Пианистка

«Нахал!» – подумала Карина.

Тот, другой, тоже был нахалом и никогда не затруднял себя излишней вежливостью, чем приводил в шок ее щепетильную маму.

– Леля! – крикнула Карина.

Но та уже стояла в коридоре. Глаза и губы, распухшие от слез, были ярко накрашены, покрасневший нос припудрен, и от этого лицо казалось еще более жалким, чем когда оно было просто зареванным.

– Я иду, Олежка, уже иду. – Карине показалось, что даже голос изменился, стал более певучим и нежным.

Леля бочком прошла мимо Карины по узкому коридорчику, подошла к мужу, прижалась к нему, спрятала лицо на груди.

Карина, почувствовав себя лишней в этой трогательной сцене примирения, неловко переступила с ноги на ногу и посмотрела на Олега. На его лице отразилась досада. Он осторожно отстранил от себя Лелю и пробормотал:

– Ну все, все, ладно. Неудобно. Пойдем, мы мешаем людям отдыхать.

– Вовсе нет, – вежливо возразила Карина. – Мы очень подружились с вашей женой. А из людей здесь я одна. Так что… приходите еще, когда будете посвободнее.

«Зачем я это говорю? – мелькнуло у нее в голове. – Теперь, не дай бог, они воспримут это буквально, особенно Леля, которой нужно выговориться. И для чего я расшаркиваюсь перед этим наглецом?»

– Мы обязательно придем, – как бы в подтверждение ее слов тут же ответила Леля. – Правда, Олег, мы придем?

– Конечно, конечно, – поспешно отмахнулся он от нее. – Большое спасибо. Извините за беспокойство.

Леля помахала на прощание Карине, обняла мужа, и они скрылись за дверью.

– Ах, «извините» он все-таки знает! – в сердцах сказала Карина захлопнувшейся двери и пошла в кухню.

Ее косметика лежала, аккуратно выстроенная в ряд, на столе, словно строй игрушечных солдатиков: пудра, тени, румяна, за ними тушь и губная помада. Рядом стояла кружка с недопитым чаем.

Карина в задумчивости опустилась на табурет, машинально переставляя лежащие на столе предметы, меняя их местами, словно играя в шашки.

Вот значит, как бывает! Лелина история не просто напоминает историю самой Карины. Олег, всецело подчинивший своей воле молоденькую жену, как две капли воды похож на того, кто когда-то так же поработил Карину.

Она почувствовала беспокойство. Нет, конечно, она больше не зависит от Степана. Прошло столько лет – боль исчезла, опустошила, растерзала ее сущность, но исчезла, прошла. И воспоминания ей были теперь не страшны. Но все-таки покой, который Карина завоевала такой дорогой ценой, был сейчас нарушен этим невероятным, почти мистическим явлением.

7

Ночью Карина почти не спала. Ей удавалось задремать на полчаса, и тут же ее словно что-то встряхивало, подбрасывало на постели.

Наконец, в пять часов утра измученная, обессиленная, она закуталась в халат и вышла на кухню. Накапала в стакан двадцать пять капель валокордина, выпила, снова легла.

Сон наконец пришел. Крепкий, сладкий утренний, который безжалостно прервал будильник.

Карина открыла глаза, и ей показалось, что голова сейчас лопнет от боли. С трудом она поднялась, приняла холодный душ и, даже не завтракая, собралась на работу.

День тянулся мучительно долго. Голова болела все сильней и сильней. Не помогла ни таблетка, ни стакан крепкого сладкого чая. В какой-то момент Карина почти отключилась. А очнувшись, поймала себя на том, что громко кричит на ученицу. Та смотрела на нее испуганно и недоуменно, глаза ее наливались слезами.

Карина, крайне редко повышавшая голос, слыла одним из самых лояльных педагогов фортепьянного отдела. Сейчас она с ужасом, будто со стороны, услышала, как вылетают изо рта грубые и оскорбительные слова.

С трудом она заставила себя остановиться.

Придя домой, Карина выключила телефон, переоделась, выпила еще одну таблетку и блаженно вытянулась на кровати, плотно задернув шторы. Тихая, густая темнота охватила ее, точно мягким покрывалом, окутала голову, слегка облегчая боль.

Постепенно лекарство стало действовать, и через минут сорок Карина уже чувствовала себя сносно. Она стала раздумывать, не почитать ли ей купленный накануне новый роман или посмотреть по телевизору фильм, склоняясь более ко второму.

И тут в дверь позвонили.

Это было как гром среди ясного неба. Никого видеть Карина была не в состоянии. При одной мысли о том, что надо встать, открыть дверь, с кем-то разговаривать, ее забил озноб. Звонок повторился, чуть слабей, неуверенней. Видно, звонивший понял, что визита здесь не ждут.

«Верка?» – подумала Карина. Они не виделись почти месяц. Почему не позвонила, прежде чем приехать? Тут она вспомнила про отключенный телефон.

Или не Верка? Вряд ли она поедет вечером в такую даль, если ничего, конечно, не случилось.

Тогда, наверное, Саша. Только его сейчас не хватало!

Карина поплелась в коридор и, проклиная все на свете, открыла дверь.

На пороге стояла Леля, веселая, улыбающаяся, в великолепно сидящих на ее длинноногой фигуре черных расклешенных брюках и белой обтягивающей кофточке. Светлые волосы были забраны в тугой узел на макушке.

Гладкая прическа в сочетании с высоким ростом делала Лелю похожей на манекенщицу. На лице и следа не было от вчерашних слез, глаза сияли, на щеках горел румянец.

«Да она красавица, – невольно восхитилась Карина. – Вчера я ее просто не разглядела как следует».

– Здравствуйте, – радостно улыбнулась Леля. – Я не помешала?

– По-моему, мы вчера были на «ты», – сказала она, – проходи.

– Нет-нет, – замахала руками Леля. – Я совсем не то хочу. Пошли, отметим наше знакомство. Олег сегодня дома, еще совсем рано. Пойдем?

– Даже не знаю, – замялась Карина. – Я ведь уже по-домашнему, да и устала что-то…

– Ой, жалко как! – Лелино лицо вытянулось от огорчения. – А я уже и стол накрыла. К нам ведь можно по-простому, без марафета. Может, все-таки зайдешь?

«Без марафета! – подумала Карина. – К вам, таким ослепительным, без марафета нельзя. Не то почувствуешь себя старой галошей. О господи, как не хочется снимать халат, снова краситься, надевать на лицо дежурную улыбку!»

Леля смотрела на нее с надеждой, почти с мольбой. Карина вздохнула.

– O’кей, – сказала она. – Сейчас приду. Только приведу себя в порядок. Ждите через пятнадцать минут.

Удовлетворенная соседка ушла, а Карина, немного подумав, надела костюм, в котором была сегодня на работе – трикотажное платье до колен и жакет такой же длины. Ни во что более экстравагантное ей облачаться не хотелось. Она слегка подкрасилась, достала из холодильника большую плитку шоколада, которую позавчера принесла ей Оля, и позвонила в соседскую дверь.

8

Квартира была точь-в-точь такой же по метражу, но отличалась расположением комнат.

Они были полупустые, и Леля объяснила, что сначала они с Олегом собираются сделать ремонт, а уж потом обзавестись новой мебелью.

Карина прошла мимо плотно закрытой двери спальни в гостиную. Там стоял покрытый скатертью стол, на котором красовались торт, пара салатов и в центре бутылка шампанского.