Мертвая петля, или Окрест Кария

Его хоронили в закрытом гробу, все, что от него осталось – фото над могилой, даже мотоцикл давно отправился на свалку, а теперь…

А теперь вдруг этот парень. Живой, здоровый, на новеньком мотоцикле…

Какая-то глупость, какая-то насмешка судьбы! Может, надо навестить его в больнице?..

Нет. Что он скажет? «Привет, я – тот мужик, что сбил тебя, и ты похож на моего погибшего брата»? Да парень просто пошлет его куда подальше, посчитав психом, и будет абсолютно прав!

Нет, нельзя позволять себе надеяться, нельзя думать о несбыточном счастье… Он уже давно не ребенок, он взрослый человек и должен вести себя по-взрослому.

Мотоцикл парню он отдаст, точнее, тот может запросто сам забрать его, но вновь встречаться… нет, не стоит. К чему лишний раз бередить старые раны?

…Кай сбежал из больницы ровно через неделю, наплевав на незавершенное лечение. Ему не терпелось встретиться с братом.

За время, проведенное в стенах лечебного учреждения, парень уже успел узнать, что погибший в той аварии, которую он помнил все еще несколько смутно, действительно был, и даже сообразил, кем он был; узнал, насколько страшным было происшествие, и, думая о том, что пережил брат, просто сходил с ума.

Ему хотелось как можно скорее встретиться с ним, со Стефаном, хотелось воскликнуть, закричать, что он жив, сообщить ему как можно быстрее… И, вместе с тем, он колебался. Брат его, конечно, был сильным мужчиной, как морально, так и физически, но все-таки такое потрясение могло сказаться на нем весьма негативным образом, а зла Стефану парень не желал.

Надо было все продумать, все подготовить, надо было осторожно, аккуратно подвести брата к этой встрече, к этому известию… он, правда, пока не знал, как сделать это, но был уверен, что что-нибудь придумает.

Он узнал, нахальным образом забравшись в интернет, что брат открыл мототрек и сразу понял причину, по которой он это сделал. Однако, прочитав о дурной славе этого места, мысленно не одобрил его открытие.

На мототреке под названием «Мертвая петля» люди гибли куда чаще, чем на обычных гоночных трасах, зачастую калечились, получали серьезные травмы, и владельцу этого места уже не единожды делали замечания, но… Стефан О’Ши всегда выходил сухим из воды.

По большому счету, никаких особенных претензий предъявить ему и не могли – он никого не заставлял, не принуждал, не сажал насильно на мотоциклы, он просто предоставлял возможность поучаствовать в опасной гонке, честно предупреждая, что дело это рискованное. Люди соглашались, люди шли на это, рисковали жизнью и здоровьем исключительно по своей воле – формально Стефан был здесь совершенно ни при чем.

И, тем не менее, Каю это не нравилось. Это не было похоже на Стефана, не было типично для него, это казалось каким-то криком души, жестом отчаяния, какой-то невнятной местью всем и каждому вокруг за гибель брата.

Но это же глупо. Парень тяжело вздохнул и, поморщившись, коснулся собственных, еще немного ноющих ребер.

Итак, из больницы он сбежал и благополучно вернулся в свою квартиру, убедился, что на работе к нему не имеют никаких претензий (он попросил, чтобы туда сообщили о несчастном случае), и теперь мог всецело погрузиться в составление своего плана.

План, впрочем, составляться не желал категорически, и все, что мог придумать парень – это заявиться в офис брата напрямую, чтобы побеседовать с ним откровенно. Можно было бы, конечно, и домой… но туда идти Кай почему-то опасался. Вновь вступать в дом, где жил сам, видеть привычную обстановку, видеть взволнованного брата… Нет, он, скорее всего, не сможет сдержать эмоции, а поговорить хотелось спокойно.

Они же, в конце концов, взрослые люди! Всякое в жизни бывает, надо всегда сохранять спокойствие, рассудительность и уверенность… этому, во всяком случае, его всегда учил Стефан.

А еще хорошо было бы как-нибудь выяснить, что сталось с его мотоциклом. Сейчас Кай планировал ехать на старом, который, в общем-то, был в очень хорошем состоянии, но новый терять было все-таки жаль.

С приятелем, с Фредом Нарсао, приведшем его к тому кресту и помогшему вернуть память, молодой человек с тех пор пока больше не виделся и не созванивался и, сознавая неправильность собственных действий, все-таки оттягивал этот момент, желая поначалу восстановить отношения с братом.

Он решительно поднялся на ноги и, немного пошатнувшись, тряхнул головой, заставляя себя побороть головокружение. Стефан убьет его, узнав, что он сбежал из больницы… ну, и пусть убивает, зато будет знать, что он жив.

Правда, на мотоцикл в таком состоянии все-таки нельзя – до брата он планировал добраться целым и невредимым, посему, не мудрствуя лукаво, вызвал такси. А так даже лучше – успеет подумать по дороге, успеет мысленно составить диалог.

Хотя Стефан всегда отличался непредсказуемостью…

Кай тихонько вздохнул и, чувствуя, как колотится сердце и дрожат от волнения руки, решительно покинул квартиру, спускаясь вниз, где у подъезда его уже ожидала машина.

…Сегодня Стефан был мрачен, как никогда. О состоянии пострадавшего он справлялся каждый день, регулярно звонил, выяснял, как себя чувствует парень и, хотя и ни разу не спросил его имени, почему-то всегда оказывался четко понят. И вот сегодня ему сообщили, что молодой человек беззастенчиво удрал из палаты, не долечившись.

Ну, что за идиот! Если бы это в самом деле был Кай, он бы не дал ему спуску, отругал бы как следует и отправил лечиться обратно. Жаль, что это не он…

С каждым днем мужчина все больше и больше убеждался в этом. Убеждался в напрасности своих надежд, своих робких мечтаний и мыслей, уверялся, что парень – просто двойник его погибшего брата, и не более того.

Если бы это был Кай, он наверняка бы спросил о нем, о своем брате, и тогда он узнал бы об этом. Но ничего подобного о пострадавшем не сообщали, рассказывали лишь о состоянии его физического здоровья, и не более.

Стефан слушал, благодарил и мрачнел с каждым днем все больше и больше.

Как вести себя, он не знал. Хочет вновь увидеть странного парня или же нет – тоже. Что делать, что предпринять, что вообще думать – на все эти вопросы ответа у мужчины не было, и его это изрядно угнетало.

И вот теперь этот дурень сбежал! Что за кретин, в самом-то деле, ну… ну… ну точь-в-точь каким был Кай! Тот бы тоже, скорее всего, смылся из больницы раньше времени, да еще и оправдание бы присовокупил. Может, попытаться разыскать глупого парня?..

– Мистер О’Ши, – на селекторе вспыхнул красный огонек; по кабинету разлился приятный, хорошо поставленный голос секретаря, – Пришел молодой человек, желает поучаствовать в гонке. Вы поговорите с ним?

Он тяжело вздохнул и, надавив на кнопку, недовольно буркнул:

– Пригласи, – после чего решительно повернулся на кресле так, чтобы скрываться спинкой от очередного жаждущего смерти балбеса. Только этих дурней ему сейчас не хватало.

Сзади донесся звук открывшейся двери, послышались чьи-то шаги.

– Здравствуйте… мистер О’Ши, – негромко и осторожно произнес кто-то, и мужчина замер, чувствуя, как леденеют пальцы.

Голос, этот голос… Голос, который он не слышал уже целый год, но который так и не смог забыть. Голос, который преследовал его во снах, голос, который он так мечтал услышать вновь и был уверен, что не услышит уже никогда!

Нет… нет, это его сумасшествие, его галлюцинации, это просто ему везде мерещится брат, не надо поддаваться этому безумию!

– Вы хотите участвовать в гонке? – говорил он максимально холодно и равнодушно, и визитер, судя по всему, замялся.

Послышался звук только сейчас закрывшейся двери, Стефану на миг даже показалось, что парень ушел… но почти сразу же стало ясно, что он ошибся.

– Знаете… – собеседник мялся, чего-то смущаясь или опасаясь, – Год назад в моей жизни произошло кое-что… Авария. Мой мотоцикл врезался в грузовик, точнее, это грузовик влетел в меня, то есть…

Стефан закрыл глаза, изо всех сил держа себя в руках. Так мог бы говорить Кай, только Кай! Это он бы сейчас начал путаться, мяться, не в силах спокойно рассказать о драматическом событии, это его слова, его голос!

– Короче, – резко бросил мужчина.

– Извините, – судя по голосу, парень явно поник, – В общем… меня тогда вышвырнуло из седла, я отлетел в сторону и сильно ударился о дерево. Это все, что я помню. После удара из моей памяти начисто вычеркнулось все, что было до аварии, врачи потом сказали, что память вернется… – он неожиданно умолк и, вероятно, как-то очень резко потеряв терпение, топнул ногой, – Стефан, да посмотри же ты на меня!

Мистер О’Ши, чувствуя, как сердце останавливается на каждом стуке, ощущая, что еще мгновение – и ему самому придется вызывать врачей, сделал медленный глубокий вздох и, пытаясь скрыть охватившую его дрожь, осторожно повернул кресло. Он знал, что увидит, знал, кого увидит и вместо радости испытывал страх.

Он не ошибся.

Посреди кабинета, взволнованный и, одновременно, возмущенный, замер молодой высокий парень с озорными глазами, с притаившейся в уголках рта шальной улыбкой, с растрепанными русыми волосами, немного бледный, но вполне дееспособный. Мельком подумав, что бледен он, должно быть, от волнения, мужчина стиснул руки в кулаки, невольно чуть подаваясь вперед.

– Кто ты? – голос звучал не менее резко, почти вызывающе: Стефан был умным человеком и, старательно глядя на ситуацию с позиции холодной логики, вполне допускал обман. Если этот мальчишка, узнав о его горе, решил сыграть на нем, прикинувшись его братом… он собственноручно убьет его!

– Кай… – голос юноши прозвучал растерянно: по-видимому, такого приема он не ожидал, – Стефан… это я, честное слово, я! – голос его сорвался; парень мотнул головой, сдерживая эмоции, – Ну… ну, если хочешь, давай сделаем анализ ДНК! Стеф, клянусь, это я! Я целый год ничего не помнил, потерял память, если бы не…

Стефан, не отвечая, почти не слушая молодого человека, решительно поднялся на ноги и, не глядя на него, уверенно направился к маленькой темной дверце в дальнем углу кабинета. Кай примолк, непонимающе следя за ним, не зная, что еще сказать.