Девушка с Китом

– Не-е-е-ет, – смеясь, протянул Егор. – С дочерью вчера читали книжку, там был розовый фламинго, на котором каталась девочка. Думаю, это оттуда. Черт, а я ведь даже не заметил… А бритва-то чем тебе не понравилась?

– Люди часто ассоциируют щетку с «пастой», «зубами», «утром», – пожала плечами Наташа.

– Вот здесь отрицать не стану. Это мой личный страх. Однажды утром после каких-то праздников, когда я толком не разлепил глаза ото сна, перепутал зубную щетку и бритву, сунув последнюю себе в рот. Так себе ощущение. Не хотелось бы повторить.

Наташа рассмеялась, старательно прикрывая ладонью рот. Она боялась снова задеть Егора. Однако таксист тоже показал свое довольное лицо. Они всеми силами старались забыть об инциденте с домом и старостью. Но все это тщетные попытки. Наташа осталась при своем мнении, что попала в точку и все проблемы идут именно из дома. Егор старательно прячет их в своей закрытости. А Егор, в свою очередь, сделал для себя открытие под вопросом. Так ли это? Угадала ли Наташа? Он еще долго проворачивал в мыслях сочетание «дом – работа», пытаясь понять – раскололся он и попался, как вор с горящей шапкой на голове, или просто неудачно подобрал ответ? Связана ли его ассоциация с тем, что жена больше не обнимает его? С тем, что он больше не чувствует от нее тепла? С тем, что семья связана узлами, составом которых являются дети?

После того как Егор отвезет Наташу домой, вернется к себе, встретит Гешу и детей и они помчатся в Задонск, после всех семейных бесед с родителями за обеденным столом и после возвращения семейства Китовых в Елец – примерно к двенадцати часам ночи, когда Геша будет уже почти спать, Егор все же у нее спросит:

– Геш, а что у тебя ассоциируется со словом «дом»?

Она немного подумает, удивившись от внезапного вопроса и уставившись сонными глазами куда-то в голую стену, и непременно ответит, что «дети». Уют и дети. И оставшиеся два часа до прихода сна Егор будет беспокоиться, почему он все-таки назвал дом работой.

А это была всего лишь игра. Игра в ассоциации.

Девушка с фокусами

Язык к языку,
Губа об губу,
Глаза на глаза,
Щека на щеку.

На твое каре по шею
Много мальчиков смотрело…

Именно с этой ноты, а вернее песни, началась вторая поездка в Казаки. Наташа садилась на свое излюбленное переднее сиденье, когда Егор решил включить радио. После услышанного они удивленно уставились друг на друга, проведя несколько секунд в ступоре и шокированном молчании. Позже Егор опомнился и дотянулся до магнитолы снова, чтобы уменьшить звук. А желательно и вовсе выбросить из головы эту песню, в которой так нахально упоминается про каре по шею. Разумеется, про Наташино каре по шею, чье же еще?

– Песня-паразит. Если не избавиться, она надолго останется на репите, – усмехнулась Наташа.

– Я не хочу, – голосом почти плачущего ребенка произнес Егор. – И что же нам делать?

– Сфокусироваться на чем-то другом. У меня много музыки на телефоне, могу подключить? Кстати, здравствуй, Кит!

– Привет.

Егор слегка вздрогнул, снова услышав «Кит». Он толком еще не успел привыкнуть к своему старому прозвищу. Особенно в исполнении Наташи. После этого он моментально перевел ее внимание на свои пальцы, переключающие музыкальное устройство с радио на блютус. В автосалон «гранты» вернулась былая тишина. Та самая, когда Егор обходился без музыки. Но это случилось ненадолго, и в машине заиграла новая песня.

– «Звери»?

 – немного удивился Егор.

– Почему нет?

И Егор тут же погрузился в тексты песен Ромы Билыка – солиста группы «Звери». Все началось с «девочки-мальчики танцуют», затем продолжилось «такой сильной любовью» и «вчерашним вечером из подворотни». Завершающей песней, берущей в плен уши Егора, стала «только для меня танцуй». К слову, Наташа еще не раз включит эту песню за сегодняшнюю поездку туда-обратно. Это ее любимая.

За девятилетний стаж работы таксистом Егор привык слышать разные композиции в своей машине. «Клиент всегда прав!» – гласят лозунги всевозможных успешных компаний, продающих свои услуги. Егор не вправе отрицательно высказываться о музыкальном вкусе пассажира. На этот раз здесь сидела Наташа, а значит, звучала группа «Звери». В другой раз рядом окажется металлюга, врубивший на всю громкость Led Zeppelin

. Потом такси понадобится готу с песнями группы Black Veil Brides

на телефоне. И довершит сию картину какая-нибудь гламурная блондинка с накачанными губами и в солнечных очках на глазах, во вкусе которой окажется Jony

.

Поэтому Егор достаточно терпелив, чтобы слушать различные музыкальные жанры и тексты песен от и до, при этом почти не коробясь от фиаско тех или иных групп. Тем более что «Звери» не вызывали отрицательных эмоций. Старая отечественная группа с незамысловатыми куплетами и зажигательными припевами.

– Какая строчка крутится в твоей голове сейчас? – внезапно спросила Наташа.

– Сложно сказать…

– Да ну? Все так плохо?

Егор хотел соврать. Хотел выдать другую строчку из другой песни, хотя в голову и вправду запала одна. Из-за этого он долго перебирал слова в голове, примеряя отрывки песен, более подходящие к его образу. Наташа с улыбкой следила за его заметными терзаниями, его тщательным отбором. Он пытался определить, какая цитата станет лучшей.

– Зачем? – усмехнулась Наташа.

– Что зачем? – изобразил неприкаянный вид Егор.

– Зачем ты хочешь казаться лучше, чем есть на самом деле? Стараешься подобрать подходящее? Создать более выгодную маску, через которую будет легче общаться? Мой тебе совет – не выбирай. В критический момент, а я его создам сама, если он не случится, я все равно увижу тебя настоящего.

Егор насупился. Уже через несколько минут он доставит Наташу по адресу и будет свободен на целый час. Она перестанет мучить его своими разговорами и странными вопросами. Не секрет, что она всеми способами пытается выяснить, кто же такой Кит. А Егор каждый раз подбирает подходящие маски для общения, одну за другой, кроясь в собственном мирке мыслей и не позволяя ей туда пробраться. Зайдет глубже – пиши пропало… Однако Егор решил подарить ей честный ответ напоследок, перед тем, как Наташа уйдет делать массаж своей тетке. Это будет ее идеей часа, над которой она хорошенько подумает и на которую обязательно даст свой уникальный ответ.

– Хорошо. Только две строчки:

«Схема простая: я – сверху, ты – снизу,

Схема простая: ты – сверху, я – снизу…«

, – наконец произнес Егор и тут же следом выслал пояснительную бригаду: – Просто рифма. Перестановка двух местоимений, и смысл меняется. Забавно.

– Это многое объясняет… что ж, – явно умолчала рискованный ответ Наташа и переключилась на свою строчку: – «Когда мы вместе, никто не круче, но это в прошлом…«

. Однако если бы «Звери» пели о бутербродах или пирожках, однозначно я бы выбрала строчку, поющую про любовь к еде. Жутко хочется есть. Не успела сегодня позавтракать.

– Хочешь сказать, что каждый выбирает ту строчку, о которой предварительно думает?

– Каждый слышит ровно то, что хочет слышать. И каждый видит ровно то, что хочет видеть. Это называется фокус сознания, – кивнула Наташа и вылезла из машины.

Девушка все той же легкой походкой с развевающейся на ветру короткой юбкой провиляла к дому, снова оставив Егора на недосказанности.

«Чертовка», – подумал Егор.

Снова получилось наоборот. И это он будет думать о ее словах и искать для них уникальный ответ. Теперь его очередь разгадывать загадки ее подсознательного фокуса.

Егор был вполне уверен, о чем промолчала Наташа. Пока он отделывался объяснениями о рифмах, девушка рассматривала обратную сторону этих строчек. «Схема простая: я – сверху, ты – снизу». Другими словами, Егор думал о близости. Близости, которой ему так не хватало в последнее время. Геша уставала с детьми, днями и иногда ночами крутилась в бесконечных делах. Разумеется, Егор не мог претендовать на ее тело. Он был где-то в конце очереди, а незапланированные дела как будто специально отдаляли его от награды, вонзаясь где-то между ним и этим бессчетным отрядом обязанностей. Геша еле доползала до кровати, а Егор молча сдерживался, чтобы не обидеть, снова проводил вечера перед телевизором. Все очевидно. Отсюда эта строчка, вырванная Егором из песни.

Как и обещала, Наташа вернулась через час. Сегодня население села Казаки в услугах такси не нуждалось, поэтому Егор все это время стоял у теперь уже визуально знакомого дома, огороженного металлическим коричневым забором. На улице показались капли начинающегося дождя, когда девушка вышла из дома и размеренным шагом направилась к машине.

Егор разрешил себе немного полюбоваться ею. Наташа надела тонкие черные колготки, а сверху клетчатую юбочку, как у японской школьницы. И без того недлинную юбку сверху немного прикрывала белая рубашка на пуговках, скорее всего, с рукавами три четверти. Но Егор не мог знать этого наверняка, так как девушка оделась в свою любимую черную кожанку, ту самую, запомнившуюся ему с первой встречи на кладбище. Да, одежда и мелкие детали могли меняться, добавлять немного шарма девушке или делать ее слегка неформальной, может быть, чуточку привлекательней, но три детали оставались неизменными – ее черное каре по шею, серые глаза и четкая подводка вокруг этих серых глаз. И теперь это те самые три черты ее внешности, которые Егор видит перед сном, стоит только закрыть глаза.