Мы доставляем важных гостей туда, куда они пожелают.

Выходило, я не ошиблась, и ресторанчик принадлежал этому пожилому господину. Приятно, что интуиция перестала дрейфовать на просторах чувственных иллюзий и снова активировалась. Я рада ее возвращению. Комплимент старикана показался вычурным, но приятным. Знал бы он всю подноготную, то выгнал бы взашей. Но публике не известны истинные мотивы, а медаль сверкала на груди.

– Спасибо, – кивнула я. – Не стоит себя утруждать.

Энергетическая вода, плескавшаяся во мне, явно действовала. Вежливые фразы давались легко, что безусловный плюс к образу скромной героини.

– Нет-нет, не труд, а приятная обязанность, – спохватился хозяин ресторанчика. – Это честь для меня.

– Если вы настаиваете…

– Робот проводит вас.

Через пару минут я шла в сопровождении робота-официанта к выходу из космопорта. Недалеко от него на специальной площадке был припаркован артомоб с логотипом ресторанчика. Я залезла в салон и устроилась на пассажирском месте. Набрала на сортфоне для таксистов адрес, и машина тронулась.

Не думала, что так приятно лететь в столицу. Давненько со мной такого не случалось. Небольшие города проплывали мимо, красуясь неповторимой архитектурой. Я любовалась их простотой, но это не сравнить с тем трепетом, что испытала, подлетая к высоткам элитного района.

Поездка заняла продолжительное время, но я не жалела об этом. Когда вышла перед зданием «Центра правопорядка» Федеральной службы безопасности Земли, улыбнулась и, не раздумывая, направилась внутрь. На посту охраны предъявила чип с документами.

– На вас есть разнарядка, сержант, – порадовал военный. – Сейчас к вам спустятся. Пройдите пожалуйста к креслам у окна.

Я уселась на свободное место. Наблюдала за тем, как двери лифта открывались, и люди покидали кабину, затем снова заполняли ее. Усмехнулась своим мыслям. Удивительный поворот: я почти внутри искусственного разума, который граждане называли «Эриком». Безусловно, «Эрик» это не вся система, а отдельное подразделение, которое называлось «Центр правопорядка». Оно наблюдало за гражданами, считывая записи с мерто-камер, расставленных повсюду, и анализировало поведенческую деятельность населения. Когда-то я очень беспокоилась из-за того, что «Эрику» однажды не понравится мое выражение лица и в квартиру наведаются полицейские. Мне было что скрывать, как и всем, кто вырос и продолжал жить в рабочем районе.

Из деверей лифта вышел Рей Шелк, невысокий щуплый мужчина азиатской наружности, поискал меня взглядом. Заметил и направился в мою сторону, минуя пост охраны. Солдафоны ему отсалютовали, что показалось удивительным. Вероятно, Шелк большой босс, раз его узнают низшие чины, мимо которых проходит огромное количество людей. Поднялась навстречу мужчине, ведь необходимо соблюдать устав, раз уж теперь я солдат.