Последний шанс в… Империи

Глава 8

Ровно через пятнадцать минут в офис фирмы вошли трое французов во главе с элегантным господином лет пятидесяти. Его звали Пьер Дюбуа, и он излучал шарм и профессионализм. С ним под руку шла его супруга Камилла Дюбуа.

– Добрый день, дамы и господа! – поприветствовал Алекс по-французски, пожимая руки гостям.

Я про себя отметила, что Алекс очень сильно менялся, когда говорил к кем-то по работе. Всегда серьезен, строг и требователен.

– Рад приветствовать вас в «Колористик». Надеюсь, небольшая задержка не омрачила ваше настроение. Позвольте представить вам Викторию Сергеевну, моего ассистента. Виктория, прошу, сопроводите гостей в наш шоу-рум, пока мы уладим последние формальности.

Я улыбнулась гостям, переходя на беглый французский.

– Добро пожаловать в «Колористик»! Буду рада показать вам наши последние разработки и немного рассказать о философии нашей компании.

Сотрудники, которые раньше были очень активны и выполняли поручения Алекса, теперь сидели за своими столами, словно завороженные, и тихо наблюдали за происходящим. Когда я заговорила по-французски, у некоторых из них от удивления приоткрылись рты.

Я заметила, что парочка человек передавали друг другу купюры. Они что, спорили на меня?

Хотя неудивительно, я ведь семнадцатый ассистент по счету!

Одна из девушек незаметно показала мне «класс», когда я проходила мимо, сопровождая гостей и легко общаясь с ними на французском. Я с детства обожала этот язык, а благодаря моей памяти, его изучение не составило труда.

Шоу-рум поражал воображение. Сверкающие витрины, яркое освещение, запахи экзотических масел и трав – все говорило о роскоши и качестве.

Господин Дюбуа внимательно рассматривал флаконы с краской, средства для ухода за волосами, косметическую линию, читал этикетки и выглядел довольным.

– У вас очень элегантный дизайн, – заметил он, обращаясь ко мне. – Сразу привлекает внимание.

– Спасибо, господин Дюбуа,– ответила я, – мы уделяем большое внимание не только содержанию, но и форме. Для нас важно, чтобы продукт был эстетичным, качественным и эффективным. Именно поэтому в разработке продукции участвуют лучшие мастера-парикмахеры России и Франции.

Опять же, спасибо моей памяти за то, что она позволила мне так долго рассказывать о «Колористике»! Накануне я тщательно изучила этот вопрос, прочла все, что могла.

Я провела гостей по шоу-руму, рассказывая о каждом продукте, его составе, преимуществах и уникальности. Особое внимание я уделила органической линии, демонстрируя образцы с экстрактами редких растений и эфирными маслами.

– Это средство очень приятное, – прокомментировала госпожа Дюбуа, попробовав на запястье капельку сыворотки для волос. – Запах очень тонкий, не навязчивый.

– Мы гордимся этой линией,– ответила я, – она создана на основе древних рецептов красоты, адаптированных к современным требованиям. Мы используем только натуральные ингредиенты, без вредных химических добавок.

Вскоре Алекс присоединился к нам, я видела, как он наблюдал за происходящим и за тем, как я увлеченно рассказывала гостям все, что помнила и знала о продукции.

– Надеюсь, Виктория Сергеевна уже успела заинтересовать вас,– сказал он и подошел к нам, мельком одарив меня благодарной улыбкой.

– Безусловно, – ответила госпожа Дюбуа. – Ваш шоу-рум производит впечатление. Но, конечно, самое главное – это качество продукции и перспективы рынка.

– А ваша помощница очень мила, к тому же отлично знает французский и вовлечена в работу компании, редкий кадр! – добавил мужчина, третий гость, который все это время просто ходил молча и постоянно на меня пялился. – Даже не верится, что она всего лишь секретарша.

Алекс слегка, едва заметно прищурился, когда смотрел на мужчину:

– Личный ассистент генерального директора,– поправил он, со стальной ноткой в голосе.

– Да-да, я так и сказал,– широко улыбнулся гость.

– Позвольте показать вам нашу новую палитру красок для волос с органическим составом, – вежливо вклинилась я, переводя внимание гостей на еще одну витрину.

Я начала рассказывать, а Алекс продолжил. Мы говорили, дополняя друг друга. И чем больше мы говорили, тем шире становилась улыбка госпожи Дюбуа. Глядя на нас, она обняла своего мужа, а ее взгляд светился добротой.

Встреча в конференц-зале продолжалась несколько часов. Презентации, цифры, графики, переговоры… Я внимательно следила за ходом беседы, фиксируя важные моменты и отвечая на вопросы, когда это требовалось.

В перерыве, когда гости вышли на террасу полюбоваться видом и выпить кофе, Алекс подошел ко мне.

– Я и забыл, что у тебя уникальная память, – сказал он с нежностью глядя на меня. – Дюбуа тобой очарованы.

– Жан Мишель, кажется, тоже.

– У этого сукиного сына другой интерес, – процедил он, пристально уставившись в спину одного из гостей.

Я прикусила нижнюю губу, польщенная его реакцией.

– Спасибо, что предложила организовать кейтеринг, – он с довольным видом оглядывал столы с закусками. – Это была отличная идея!

Это не было предусмотрено ни в списке необходимых вещей, ни в повестке дня, но я решила проявить инициативу и взяла из бюджета средства на оплату дорогих номеров для наших гостей.

Мы переселили их в номера прямо в «Империи». В одном из них я договорилась о возможности заселения с животными, так как у госпожи Дюбуа была с собой небольшая собачка, чего мы никак не ожидали. Которая, кстати, успела создать проблемы в моей приемной, и перегрызла провод от новой зарядки для телефона.

– Думаю, все идет хорошо, – заметила я, стараясь излучать уверенность. – Дюбуа проявляют искренний интерес к продукции, особенно к органической линии.

– Надеюсь, – вздохнул он. – Сделка с ними нам бы не помешала.

– Уверена, она уже почти у тебя в кармане, – я прикоснулась к его плечу, не задумываясь, просто желая поддержать. Но когда я осознала, что впервые после встречи коснулась его, в моей голове словно что-то щелкнуло.

Я отдернула руку и крепко сжала ее, все еще ощущая под тканью рукава его крепкие и упругие бицепсы.

– Извини, – сипло сказала я, хотя совсем не пожалела, наоборот, хотела потрогать его еще.

Он смотрел на меня с интересом и каким-то странным ехидством. Что при этом было в его голове я даже не представляла. А узнать боялась.

– Пойдем, нам нужно подводить к финалу эту встречу, – он тоже коснулся моего плеча и погладил.

Невинный жест, который мог бы показаться поддержкой со стороны, но я знала Алекса. Это было намеренное прикосновение.

Он открыл передо мной дверь, пропуская вперед в конференц-зал. Я продефилировала мимо, эффектно вышагивая и виляя бедрами, прекрасно осознавая, куда был устремлен его взгляд.

В конце встречи Алекс предложил гостям подписать протокол о намерениях. Господин Дюбуа взял ручку и, немного поколебавшись, поставил свою подпись.

В конференц-зале воцарилась тишина, которую нарушил только щелчок закрывающейся ручки.

– Voilà! – сказал господин Дюбуа, улыбаясь. – Надеюсь, это начало долгого и плодотворного сотрудничества.

Алекс пожал ему руку.

– Уверен, что так и будет, – ответил он.

Алекс кивнул мне, и я начала раздавать копии документов всем участникам встречи. Они с радостью ставили свои размашистые подписи и поздравляли друг друга, пожимая руки.

Собрав все документы в стопку, я отнесла их на подпись главному – Алексу. Когда я положила их перед ним, он дернул рукой и коснулся моей попы, слегка проведя ладонью по ней. Никто даже не заметил этого. Да и вообще можно было бы подумать, что все произошло случайно.

Но есть нюанс: на этой стороне, где он прикоснулся была татуировка с его именем.

Я выпрямилась. Щеки загорелись огнем.

Осторожно оглядела всех присутствующих в конференц зале – никто вообще на нас не смотрел. Кроме госпожи Дюбуа. Она умиленно улыбалась, глядя на нас двоих и явно романтизируя все, что видела.

После завершения официальной встречи мы вышли в зал, где остальные сотрудники поздравляли друг друга с успешной сделкой и пожимали руки. Атмосфера была теплой и дружелюбной, можно сказать, даже семейной.

– Ты голодна? – тихо спросил Алекс, стоя за моей спиной, пока вокруг царила суматоха.

Я улыбнулась, кивнула и пожала руки нескольким коллегам. Кто-то из них выразил радость, что наконец-то у их требовательного босса появилась достойная помощница. Честно говоря, все происходящее казалось мне каким-то шумом, а не реальностью. Мои мысли были только об Алексе, который стоял у меня за спиной.

– Выходи через десять минут на улицу, пообедаем вместе.

Я снова кивнула. Что бы это ни значило, я ни за что не пропущу этот обед.

Мы проводили гостей, я еще немного занималась организационными вопросами, и приводила в порядок конференц-зал.

Алекс закрыл свой кабинет и подбросив ключи в руке, сложил их в сумку с ноутбуком. Проходя мимо, он заглянул в зал и с порога громко сказал:

– Виктория Сергеевна, – он показал несколько запечатанных конвертов с фирменным логотипом формата А4, – отправьте это почтой как можно скорее. И, пожалуйста, поторопитесь! Это важно.

– Да, конечно, – закивала я, проследив за тем, как он кладет конверты и уверенным шагом уходит прочь из офиса.

«А как же… обед?» – пронеслось в голове.

Я стояла и недоумевала, не зная, как поступить. И тут та же девушка, что показывала мне «класс», прошептала одними губами:

– Поторопись! – она кивнула на конверты.

Не долго думая, я взяла их, сходила за своей сумочкой и тренчем поспешила на выход. Хорошо, что додумалась спросить, где здесь, собственно, отделение почты – прямо по соседству.

Я вышла из лифта и огляделась по сторонам. Вокруг меня сновали люди в деловых костюмах и обычные туристы. Зазывалы предлагали панорамные экскурсии на самые высокие этажи башен, а продавцы кофе завлекали покупателей своими ароматами. В этом районе Москвы царила своя неповторимая атмосфера, и она мне очень нравилась.

Чтобы защитить лицо от яркого весеннего солнца, я сделала из конвертов козырек, еще раз осмотрелась и направилась к «Городу столиц».

Вдруг кто-то схватил меня за руку…

Глава 9

– Куда это ты направляешься? – спросил Алекс, увлекая меня за угол, а затем переходя через дорогу, минуя торговый центр.

– На почту, ты же сам дал мне это поручение, – я показала ему конверты, но он взял их и выбросил в мусор.

– Думал, ты забыла обо мне.

Услышав эти слова, я оступилась, а он подхватил меня под руку и не дал упасть.

– В каком смысле? – я повернулась, чтобы посмотреть на его лицо и понять намеренно ли он выводит меня из равновесия. Хотя я в него и не входила со вчерашнего дня.

– Обед, – с легкой ухмылкой напомнил он. – Мы же договорились пообедать. Ты была так увлечена работой, что я не мог позвать тебя с собой в присутствии коллег. Не хотел тебя компрометировать.

– Точнее, себя?

– Мне безразлично, что думают обо мне окружающие.

– Я это заметила. Но… все же, в следующий раз закрывай дверь в свой кабинет…

Он потер переносицу.

– Извини, я меньше всего хотел бы, чтоб ты это увидела.

Но, к сожалению, увидела. И пока мы шли, я все время думала об этом и злилась на себя, за то, что меня так больно задел этот эпизод.

Мы дошли до ресторана китайской и корейской кухни [KU:] на первом этаже. Интересный, уютный интерьер, милые фигурки котиков машущих лапками.

– Что? – с нежной улыбкой спросил Алекс, глядя на меня, пока я оглядывалась по сторонам. – Ты думала, что я поведу тебя в ресторан французской кухни?

– Я вообще ни о чем не думала, мне просто здесь нравится.

Мы выбрали место за барной стойкой, откуда открывался живописный вид на улицу и башни напротив. Сели рядом, повернувшись друг к другу вполоборота. Из-за особенностей моей юбки я могла сидеть, только скрестив ноги. Алекс сразу заметил это и сел так, чтобы мои колени оказались между его, тем самым защищая меня от посторонних взглядов и помогая расслабиться.

– Можем пересесть за столик поудобней, – предложил он, погладив меня по колену.

Его прикосновение, ощутимое сквозь тонкую ткань юбки, вызвало у меня дрожь по всему телу. Я почувствовала, как сердце забилось быстрее, словно в ритме стаккато.

Всего. Одно. Касание.

Пусть те, кто никогда не испытывал влечения к тому, к кому по разным причинам нельзя испытывать это чувство, закидают меня камнями.

– И остаться без шикарного вида – ни за что! – я улыбнулась, стараясь скрыть свою радость от того, что наши ноги соприкасались.

К нам подошла официантка, чтобы принять заказ. Алекс уверенно изучил меню и выбрал несколько веганских блюд. Я была приятно удивлена: значит, он по-прежнему придерживается своих убеждений. Мне всегда нравились люди, которые остаются верными своим принципам на протяжении всей жизни.

Я выбрала фирменный рамен с двойной порцией мяса. Алекс еще заказал два безалкогольных коктейля и когда мы остались одни поймал мою руку в свою и с улыбкой благоговения спросил:

– Как твои дела? – его большой палец нежно поглаживал мою ладонь, вызывая приятные мурашки по коже.

– Хорошо, – я бы даже сказала: прямо сейчас просто замечательно!

Палец Алекса наткнулся на мое кольцо и его улыбка немного померкла.

– Это я уже заметил. Когда свадьба?

Я пожала плечами.

– Мы еще не определились с датой.

– Почему?

– Много всего наложилось. Я сменила работу, у Олега… его повысили в должности и…

– Хорошее кольцо, – сказал он, едва взглянув на него.

Я понимала, что он произнес эти слова лишь для того, чтобы напомнить о своем кольце, которое когда-то продержалось на моем пальце не больше двух дней. Шикарном, старинном семейном кольце, принадлежавшем его династии, история которой уходит корнями чуть ли не во времена Бурбонов.

Теперь мне стала интересна его судьба. Красуется ли оно на пальчике умницы, красавицы Даши Малиновской?

Я замерла, собираясь с духом. Вопрос зрел на кончике языка, терзал, не давал покоя.

– А когда у тебя свадьба? – прошептала я, стараясь, чтобы голос звучал ровно и непринужденно.

Алекс все еще держал мою руку в своей, нежно поглаживая подушечками пальцев. Его взгляд, обычно такой лукавый и искрящийся, сейчас был серьезным и сосредоточенным.

Он смотрел мне прямо в глаза, словно искал там ответ на какой-то важный вопрос.

– В следующую пятницу, – ответил он, и слова эти, простые и короткие, обрушились на меня словно тонна кирпичей.

Дыхание перехватило.

Мир вокруг померк, звуки приглушились.

Я с трудом продолжала смотреть в его глаза, пытаясь прочитать хоть что-то, что объяснило бы эту внезапную, оглушительную новость.

Слезы душили, подступали к горлу, жгли глаза. Я изо всех сил старалась не заплакать, не выдать той боли, что терзала изнутри.

Легкие сдавило, словно обручем, и каждый вдох давался с трудом. Я чувствовала, как лицо горит, как предательски дрожат губы.

Я понимала, что еще секунда – и все мои усилия удержаться провалятся, и я разрыдаюсь прямо перед ним.

И в этот момент, словно спасение с небес, появилась официантка с подносом, на котором красовались два ярких коктейля.

– Ваш «Французский поцелуй», – произнесла она, нарушая гнетущую тишину.

Я благодарно улыбнулась ей, чувствуя, как эта короткая пауза дает мне шанс собраться с мыслями и не устроить сцену, о которой я потом буду сожалеть всю жизнь.

– За сегодняшнюю сделку, – я подняла бокал.

Проще было сидеть на кактусе, на раскаленных камнях, чем перед этим мужчиной сейчас и делать вид, что со мной все в порядке. Настоящее мучение.

Мой личный приговор: видеть его каждый день, любить его до беспамятства и знать, что сама его потеряла.

Это – мое наказание за то, как я тогда поступила с ним.

– Я хотел бы сказать, как ты меня сегодня удивила. – Алекс тоже взял свой напиток. – Ты невероятно умна и образованна. Не хочу признавать это, но Мишель прав, когда говорил, что такой, как ты, не место на обычной должности ассистента. Пять лет назад я был уверен, что у тебя большое будущее, и теперь я… Не подумай, что я не рад нашей встрече. Но… почему ты здесь?

Как ему объяснить?

Кто бы взял меня на работу, когда я была беременна или воспитывала маленького ребенка? Встреча с Булаевой стала настоящим чудом! Мы подружились у дверей женской консультации, где я рыдала, когда мою беременность подтвердили. Булаева предложила мне работу помощницей на полставки, и я была безмерно благодарна ей за эту поддержку.

У меня никогда не было мысли избавиться от ребенка. Я плакала от тоски по НЕМУ, по Алексу, о том, как хотела бы поехать в Париж и найти его. Каждый день я представляла, как найду винный магазин Жана и Поля и попрошу их дать мне контакт Алекса.

Но беременность протекала не очень хорошо, и я почти все время проводила в больницах, где меня лечили от токсикоза. Переживания за дочку, которую я уже успела полюбить всем сердцем, вытеснили из моей головы мысли о том, как было бы здорово увидеться с Алексом.

Затем в нашей жизни появился Олег, у Сашули в полгода обнаружили пневмонию, а летом мы переехали на дачу к бабушке, чтобы ребенок мог дышать свежим воздухом. Вскоре Булаевой удалось найти возможность работать несколько дней в неделю на полную ставку…

Как быстро пролетело время! Я была так погружена в повседневные заботы, что не заметила, как пролетело пять лет. А ведь это немалый срок.

– Просто… так вышло, – пожала я плечами, осознавая, что не готова рассказать ему о Сашуле прямо сейчас.

Я не имею права говорить ему такие вещи прямо накануне его свадьбы, не имею права мешать его счастью. Да, ему нужно узнать о дочери, как и ей – о нем. Но эта встреча состоится явно не сейчас.

Потому что я не готова к этому. Не готова к еще одной драме в своей жизни. Мне нужно как следует выплакаться по поводу следующей пятницы.

– Но я ни о чем не жалею, – сказала я после раздумий с улыбкой на лице, при одном воспоминании о дочери.

– Ты вся сияешь, – заметил Алекс и как-то помрачнел. – Рад за тебя. Правда.

– За сделку, – я подняла бокал, на стенках которого образовался конденсат, и посмотрела на напиток с очень символичным названием. Я только сейчас это поняла, и на моем лице появилась хитрая улыбка.

– За нашу встречу, – с вежливой улыбкой Алекс чокнулся с моим бокалом, отпил немного и, слегка нахмурившись, сказал: – Ничего общего со вкусом реального французского поцелуя!

– Скажи еще, что выбор коктейля был чистым совпадением, – прищурилась я.