Проклятый граф. Том III. Тайна баронета

– Здравствуй, Ричард…

– О, – мужчина, лишь сейчас разглядевший вернувшегося из долгого путешествия приятеля, приветственно махнул рукой, – Какие люди в нашем Голливуде. Здоро?во, бродяга, давно не виделись.

– Рик… –Татьяна, пораженная и ошарашенная видом столь неожиданно появившегося человека, неуверенно сглотнула и как бы невзначай провела рукой по животу, – Ты в порядке?.. Что вообще…

– Да ничего! – огрызнулся Ричард и, оглядевшись, с претензией воззрился на занятый рюкзаком Винсента стул, после чего, сделав шаг назад, устало привалился спиной к створке входной двери, запрокидывая голову и опираясь на нее затылком, – Вылетел из коляски мотоцикла. Хотя вернее будет сказать – вылетел вместе с коляской. Цепеш, придурок, гоняет, как ненормальный, забывая о том, что байк и байк с коляской – это две совершенно разные конструкции! Он не заметил кочку, мотоцикл подпрыгнул, коляска вместе со мной отлетела и с размаху треснулась о ближайшую елку, а эти герои умчались куда-то в даль. Коляска, кстати, вдребезги, – последние его слова прозвучали с откровенной гордостью, чувствовалось, что упомянутую коляску незадачливый путешественник расколотил сам.

– Так это ты с елкой подрался? – заинтересованно уточнил Роман, – Или это Влад был возмущен невежливым обращением с запчастями его драндулета?

Мужчина медленно опустил на виконта весьма и весьма скептический взгляд.

– Влад? Меня? Роман, ты что, шутить разучился? Когда бы это бессмертному мальчишке достало сил справиться с оборотнем?

– Ну, Луи-то он однажды поцарапал, – юноша, невинно улыбнувшись, развел руки в стороны, – А Луи, помнится, поцарапал тебя.

Оборотень, услышав напоминание о сломанном некогда носе, негодующе сморщил последний. Удовольствия эти воспоминания ему решительно не доставляли.

– Твой младший братишка – маг, – напомнил он, – Глупый и спесивый, самовлюбленный и самоуверенный маг. И если бы ты почаще мыл уши, то услышал бы, как я сказал еще тогда, что я опаснее, чем он. Мне кто-нибудь скажет, чей багаж занял единственный свободный стул? – последние слова, столь не вписывающиеся в тему беседы, заставили самого Романа, да и Татьяну, мгновенно отвлекшись, завертеть головами, словно бы выискивая виновника. Виновник же, между тем, абсолютно спокойно стоящий, привалившись к столу, тоже имевшемуся в холле, опершись на него руками, равнодушно пожал плечами.

– Мой, пожалуй. Но ты можешь присесть с краешка, он не обидится.

– Безмерно счастлив, – недовольно буркнул Ричард и, отлепившись от двери, направился к стулу. Стало заметно, что он, ко всему прочему, еще и хромает. Татьяна, обеспокоенно нахмурившись, неуверенно глянула на стоящего рядом Романа, затем перевела взгляд на хранителя памяти, равнодушного, как скала и смущенно осведомилась, обращаясь все-таки к оборотню:

– Может… Чарли позвать?

– Из-за пары царапин? – мужчина, как раз опустившийся на стул, изумленно вскинул брови, – Татьяна, не смеши меня, будь так любезна. Чарли опять будет вопить, что лечение оборотней не входит в его компетенцию, а я бы не хотел случайно убить нашего доброго доктора. Нос у меня тогда прошел за несколько дней, хотя сломан был старательно, а тут всего-то легкий ушиб. Да, кстати, Эрик с Владом будут чуть позже – полагаю, они все-таки добрались до банка, даже не взирая на то, что остались без юриста в моем лице.

– И как же они будут?..

– Что им вообще нужно в банке?

Два вопроса прозвучали как один, смешиваясь в непонятную какофонию звуков. Ричард, моргнув, перевел взгляд с девушки на хранителя памяти, затем обратно и вежливо кашлянул.

– Будьте добры, соблюдайте очередь. Я не знаю, кому отвечать.

– Всем, – не преминул подсказать Роман, – Как же они вообще будут в банке и что им нужно без юриста?

– В банке будут без юриста, – меланхолично отозвался оборотень, – Наследственное право вообще не относится к сфере моей компетенции, хотя я в нем и разбираюсь, так что, полагаю, как-нибудь справятся. А в банке…

– Эрик хочет восстановить счета отца, – виконт, не желая уступать пальму первенства кому-то другому, вновь поспешил, выскочив, как черт из табакерки, объяснить все самостоятельно, – Тут недавно была высказана умная мысль, не помню точно, кем, быть может, даже мной, что, коль скоро мы прежде были достаточно обеспечены, средства должны храниться в банке и мы, как наследники, имеем на них право.

– Разумно, – кивнул, внимательно выслушав это, Винсент. Ричард, вздохнув и устроившись на краешке стула поудобнее, предпочел продолжить.

– Да, и поэтому он попросил меня, так сказать, поучаствовать. Хотя я говорил, что без моего участия вполне можно обойтись… – он примолк, затем недовольно фыркнул, – Видимо, поэтому они и решили, потеряв меня, не останавливаться.

– Действительно, юристом больше, юристом меньше… – виконт, невинно моргнув, равнодушно пожал плечами, – Чего бы им ловить Рика? У нас вон тут полный замок законников, выбирай, кого хочешь! Даже я мог бы, в случае чего, все подтвердить.

– Вот и надо было ехать с ними, – огрызнулся оборотень и, потерев нос, прибавил, – И хватит меня так называть!

– Вот никогда не понимал, чем тебе не нравится сокращение твоего имени, – хранитель памяти, пожав плечами, отвел одну руку в сторону, – Меня-то они Винсом называют и ничего.

– Винс – это еще ничего, – согласился мужчина, – А у меня есть имя, хорошее, красивое, мужественное имя, а вы все повадились меня звать, как комнатную собачонку!..

Роман вежливо, негромко, но весьма различимо кашлянул. По губам его расплылась откровенно ехидная, несколько издевательская улыбка.

– Собственно говоря, Рикки… В каком-то смысле ты и есть комнатная собачонка, ведь не дворовый же пес!

Ричард, чье имя было изменено образом еще худшим, временно лишился дара речи.

– Ребят, ребят… – Татьяна, решив, что в некоторых ситуациях в мужских спорах без женского вмешательства не обойтись, категорически вклинилась в беседу, – Может, мы продолжим наше увлекательное общение в гостиной? Там побольше стульев, да и вообще… Чего сидеть напротив выхода?

– Ну, это кто сидит, а кто нет, – моментально отозвался виконт, – Бедный песик вон едва-едва примостился на стуле, а он, между прочим, ранен, он дрался с елкой! – серо-зеленые глаза весело блеснули, и юноша продолжил, ловко сменяя объект своего острословия, – А у нас все как всегда – единственный свободный стул занимает что-нибудь наглое и хвостатое! Мне кажется, с этим что-то надо делать.

– Идти в гостиную, – согласилась девушка, – Там кроме одного единственного свободного стула, найдется еще с десяток не менее единственных.

– Полностью поддерживаю поступившее предложение, – хранитель памяти, воодушевленно кивнув, уверенно приблизился к стулу, на котором Ричард успел устроиться довольно удобно, несколько навалившись на стоящий за спиной рюкзак и, не мудрствуя лукаво, одним движением выдернул последний. Оборотень, не успев от неожиданности удержаться, непроизвольно откинулся назад и, больно стукнувшись лопатками о спинку, яростно зарычал.

– Сегодня что, день избиения Ричарда? Хватит уже надо мной измываться! Не смешно, честное слово.

Винсент, сдержав улыбку, виновато поднял свободную руку.

– Извини, извини. Я не думал, что ты уже так плотно устроился на моем рюкзаке, обещаю, что в гостиной его выдергивать из-под тебя не буду.

– На том спасибо, – последовал хмурый ответ, и мужчина, поднявшись, первым направился в сторону двери, ведущей к упомянутому, несколько более удобному помещению.

…Разместиться в гостиной удалось действительно без особых проблем. Помещение, прямо предназначенное для проведения важных совещаний, или, на крайний случай, просто для общения старых друзей, легко вместило четырех человек, оставляя довольно места еще для нескольких.

Ричард, в качестве протеста, уселся несколько поодаль ото всех и, недовольный сверх всякой меры, свято оберегая свое раздражение, скрестил руки на груди, откидываясь на спинку стула. Винсент равнодушно занял первое попавшееся место, Роман, не изменяя своей очень благородной привычке, уселся прямо на стол, а вот Татьяна, ввиду отсутствия человека, которому принадлежало право сидеть во главе стола в большом и глубоком кресле, уверенно уселась на его место сама и, по-видимому, испытывая от собственной наглости небольшое смущение, скромно улыбнулась.

– Итак, о чем мы продолжим беседу? – виконт, который по причине отсутствия графа, да и в его присутствии издавна привык брать на себя ведущую роль, свысока оглядел всех собравшихся, – Рикки просил больше над ним не издеваться, значит, придется поиздеваться над кем-нибудь другим… Винсент! – на лице его отразилось самое, что ни на есть, неподдельное счастье, – Как насчет тебя?

– Насчет меня надо покормить и дать немного отдохнуть, – отозвался хранитель памяти, подпирая щеку кулаком. На пальце его сверкнуло, мгновенно привлекая всеобщее внимание, крупное кольцо с молочно-белым опалом, венчающим его.

– Не поняла… – Татьяна, даже немного подавшись вперед, недоверчиво вгляделась в перстень, затем неуверенно подняла взгляд на Романа, глянула на Ричарда и нахмурилась, – Разве ты не был против идеи надевать его?

– А? – Винсент, судя по всему, решительно забывший о своем украшении, с удивлением перевел на него взгляд и тотчас же равнодушно махнул рукой, – Ааа… Да нет, в нем нет ничего страшного, – он снял кольцо и, повертев его в руках, слегка вздохнул, – Марко считает, что это перстень Рейнира. У него, говорят, имелось кольцо с опалом, и он…

– Какой еще Марко? – виконт, сам нахмурившись, немного склонил голову набок, – Винс, давай-ка все по порядку, идет? Если даже я ничего не понимаю, ты только подумай, каково остальным!

Мужчина негромко фыркнул и, вновь надев перстень, сцепил руки в замок, складывая их перед собой на столе.

– Марко – это хранитель памяти, которого я встретил в Италии. Он чем-то напомнил мне меня самого, хотя, в отличии от меня, живет не в доме хозяина, а рядом с магом, который создал его…

– В каком смысле создал? – Ричард, решив все-таки поучаствовать в беседе, облокотился одной рукой на стол, с нескрываемым изумлением взирая на рассказчика, – Это разве не врожденное?

Винсент усмехнулся и как-то очень терпеливо вздохнул.

– Хранителей памяти создают маги, Ричард, дают силу самым обычным людям, хотя чаще всего тем, кому необходимо скрыться. Я слышал, некоторые из них порой даже обучают обращенных магии, но сам не сталкивался с такими, пока не познакомился с Марко. Его друг – маг, Паоло, – много рассказывал ему о Рейнире, говорил, что вроде бы кто-то из его предков был знаком со стариком. Так вот, у Рейнира было кольцо с опалом, очень похожее на это, вот только… – он снова снял перстень и, бросив взгляд на гравировку внутри, покачал головой, – Слова остались для него загадкой. Semel hic sol lucebunt – однажды здесь засияет солнце – он понятия не имеет, что это может означать и какое солнце должно засиять. И где, кстати, тоже. Он просил показать перстень Паоло, но я торопился и до этого дело не дошло. В любом случае, он сказал, что кольцо определенно не кажется опасным, скорее это просто побрякушка, так что можно носить, с гордостью думая, что таскаешь то, что некогда украшало руку великого мага.