Семь дней на счастье

– Мирэй, – не обращая внимания на мой вопрос, произнёс Гронвальд. – Вам нравится творчество Озорнби?

– Нет, – рискнула я.

– Почему?

– Он не любит то, чем занимается.

– С чего вы это взяли?

Я не знала, как ответить, просто чувствовала, что это так. Известный скульптор Озорнби творил из полимерных материалов женские обнажённые фигуры. С точки зрения классического искусства там не к чему было придраться. Всё было точно выверено и идеально выполнено. Но для меня, будь то рисование или лепка, было важно, получается ли у тебя живая картина. Потому что даже после смерти настоящих художников или скульпторов, их творения продолжают жить и рождают в голове зрителей ощущение прекрасного.

У Озорнби искорки не было. Не было, и всё. Эти женщины были просто упорядоченной кучкой полимера.

– Души нет.

– Души?

– Да. В его скульптурах нет души.

Гронвальд задумался, глядя куда-то в район моего правого плеча. Мне стало неловко, будто я сказала, что-то не очень правильное. Я опустила глаза на его шею и заметила, как бьётся на ней маленькая жилка. Легкий толчок откуда-то из глубины, и она вздрагивает, притягивая взгляд. Тук, тук. Я словно слышу этот стук, представляя источник этого звука – большое и наверняка здоровое сердце. Я видела, как оно, словно насос, толкает кровь, заставляя её нестись по венам, как бурная река, но без порогов. Я слышала шум её течения, ощущала, как она раздаёт свои потоки маленьким ручейкам капиллярам, как они добираются до каждого берега этой огромной страны под названием «тело».

Как художник, я прекрасно знала анатомию человеческого тела, как дочь хирурга, обладала информацией о внутреннем строении скелета, мышц, органов, клеток. Этот идеально спроектированный механизм всегда восхищал меня. Нет, меня не тянуло стать врачом, чтобы спасать людей. Для этого нужно быть с немного другим складом ума. Но запечатлеть эту красоту, увидеть прекрасное и зафиксировать на холсте, поймать миг – да, это было по мне.

Раздался резкий глухой вдох. Я вынырнула из мира своих мыслей и обнаружила, что трогаю эту бьющуюся, сейчас, кстати, намного чаще, чем минуту назад, жилку. Тут же одёрнула руку и отпрянув, начала сумбурно извиняться, стараясь не смотреть в глаза мужчине и пролепетав, что мне нужно в дамскую комнату, со скоростью флаера покинула своего партнёра по танцу.

Скрывшись в искомом помещении, опёрлась на столешницу и посмотрела на себя в зеркале. На меня взирала красивая, чуть похудевшая от исходника, девушка, с красными щеками и горящими глазами. Интерактивное зеркало тут же оповестило меня от слегка повышенной температуре и учащённом сердцебиении. Это ещё ничего. Меня смущал мой шрам, из которого сочилась кровь. Маленькими капельками, она собиралась внизу в большую и покачиваясь, наконец оторвалась и шлёпнулась на белоснежную поверхность.

Я торопливо протёрла салфетками шрам и раковину, и прикоснулась к зеркалу.

– Выберите услугу, – раздался электронный голос.

Такси было вторым пунктом. Выбрав место прибытия, я подтвердила заказ. Теперь надо как-то быстро отсюда выбраться. Моя суеверность никуда не делать, я чувствовала опасность.

Выйдя из помещения, я с разочарованием поняла, что миновать танцевальный зал не получится, а значит надо вспоминать компьютерные игры, в которые брат играл в детстве и заразил ими меня. В одной из них главный герой, лис, должен был незаметно пробраться в курятник и вытащить курицу, но так чтобы она ещё и не кудахтала на всю округу. Обычно я пыталась заговорить курицу, но та была слишком умной, чтобы повестись на лисьи сказки. Наконец я просто засунула её в мешок и засыпала зерном, которое глушило её возмущенные крики. Негуманно, но действенно. В конце игры в моей норе была не только курица, но и куча яиц, которые она снесла, поедая зерно.

Бежать с мешком по оживлённому скотному двору занятие не из лёгких. Приходилось использовать близлежащие вёдра, дрова, кусты и даже будку собаки, благо её на тот момент там не было.

Так вот, бежать на шпильках это почти тоже самое, что бежать с мешком. Вроде бежишь, но выглядишь при этом как-то глупо. Перемещаясь от колонны к колонне, я двигалась по странной траектории, ловя удивленные взгляды людей. Но я художник, мне можно.

Остановившись возле очередного укрытия, я выглянула и посмотрела в сторону стола, за которым восседал высокородный. Держа в руках бокал, готова поспорить, что с обычной водой, он лениво наблюдал за танцующими. Все его манеры, вся его суть говорила – хозяин всего этого курятника я, и только мне решать, какую курочку сегодня зажарю. Справа от него нарисовался чрезмерно накаченный субъект и протянул Гронвальду прозрачный планшет довольно внушительных размеров. Почти головизор, хех, только изображение видно с обеих сторон.

То, что сделал дальше высокородный, меня не на шутку испугало. Лицо его приобрело какой-то не то, чтобы недовольный, а какой-то очень расстроенный вид, я бы сказала даже огорчённый. Бокал в его руке треснул и рассыпался на мелкие кусочки. Он схватил планшет и мрачно уставился на то, что видел на его экране. Неужели акции его компании упали настолько, что он готов бить посуду?

Что-то мелькнула сбоку от меня, и я автоматически повернула голову. Рядом танцевала пара влюбленных парней, нежно держа друг друга в объятиях. Но не это меня привлекло. На голове одного из них красовались очки с увеличителем. Какая удача! Недолго думая, я схватила их, заработав недружественное шипение в свою сторону, извинившись и пообещав их вернуть, быстро водрузила их себе на нос. Пара коррекционных изменений и я смогла увидеть, что что так разозлило Гронвальда.

О, атом, по-моему, я попала…. На экране была моя фотография, только меня настоящей.

Глава 21

– Грэм Гронвальд, прошу прощения, что отвлекаю. По вашему приказанию информация собрана, только боюсь она вам не понравится, – телохранитель выбирал слова осторожно, но максимально информативно.

– Замужем?

Астор Гронвальд, наследник империи Гронвальдов, медленно скользил взглядом по танцующим парам. Ощущение будто он нашёл то, что искал всю свою жизнь, не покидало его с того момента, как он увидел эту девушку. Её волосы так похожи на его собственные, огромные, проникающие в душу, глаза и ангельский голос. Это было невероятно, как подарок с небес. А ведь так это по сути и было. Он видел, как она подала с облаков, когда смотрел трансляцию конкурса.

Художница. Творец. То, чем она занимается, будет приносить ему наслаждение всю жизнь. Она будет творить для него и только для него. Он поселит её на острове в Тихом океане, что отделен от цивилизации несколькими часами полёта, где она не будет нуждаться ни в чём. Поправочка, только в нём. Привязать к себе эту птичку он сумеет. Не в первый раз. А с мужем решим проблему, разводы в этом мире ещё никто не отменил.

– Нет.

– Ребёнок?

– Нет.

– Так где проблема, Крю?

– «СовТел».

Перед глазами высокородного появился планшет с фотографиями. Бокал жалобно треснул и разлетелся на тысячи осколков.

– Информация проверена?

– Да. Сегодня истекает контракт. Завтра утром тело должно быть возращено в компанию.

Гронвальд ненавидящим взглядом уставился на настоящую художницу. Невзрачная, полноватая девица. Ничего общего с той красотой, что он наслаждался сегодня в танце. Все принципы его воспитания кричали о том, что это неприемлемо, противоестественно и аморально. Искусственное тело противно Создателю. Но ни одна женщина ещё не будила в нём такого желания, ни одна, а он знал и имел многих. Он хотел Мирэй так неистово, что готов был взять ее прямо здесь, благо имел доступ в любое помещение мэрии.

Он задумался, стараясь не размышлять о том, что скажет семья, если узнает, что он связался с пустышкой.

– Где она сейчас?

Охранник приложил палец к уху, выслушал кого-то и указал пальцем в сторону колонн, сказал:

– Смотрит на вас.

Гронвальд посмотрел туда, куда указывал охранник. Девушка, смотревшая на него сквозь очки с увеличителем, медленно опустила их и неуверенно и как то испуганно улыбнулась. И эта улыбка прекратила существование всех сомнений в душе Гронвальда. Плевать на мнение семьи. Он слишком долго ждал.

– Доставить ко мне. Не упустить.

Если он не успеет, то в момент изымания сознания из тела, произойдёт полное отторжение. Это означает, что она больше никогда не сможет быть в этом теле. Элементарная техника безопасности, превентивные меры.

Глава 22

Долговязый, длинноволосый мужчина в одежде, кричащей о принадлежности его хозяина к современному молодёжному движению поборников пофигизма, стоял, опёршись плечом на стену, и внимательно наблюдал за меценатом. Всё что делал и говорил Гронвальд, записывалось и мгновенно анализировалось. И решение, принятое ИскИном минуту назад, казалось единственно верным. Значит так тому и быть.

Мужчина вытащил из кармана коммуникатор.

– Перехватить. Изъять без отторжения и поместить во времянку. Выполнять.

Глава 23