Буренка для дракона

Она терпеть не могла вмешательство в разговор консортов, если их не спрашивали напрямую.

– Ваша ведьма перешла все границы. Подсунуть дракону корову! Куда это годится? – Ёрмунганд раздраженно махнул рукой, и вишня вокруг него исчезла. Остались только мало различимые пятна на одежде да несколько подтеков сока на лице. – А я, между прочим, выбрал ей в пару самого порядочного, добродетельного, породистого…

– Идиота, – процедила сквозь зубы прекраснейшая.

– Почему идиота?

– Только идиот мог перепутать свою половину с животным, – пояснила она.

– Во всем виновата ваша ведьма. Она умудрилась свести свою избранность на скотину! Как вообще такое возможно? Она считает, что если он дракон, то любая телка сгодится?

– Девочка талантлива, – пожала плечами Столикая, которая не видела ничего ужасного в поведении своей почитательницы. – Ей даже шестнадцать лет не стукнуло, инициация не пройдена, а уже такие зелья варит.

– Сто шестнадцать, – с усмешкой поправил Великий дракон.

– Нет. Именно шестнадцать. Вы не ослышались. Девочка прекрасна, юна и талантлива. К тому же никогда не жила в государстве ведьм, а значит, на пять консортов рассчитывать ей не приходится. Она даже первого любовника еще не выбрала. Словом, истинное сокровище, чистой воды неограненный бриллиант. Ваш дракон сам виноват в своей близорукости. Пусть и отвечает теперь за все.

Глава 5

Локхед луу Флам вел запаленного коня в поводу. Взмыленные бока животного тяжело вздымались, пена засохла на кожаной узде, а в глазах стояла вселенская скорбь. Впрочем, луу Флам чихать хотел на расстройство скакуна, будь даже он трижды породистым. Куда больше дракона волновало, где именно в городе с немудреным названием Хил искать сбежавшего брата.

– Какое унылое захолустье, – брезгливо скривил губы в усмешке Локхед.

Стараясь не наступать в сомнительные лужи на дороге и держаться подальше от свиней, с энтузиазмом копающихся в отбросах у обочины, он шел по улице в поисках приличного постоялого двора. Но судя по крытым соломой домам и удаленности от тракта, рассчитывать на любой намек на гостиницу не приходилось.

«Пожалуй, надо начать с кузнеца, а уж потом заняться всем остальным, – рассуждал про себя Локхед. – В конце концов, Хэвуд вполне мог отправиться дальше, и на хромой лошади его не догнать».

И это логично с учетом того, что младшего брата не удалось настигнуть даже на хорошо подкованном скакуне. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Локхед выцепил одного из мальцов, игравших прямо на земле, поднял за шкирку грязной рубашки и хорошенько встряхнул испуганно обмякшее тело. Чище малец не стал, но дракон хотя бы попытался. Остальные дети прыснули в разные стороны, малодушно бросив товарища на произвол судьбы.

– Где живет кузнец? – мрачно поинтересовался луу.

Несмотря на то, что он не спросил ничего особенного, парнишка закатил глаза, по штанам несчастного потекло. Иными словами, бедолага не только находился на грани обморока от ужаса, но и обмочился.

– Какая мерзость, – презрительно скривился Локхед.

Поиски кузнеца затягивались на неопределенный срок. Раздосадованный неожиданным поворотом событий, Локхед еще раз встряхнул злосчастного паренька. Он надеялся привести вероятного проводника в чувство, но не преуспел. Не оценивший чаяний дракона ребенок малодушно предпочел не приходить в сознание.

– Сиятельный господин! Сиятельный господин, – раздался откуда-то сбоку заискивающий женский голос. Локхед скосил взгляд серо-голубых глаз в сторону и обнаружил рядом с собой женщину средних лет в простом домотканом платье с передником. – Сиятельный господин, отпустите, пожалуйста, сына. Не надо его убивать. Он чем-то оскорбил вас? Так я сама ему всыплю таких горячих – месяц ходить не сможет, а сидеть так год точно.

Луу Флам не был сторонником телесных наказаний детей и уже тем более не собирался их убивать, но оправдания счел ниже своего достоинства. Только он открыл рот, чтобы спросить о кузнице, как внезапно на противоположной стороне улицы увидел пропавшего брата, ведущего за собой коня и черно-белую корову. Высокая, все еще облаченная в свадебную одежду фигура дракона в провинциальном городке смотрелась так же чуждо, как верховный жрец Триединого на оргии язычников в честь праздника урожая. Не веря своему счастью, дракон даже моргнул несколько раз. Вдруг от напряжения последних дней разум его помутился и стал выдавать желаемое за действительное? Но нет. Видение Хэвуда все еще не исчезло. Мысленно восславив Великого дракона, Локхед всучил тело обмякшего, дурнопахнущего отпрыска мамаше и кинулся догонять брата, пока тот не исчез, как мираж. С него станется.

– Спасибо, сиятельный господин… Спасибо… Уж я его… я его… – старательно кланялась вслед женщина.

Локхед не стал дослушивать, чего именно «она его».

– Брат! Брат! – звал он, волоча за собой отчаянно хромающую, упирающуюся лошадь. Бедный конь только возрадовался передышке и вот снова вынужден бежать куда-то. Тут кто угодно станет протестовать. – Подожди меня.

Но Хэвуд проигнорировал возгласы Локхеда и спокойно шествовал дальше, вся его фигура выражала неторопливую величавость достигшего просветления монаха, только что вернувшегося из уединения в большой мир, чья непрестанная суета больше не трогала аскета.

– Рад тебя видеть, Хэвуд! – воскликнул Локхед, поравнявшись с родственником.

В ответ получил задумчивый кивок, что одинаково мог означать приветствие, сдержанную радость от встречи и то, что Локхеда, наконец, заметили.

– Ты просто невероятен, – продолжил светскую беседу Локхед с таким видом, будто не гнался за братом последние несколько суток. – Я горжусь нашими родственными узами. Шутка ли учудить подобное. Ан-Шара бурлит от разнообразных слухов, невеста в слезах, ее отец зол как орда степняков, наша мать рвет и мечет, а ты сбежал из-под венца на забытый богами край империи только для того, чтобы приобрести телку?

– Это корова, – невозмутимо пояснил беглец.

– Да хоть бык, – отмахнулся Локхед. – Не суть важно. Ты ближе скотину приобрести не мог? Обязательно было сломя голову скакать к черту на рога?

– Не называй ее скотиной.

– А как ее называть?

– Буренка.

– Прекрасная кличка.

– Это ее имя.

– Хорошо. Прекрасное имя, – не стал спорить Локхед. – А куда мы теперь идем? Надеюсь, к кузнецу? А то мне бы лошадь подковать. Да и твоя, как я погляжу, охромела.

– Покупать быка.

Локхед взял небольшую паузу, чтобы обдумать услышанное. Оставалось только догадываться, на кой брату экстренно понадобилось заниматься животноводством. Раньше интереса к закупке крупного рогатого скота у Хэвуда не было. Может, его перед свадьбой на нервной почве переклинило? А что? Такое бывает. Огненные драконы – народ непредсказуемый, можно сказать, взрывоопасный. Хэвуд же всегда был исключением: спокоен, рассудителен, немногословен. Словом, редкостный зануда.

– Гляжу, ты ответственно подошел к закупке стада, – не удержался от сарказма Локхед, хлопая брата по плечу. – Знаешь, когда мы учились в академии, на тебя даже ставки делали. Все гадали, когда ты, наконец, сорвешься. Ну не бывает магов огня настолько чопорных. Маги огня вспыльчивы – это всем известно. Такая уж у нас стихия. Но даже в самых смелых мечтах никто не мог представить, что ты учудишь подобное. Сбежать из-под венца, наплевать на собственную карьеру и, главное, зачем? Чтобы заняться скотоводством демоны знают где? Это просто невероятно.

Искомый бык проживал недалеко. Впрочем, в Хиле до всего было рукой подать: городок-то небольшой и на многих картах Империи попросту не значился. Производитель оказался черен, мускулист, рогат, злобен, весил не менее тонны и сильно не любил окружающих. Поэтому его даже в крепком загоне держали на цепи. Стоило братьям войти в ворота дома, как бычьи глаза налились кровью, он взрыл землю мощными копытами, выставил рога и рванулся в сторону вошедших. Цепь не выдержала. Крепкие жердины загона пошатнулись, но устояли. Локхед потянул меч из ножен, прекрасно понимая, с первого удара такую махину не уложить. Но можно попробовать с двух. Бык бешено взревел и ударил еще раз. Жердины опасно затрещали. Буренка трагически замычала. Лошади шарахнулись. Откуда-то из-за деревянного с расписным крыльцом дома выбежал крепкий мужчина с вилами наперевес.

«Интересно, кому четыре дырки предназначены? – мысленно хмыкнул Локхед. – Против нас с братом – глупо, против быка – не солидно. Вилы против мечей – не вариант. А такую задницу, как у этой скотины, сельхозорудием только почесать можно».

Тем временем бык снова взревел, яростно взрыл землю и пошел на третий заход.

– Хэвуд, ты бы достал меч. Нет у меня доверия к этой ограде, – занервничал Локхед. – Такая скотина многое натворить успеет, пока уложим. И Ёрмунганда ради, брось ты веревку коровы. Никуда она от нас не денется.

Корова согласно замычала.

– Ее зовут Буренка, – напомнил младший луу Флам, который и не думал обнажать клинок.

Вместо этого он одарил атакующую скотину пристальным, холодным взглядом. Бык неожиданно споткнулся, плюхнулся задом на землю и принялся малодушно отползать к дальней стене загона. Не успел Локхед в очередной раз восхититься невероятной крутостью младшего брата, как мужик-таки добежал до гостей, запалено фыркнул, удивленно вытаращился на поверженную в пыль тушу, недоуменно почесывая затылок древком вил. Судя по ошарашенному выражению лица, хозяин явно не ожидал от животного такой трусости.

– Брат мой, ты невероятно крут! Перед тобой и без оружия все трепещут, – искренне возрадовался такому повороту событий Локхед.

Он еще с академии восхищался младшим братом, чем невероятно раздражал Хунд луа Флам. Она никогда не упускала случая устроить выволочку родному сыну в комплекте с нудной и пространной нотацией на тему «Ты наследный луу, а не щенок. Зачем прыгаешь и виляешь хвостом вокруг сына от эрдэнэ? Где твоя фамильная гордость, в конце концов?». Впрочем, Хэвуд никогда не давал повода для разочарования. Луа Флам гордилась приемным сыном, что никак не мешало одергивать родного.

– Я хочу купить этого быка, – спокойно сообщил Хэвуд.

Окончательно переставший что-либо понимать хозяин животного с ужасом понял – с любимцем придется расстаться. Он понятия не имел, кем является пара роскошно одетых господ, но жизненный опыт подсказывал – возражать им себе дороже. Трагически, словно подтверждая правильность выводов, замычала корова. Все еще опасающийся подняться на ноги бык поддержал.