Магический договор – 1

Все присутствующие знали, что маркиза Кресская, обладая даже не решительным, а попросту скандальным характером, держит своего бедного супруга в черном теле, не позволяя тому никаких, даже самых безобидных, развлечений на стороне, следя за каждым его шагом и попросту терроризируя.

– Эээ, – обеспокоенно протянул Криспиан, – бывает. Надеюсь, я не нарвусь на столь самовлюбленную особу, что запрет меня в доме и не позволит высовывать наружу даже кончик носа. Это было бы фатально для моей свободолюбивой натуры, уж лучше сразу умереть.

Все загалдели снова, хором предлагая способы избавления от столь страшной участи, как эгоистичная супруга.

Граф скептически выслушал их, ничего не отвечая. А что он мог ответить, когда его, вполне возможно, ожидала участь похлеще несчастного мужа маркизы Кресской? Но, решив не погибать раньше времени, заманчиво предложил:

– Пока я еще свободен, приглашаю всех в нашу излюбленную ресторацию «Все для вас». Нас там всегда ждут и всегда рады. Оторвемся напоследок. Если уж злосчастной судьбой мне предназначено жениться, то нужно провести последние свободные денечки с максимальной пользой, чтоб было потом что вспомнить.

Друзья с громким смехом всем скопом пошли к выходу. Анрион пошел с ними, но дошел лишь до поворота в служебное крыло. Там, с нарочитой печалью стукнув брата по плечу, идти дальше отказался:

– Увы, отец велел мне присутствовать вместо него на Совете герцогства. Так что идите одни, без меня. – Придержав Криспиана за рукав, подождал, пока остальные не отойдут подальше, и предупредил кузена уже серьезно: – И будьте поосторожнее, не горланьте слишком громко. Выяснилось, что о наших небезобидных пирушках становится известно слишком многим. Не хватало еще, чтоб известная тебе особа узнала о них и заранее прониклась к тебе негативными чувствами. Неизвестно, как на это среагирует ваш договор. Магия есть магия, к тому же старинная. Никогда не знаешь, чего от нее ждать.

Он отпустил его рукав и ушел, а граф, вскинув глаза к потолку, озарено пробормотал:

– А что, это замечательный выход. Трудно надеяться, что до ушей этой навязанной мне невесты донесутся слухи о моем отвратительном образе жизни, но вдруг да повезет? Если на совесть постараться, конечно. Тогда появится надежда на расторжение помолвки с ее стороны. Это была бы редкостная удача. А уж как за отказ от брака со мной ее накажет магический договор, не моя забота. Не верю я, что за это прилетит и мне, я ж буду ни при чем.

Выйдя во двор, он легко догнал своих спутников. Не дожидаясь, когда конюхи подведут к главному входу уже оседланных коней, они дружной толпой двинулись к конюшне. Подгоняя прислугу малоприличными возгласами, поспособствовали быстроте седлания лошадей и выехали на улицу через калитку позади дворцового парка.

Сердитый граф возглавлял небольшую кавалькаду, пришпоривая и без того резвого коня. Тот несся стрелой, рискуя сбить неосторожных прохожих, как это уже не раз бывало. Но сегодня судьба оказалась милостива к горожанам и под копыта мчащихся во весь опор лошадей никто не попал.

Возле роскошной трехэтажной гостиницы «Все для вас», сложенной из серого с темными прожилками туфа, придворные спешились и отдали коней выбежавшим навстречу конюхам. По раннему времени на площади перед гостиницей было пустовато. Местных жителей в гостинице вообще не бывало, на ночлег здесь останавливались либо путешественники с туго набитыми карманами, либо дворяне из провинций, прибывшие по делам к его светлости без высочайшего приглашения и не имеющие своего жилья в столице.

А вот по вечерам в местной ресторации, славившейся не столько изысканным столом, сколько безудержным весельем, собирались любители кутежей и беззаботной жизни, главным образом граф Ванский со своими друзьями и примкнувшие к нему столичные аристократы, желающие отдохнуть кто от сложных дворцовых обязанностей, кто от непомерных тягот семейной жизни.

Друзья прошли в общий зал, где настраивал инструменты небольшой слаженный оркестрик, и где их уже ждали миленькие девушки в чересчур ярких платьях с откровенными декольте и красными кружевными подвязками под неприлично высоко подоткнутыми подолами.

Едва мужчины устроились за столами, перед ними возник сам владелец заведения с вопросом, чего желают его дорогие гости. За всех ответил граф Ванский:

– Димитр, все, как всегда. И побольше доброго вина! Мы хотим отметить завершение осенней охоты.

– Охота прошла успешно? – с поклоном поинтересовался хозяин, делая знак подавальщикам.

– Очень. Давненько мы так славно не развлекались, – со странной угрюмостью ответил Криспиан.

Это отметили все, но расспрашивать никто не решился. Зачем провоцировать его на безумства? Ведь граф в минуты неприятностей всегда искал выход в непомерных излишествах, о чем потом жалели все, кроме него самого.

Мужчины ели, пили, красотки вились возле них, зазывно мелькая своими откровенными прелестями, и периодически то один, то другой весельчак уходил наверх и уединялся с какой-нибудь из них в одном из небольших уютных кабинетиков с весьма удобными для постельных игрищ диванчиками.

Пару раз это проделывал и сам Криспиан, причем во второй раз он прихватил с собой сразу пару хихикающих девиц. Разошлись гуляки только под утро, когда усталые музыканты фальшивили так, что невозможно было разобрать, что же играет оркестрик.

Вернувшись во дворец, нетрезвые друзья тут же были взяты в окружение герцогской охраной, так как, либо что-то разбивали, нетвердо держась на ногах, либо агрессивно ввязывались в пьяные драки с любым, кто неосторожно попадался им на пути. Во избежание неприятностей провожаемые стражниками, они разбрелись по своим покоям и тут же уснули мертвецким сном.

Как ни странно, но Криспиану, несмотря на несколько бутылок выпитого вина, не спалось. Непривычное чувство досады тревожило, не давая сомкнуть глаз. Это было так не похоже на его всегдашнее благодушие к самому себе, что он с досадой поднялся и принялся бродить из угла в угол, старательно припоминая прошедший вечер. Вроде все было как всегда, но отчего тогда у него столь отвратительное настроение? Никогда прежде ничего подобного он за собой не замечал.

Граф вдохновенно убеждал себя в правильности собственных поступков, оправдываясь тем, что не совершил ничего сверх того, что делал уже много лет, но душа не принимала его оправданий и беспокойно ныла, гоня сон. Сдавшись, он оделся и пошел бродить вокруг дворца, то и дело попадаясь на глаза многочисленным караулам. Его не останавливали, племянника герцогини здесь знали хорошо, но провожали долгими недоуменными взглядами, не понимая, что это с ним такое.

Но вот взошло солнце, из дворца начали выходить не только слуги, но и любящие утренние прогулки редкие придворные. Не желая дефилировать перед ними с помятым лицом и небрежно одетым, разрушая годами зарабатываемую репутацию красавца и модника, Криспиан скрылся в своих покоях.

Прошедшим вечером во время буйного кутежа в общий зал ресторации со второго этажа гостиницы спустились две тоненькие девушки в необычных для герцогства простых платьях. Девицы, не скрываясь, прошли по всему залу и устроились за соседним столом с вольно ведущими себя мужчинами.

Обычные люди, тем более юные девы, выбрали бы местечко побезопаснее, где-нибудь в закутке, спрятавшись за специально поставленными высокими перегородками, но эти ничего не боялись. И, как ни странно, на них никто из присутствующих в зале не обращал внимания.

По приказу одной из девиц им принесли легкие закуски и фрикасе, от вина они отказались, приказав подать себе холодное молоко, что было выполнено с некоторым напряжением – молока в меню ресторации не оказалось, за ним пришлось послать кухонного мальчика в ближайшую лавку.

Безмятежно подкрепившись, девицы продолжили наблюдать за шумно веселящимися поблизости аристократами.

– Вон сидит наш женишок, – небрежно указала на Криспиана одна из них.

Вторая, похожая на первую как капля воды или как зеркальное отражение, согласно кивнула.

– Вижу. Хорош. Чрезвычайно.

К чему относились эти слова, никто из посторонних бы не догадался. Оценивала ли она импозантный внешний вид мужчины, или осуждала его за недостойное поведение, из-за полной безэмоциональности ее голоса понять было невозможно. Но для ее насмешливой сестренки никаких тайн не существовало.

– И что, ты все еще против моего мудрого плана? – первая откинулась на спинке кресла и призывно кивнула официантке.

Та прибежала тотчас, взяла поданный золотой и тут же забыла о необычных посетительницах.

Как раз в это время граф поднялся, откровенно похлопывая по заду одну из легкодоступных девиц и взасос целуя другую. Троица поднялась наверх, провожаемая презрительными взглядами необычных посетительниц.

– Я была не права, каюсь, – признала вторая. – Придется сделать так, как ты задумала, хотя мне этого и очень не хочется. Но давай пойдем отсюда, противно.

Они ушли в главную часть здания, туда, где были устроены номера для приезжих, и где царила благодатная тишина. Войдя к себе, закрыли двери и позвали свою горничную. Шустрая Мариула, приехавшая с ними из родительского имения, помогла девушкам раздеться и убежала в свою комнатку, расположенную рядом с их двумя спальнями.

Сестры в длинных ночных рубашках, искусно расшитых по подолу и горловине шелковыми синими колокольчиками, устроились на широком диване и одинаково усмехнулись. Беатрис принялась пальцем рисовать в воздухе знак бесконечности, выражая свое уныние.

– Какая же Помаррия отвратительно скучная страна! Здесь никогда ничего не происходит, если не считать вульгарных и пошлых мужских развлечений. Противно на них смотреть. И что в них находят считающие себя благородными аристократы? Они должны быть примером простому народу, а ведут себя как последние забулдыги из бедняцкого посада.

– Да потому что в них участвует сам наследник герцогской короны, странно, что сегодня его здесь не видно, – Изабель, как обычно, была настроена скептически. – Но, в самом деле, почему в Помаррии никто не пытается подвинуть герцогский род, чтоб самому править этими пусть и не слишком жирными, но и не нищими землями? Странно это. В других странах интриги, козни, недовольство, крамола, наконец, а здесь сплошная скука.

– Да, мы к такому не привыкли. Везде, где мы бывали, вовсю кипела жизнь. А тут тихо, как в болоте, только аристократические лягушки квакают, – Беатрис сладко зевнула, прикрыв рот ладонью. – Как же изматывает унылое путешествие в карете! И как люди такое переносят?

Не отвечая на риторический вопрос, сестра деловито перешла к более насущным вещам:

– Ты хотела выяснить на месте, что нам следует предпринять в связи с этим дурацким магическим договором. Полюбовавшись на поведение навязанного нам женишка, вывод один – никому из нас граф Ванский не по нраву. Что делаем?

– То, что решили, что же еще? – Беатрис негодующе, будто по носу мерзкого жениха, стукнула кулаком по пуховой подушке, выбив из нее легкую пушинку.

– Итак, ты будешь сладкой мямлей, а я энергичной нахалкой, – постановила Изабель.

– Это слишком скучно, быть мямлей, – воспротивилась сестра. – Почему ты постоянно забираешь себе все самое интересное?

Изабель строго посмотрела на нее и с искусственной жалостью предупредила:

– Милая Беатрис, ты не справишься с жесткой ролью нахалки. Прежде чем толкнуть кого-то, ты примешься нудно за это извиняться. Так что уж давай оставим все как есть.

Та рассмеялась, представив, как она извиняется перед бандитом, прежде чем отправить его куда подальше.