Магический договор – 1

– Но порталы – это очень дорого! – не хотела уступать фрейлина, все пытавшаяся поймать сестер на несоответствиях. – Откуда у вас такие деньги?

– Дорого? – правая сестра недоверчиво посмотрела на немолодую женщину, будто подозревая ее в глупых шутках. – Да с чего вы это взяли? Открываешь портал – и вперед, ты уже на месте!

– Ах, Изабель, мама же предупреждала нас, что здесь нет сильных магов, и открывать порталы просто некому! В Помаррии используют для перемещений амулеты, а они действительно очень дороги для этой весьма и весьма небогатой страны, – звонко пояснила вторая сестра. – Недаром мама велела нам взять эту жуткую карету и последний день ехать в ней, хотя это было ужасно, ужасно утомительно.

– Мама вообще слишком жалостливая. Чтоб не шокировать людей нашим внезапным появлением из портала посреди дворцовой площади, поскольку к этому здесь народ не приучен, заставила нас тащиться черт знает сколько по плохой дороге! – Изабель со скептическим прищуром рассматривала стол, выбирая что повкуснее. – Но что народ здесь нищий, это точно. Даже поесть нечего, – припечатала она, и пальчиком поманила к себе стоящее неподалеку блюдо с голубями.

Вызвав волну пораженных вздохов сидящих вокруг, оно подлетело к магине и учтиво подождало, пока она не положит пару красиво поджаренных птичек к себе на тарелку.

– Беатрис, тебе положить? – провокационно спросила она у сестры, заранее зная ответ.

– Как ты можешь так поступать, Изабель! – плаксиво заявила та. – Ты же знаешь, что я не могу есть этих бедных невинно убиенных птичек! Не понимаю, как можно так безжалостно обрекать на смерть живых существ! И что за жестокосердные люди их едят, тоже не понимаю!

Равнодушно пожав плечами, Изабель отправила почти полное блюдо обратно на место и спокойно принялась за еду.

Услышав эту гневную отповедь многие дамы, обладающие излишне тонкой душевной организацией, напрочь лишились аппетита. Они отодвинули от себя тарелки и принялись изучать стоявшие перед ними блюда в поисках чего-нибудь не убитого. Но ничего подобного там не оказалось.

Герцогиня лишь потрясенно моргала, не зная, как прекратить это бесконечное критиканство, так похожее на неприкрытое издевательство. Еще никто не называл ее стол бедным, а герцогство – по сути нищим.

Маркиза Кресская, распаленная противодействием каких-то жалких, дурно одетых нахалок, никак не могла угомониться.

– Если вы уж так легко, по вашим словам, ставите порталы, то вам же нетрудно будет пригласить сюда королеву Паулу? Думаю, вам она не откажет, вы же с ней так близки, – ехидно предложила она.

– Да без проблем, – Изабель доела голубей и милостиво кивнула дотошной фрейлине. – Паулина крайне любопытна и с удовольствием сюда придет.

– Что ты такое говоришь! – всплеснула руками так и сидящая перед пустой тарелкой Беатрис. – Она-то придет, в этом нет сомнения, она ужасно любопытная, а потом разнесет по всем окрестным правителям о крайне скудной здесь жизни. Мы-то ничего не скажем, говорить гадости о пригласивших тебя людях неприлично, а вот она молчать не станет, знаешь же, как она любит посплетничать.

Изабель ласково заправила выбившийся локон за ушко сестры, одновременно постучав ту по виску с явственным намеком на некоторую ограниченность.

– Да кого волнует подобная ерунда! – бросила с небрежной вальяжностью. – Раз уж здешние дамочки хотят проверить нашу способность открывать порталы и испытать на прочность нашу дружбу с королевой Рондии, давай…

– Это волнует меня! – решительно возразила герцогиня и зло посмотрела на затеявшую это маркизу. – В мой дворец гостей приглашаю только я!

Та осеклась, сообразив, что злость и зависть завели ее куда-то не туда.

– Не хотите, не надо, – Изабель делала вид, что не понимает, из-за чего столько волнений. – Но если вам хочется посмотреть на другие страны, можно открыть портал в королевский парк той же Рондии. Там есть на что посмотреть. Еще цветут редкие цветы, листва не опала, гуляют разодетые придворные…

– Вот именно! – сердито прервала ее Беатрис. – И как среди разодетых придворных будет чувствовать себя герцогиня в своих нарядах столетней давности, ты подумала? Ее же примут за жалкую фиглярку из балагана! Ты вовсе не щадишь деликатные чувства местных дам!

Анриону, живо следящему за этой перепалкой, больше похожую на слегка завуалированные оскорбления, было и смешно, и досадно. С одной стороны мать сама виновата со своим стремлением сделать из всех окружающих свое подобие, но с другой сестры могли бы вести себя полюбезнее. Леди Салливерн же устроили из ужина нелепый фарс, больше похожий на показательную порку герцогини с фрейлинами.

Прекращая неприятные откровения, в разговор твердо вмешался герцог:

– Мы с удовольствием побываем с вашей помощью в других странах, милые леди. Но одни, без наших, как выяснилось, слишком старомодно одетых дам. Надеюсь, никто не против?

Сидевшие за столом женщины некрасиво выпучили глаза, не зная, как возразить своему правителю. Его супруга открыла было рот, чтоб возмутиться столь неуважительным предложением, но тут же его закрыла. Внушенный с детства постулат «жена не может спорить с мужем прилюдно» дал свои плоды.

Успокаивая ее, герцог мягко предложил:

– А чтобы вы в следующий раз выглядели достойно, – от этого слова все сидящие за столом дамы с негодованием уставились на него. Что, теперь они выглядят недостойно, а эти дурно одетые юницы достойно? Но герцог не обратил на их возмущенные гримасы никакого внимания, продолжив: – я возьму с собой дворцового художника, чтоб он запечатлел на бумаге тамошние моды.

– И для чего таскать с собой художника? – Изабель была как обычно весьма беспардонна. – Если хотите, я могу показать вам мороки, это гораздо проще.

Мороки в Помаррии делать умели, поэтому это предложение вызвало неподдельный интерес. Но разозленная откровенным к себе неуважением герцогиня безапелляционно приказала:

– Вот закончим трапезу, выйдем в общий зал, вот тогда и посмотрим, что нам покажут эти милые девочки.

«Милые девочки» было произнесено сквозь зубы с таким неудовольствием, что придворные уткнулись в свои тарелки, не желая попадать под герцогский гнев. Хотя он и был рассчитан исключительно на слишком уж бесцеремонно ведущих себя сестер, но на них-то как раз и не подействовал.

Принесли вторую перемену, из которой Беатрис выбрала себе заправленный белым соусом скромный салатик из экзотических овощей и сжевала его, меланхолично глядя в окно.

Анриону она напомнила милого пушистого кролика, но он догадывался, что за кротким обликом скрывается вовсе не кроткий нрав. Она заинтересовала его куда больше грубоватой сестрицы, и он рассчитывал зайти к ней вечером, перекинуться парой слов. Да и Криспиана нужно будет взять с собой, должен же тот познакомиться наконец со своими невестами?

Закончив ужин, все торопливо перешли в южное крыло и с удобствами расположились в стоящих вдоль стен креслах большого зала. Пришедшие последними сестры тоже сели с краю и принялись о чем-то негромко спорить, то и дело сердито вскрикивая. Точнее, вскрикивала Изабель, а бледнела и ломала руки Беатрис.

– И как же быть с мороками? – герцогиня строго посмотрела на них. – Вы нам обещали показать…

– Вон они, – невежливо отмахнулась от нее Изабель. – Неужто не видите?

После этого все посмотрели на противоположную сторону зала и громко ахнули – там сидели и рассматривали их странно одетые люди.

– Это что, мороки? – пораженно спросил Анрион.

Когда мороки делал он сам, они просто стояли, не двигаясь, как большие куклы, правда, зеркально похожие на оригиналы, только что слегка прозрачные. А здесь они ничем не отличались от живых людей.

Изабель призывно махнула рукой, и сидевшие напротив дамы и кавалеры начали вставать и подходить поближе. Нежно шуршал шелк узких женских платьев, очень похожих на те, в которых щеголяли сестры Салливерн, звенели короткие церемониальные шпаги на боках у мужчин, блестели золотые и серебряные позументы, ярко сверкали драгоценности, и даже пахло какими-то очень приятными изысканными ароматами. Вели же себя они как самые обычные люди: ходили, о чем-то негромко переговаривались и даже скептически поглядывали по сторонам.

Придворные изумленно ахали, не осмеливаясь подняться, чтоб поближе познакомиться со странными пришельцами, ибо правящая чета сидела молча, разглядывая необычно одетых людей, которых язык не поворачивался назвать мороками.

Первым решился Анрион. Он подошел к стоящему перед ним мужчине и ткнул в него пальцем в полной уверенности, что перед ним лишь видимость. Но его ладонь перехватила твердая теплая рука.

– Вы невероятно дурно воспитаны, господин! – услышал он.

Все закричали, вскочив:

– Это не мороки, это настоящие люди!

– Забавно, – Изабель саркастично подняла кончики губ. – Вы что, мороки от людей отличить не в состоянии?

И снова вмешалась сестра, напомнив:

– Дорогая, не забывай, среди них почти нет магов!

– А этот, что вздумал ткнуть в морок маркиза Дюдеван? Тоже не маг, по-твоему?

Беатрис ободряюще улыбнулась Анриону.

– Ваша светлость, посмотрите на ауру. Надеюсь, это вы умеете делать?