Оценить:
 Рейтинг: 0

Воин Русского мира

Жанр
Год написания книги
2018
Теги
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 18 >>
На страницу:
11 из 18
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Говори, Паровоз, – отозвался Стас. – Матадор слушает тебя.

– Я за Пчелку. Где она?

– С нами, на «броне».

– Рано утром с той стороны стали пуляться «снежками». Один прилетел к нам на двор. Галке не повезло. Всё собрал быстро. Только левую ногу два часа искал.

Вика замерла, прислушиваясь к надсадному шипению из рации у левого плеча.

– Нашел? – спросила рация голосом Матадора.

– Всё, что нашли, в домовину положили, – был ответ, и сразу, без перерыва повелительный баритон Стаса:

– Пчелка, Терапевт, вызывает Матадор. Жду вас на «броне».

– Терапевт идет на «броню», – отчеканил Данька.

Он крепко ухватил Вику за капюшон «кикиморы» и дернул, заставляя двинуться с места.

– Ходу! Ну же! Переставляй ноги!..

* * *

Одёжка в облипочку, привядшие титьки наружу, на голове блондинистый «вавилон», глаза густо подведены черной тушью. Аляповатая, навязчивая подача изрядно побитого жизнью, обвисшего на боках тельца. Маргарита Середенко ещё не дожила до честной государственной пенсии, но уже перешагнула через пятидесятилетний рубеж и была лишь на пару лет старше Викиного отца. Старая, гламурная кляча! Дешевка! Вика старалась не смотреть на тещу отца, сосредоточив внимание на детях.

Наверное, и её дочь, вторая жена Ивана Половинки, Галя, вылезла из материнской утробы с таким же броским «мейкапом» на лице. А тушь у престарелой блондинки водостойкая, не смывается и потоками горючих слез.

– Галка-то, Галка! Ай, доча моя!.. – прошептала Маргарита Середенко, распахивая объятия.

– Ты бы хоть умылась, что ли, – пробормотала Вика, отстраняясь.

– Не смиется. Це татуаж.

– А одеться? – Вика дернула Риту за бретельку желтой, отделанной кружевом маечки. – Кофту надень!

– Що це ести, Викторья? – Молодая бабка таращила глаза, даже не пытаясь прикрыться.

– Эсвэдэ, винтовка, – холодно ответила Вика.

– Шо такий больший? Гляди, ремень титьку расплющил! – Маргарита попыталась заступить ей дорогу, встала поперек двери.

Шурка стала с бабкой рядом, плечом к плечу. Малая смотрела на старшую сестру молча, исподлобья. Давно немытые, белобрысые волосы девчонки были заплетены в две тощенькие косички, заканчивающиеся синими бантами.

– Шо на тоби за одежа? – продолжала теща её отца.

– Нормальная одежа. Стиль «милитари».

– Ох! – Маргарита внезапно осела на пол, под ноги Вике, демонстративно хватаясь за сердце.

Вика разомкнула руки. Коробка с грохотом упала на пол. Банка сардин с синей этикеткой, растворимый кофе в блестящем пакете, несколько плиток шоколада рассыпались по давно немытому полу.

– Шо це? – Рита бессмысленно пялилась на еду. Шура и Петруха принялись ползать по полу, собирая рассыпавшуюся снедь. Петруха тут же вцепился зубами в шоколад.

– Тут хватит на пару недель, – проговорила Вика, поворачиваясь к двери, но Рита крепко сомкнула пальцы на её щиколотке.

Крепкая у бабули рука. И в горе не ослабела.

– А Галку хоронить кто ж буде?

– Ты! Твоя дочь – ты и хорони.

– Я одна не можу! Глянь на них – це ж круглые сироты! И ты их оставляе…

– «Не можу»! – передразнила Вика родственницу. – А ты знаешь, почему Галку убили? С кем она якшалась? Какие делишки вертела?

– Шо?!

– Может, за дело убили? Может, давно заслужила – зажилась, как говорится?..

Ответом ей стал отчаянный рев Шуратки.

– Мама!.. Мама!.. – ныл Петька.

– Побачь! Они всё понимае! Горьки сироты! – Рита тыкала указательным пальцем в детей.

Облупившийся лак на её ногте вызывающе блестел. В комнате пахло чужим потом и застарелой пылью. Вика огляделась. За время её отсутствия жилище семьи Половинок переменилось до неузнаваемости. Вроде бы и вещи на месте, но расставлены иначе. В доме давно не прибрано, душно. Вика распахнула балконную дверь, вышла наружу. Вот он, родной бук. Ах, как далеко ушли те времена, когда она, наперекор запрету бати, порхала с балюстрады на толстый сук и обратно.

Стараясь унять злобу, Вика уставилась вниз. Оттуда доносился прерывистый стрекот мотора. Терапевту наконец удалось раскочегарить старенькую «Ниву» – их пятнистый «джихадмобиль» с пулеметом в кузове. Илья Хоменко – позывной Паровоз – уже устроился в кузове, пристегнул своё кряжистое тело ремнями к задней стенке кабины.

Задержись она ещё хоть на пару минут, и верные товарищи унесутся в пыльную даль. Стараясь не смотреть по сторонам, она пробежала через комнату к двери на лестницу. Но беспрепятственно выскочить наружу не удалось – молодая бабушка и её юная внучка плотно обосновались на пороге родимого жилья. Обе приняли одинаковые позы, подтянув ноги к подбородкам. Физкультурницы! Петруха стоял чуть в стороне, неуловимо знакомым жестом прижимая к животу грязного плюшевого мишку.

Вика обернулась. Гроб стоял на столе в меньшей из комнат. Дорогая домовина – лакированная, с кистями. Галина, женщина, носившая одну с ней фамилию, лежала в нём по покойницкому обыкновению, сложив руки на груди. Тоненькая свечка догорала между её пальцами.

– Бачила б ти у що вина перетворилася. Навить таке камянне серце здригнулося б! Так ти подивися! Видкривши труну-то! – сухим, трескучим голосом щебетала Маргарита.

– Что, от крестного нет писем? – без надежды, сама не ведая, к кому обращаясь, спросила Вика.

Шурка ответила ей, превозмогая рыдание:

– Нет. Только одно письмо и было – тогда, давно. А больше – нет… Я каждый раз проверяю почту, когда есть Интернет. А днями повторила последнее папкино письмо…

– Надо было от себя написать… – буркнула Вика.

– Треба було самой написать. Навищо тебе в институте батько вчив? – вставила свои пять копеек Рита.

– Если опять будет обстрел, бегите на шахту, в бомобоубежище, – посоветовала Вика.

Шурка продолжала рыдать. Петруха молча грыз шоколад. Вика тяжело вздохнула, в последний раз глянула на Галку. Эх, узковата дверь родимого жилища! Но там, у подъезда обшарпанной пятиэтажки сбивчиво тарахтит «Нива». Вика не может вернуть жизни родителям брата и сестры, но она ещё может воевать.
<< 1 ... 7 8 9 10 11 12 13 14 15 ... 18 >>
На страницу:
11 из 18