Истории Раймона Седьмого

-Смотрите,– похвастался я,– и линолеум не нужен! Красота!

-По правилам, надо линолеум,– она покачала головой,– не дураки эту красоту прятали, и потом СаНПин…

-Так прогнили доски-то!– возразил я,– ребёнок прыгнул и провалился, травмировался. Может, оставим как есть?

-Нет, нет,– она покачала головой, хотя– бы настелить сверху…и плинтусами, завтра поговорим, мне некогда сейчас, дома у меня, понимаете, Тамара Петровна в больнице…

Я понял, она говорила о сыне завхоза. Директор ушла, девчонки и Никита потащили вёдра в туалет, вылить воду, а я вытащил из шкафа деревянные обрезки. Похоже было на детали какой-то резьбы, я вертел их и так и эдак, раскладывал на полу, примеривал куски один к другому, пытаясь понять, что же это было до того, как его разломали. Резьба чем-то напоминала северную геометрическую, но узор был совершенно непонятен и далёк от привычной концентрической композиции. Я сосредоточился…вроде бы начало что-то получаться, как-то странно– в узор резьбы вплелась паркетная розетка, что-то щёлкнуло, в следующий момент я оказался в каком-то странном месте.

Кругом стоял туман. Ненавижу туман, он мне лично жить мешает, я сразу начал кашлять. Туман немного рассеялся. Кабинета со шкафами не было, а рядом со мной стояла Альбина Занкевич, и ехидно на меня смотрела.

-Доигрался,– констатировала она,– теперь всё.

-Вот ещё!– фыркнул я,– вы меня с собой не ровняйте! Я, в отличие от вас никого не подставлял!

-Догадался,– она криво усмехнулась,– умный мальчик! Конечно, мне было плевать и на Тамарку с её ублюдком, и на Галку с её амбициями, главным было получить признание !

– Получили?– я скептически поморщился,– да, вас постоянно в художественном училище вспоминают– Альбина Занкевич, как просрать талант!

-Ничего, тебя-то и так не вспомнят,– она явно злилась, но потакать ей я не собирался, вот ещё!

-А мне и не надо,– я выпрямился, кашель отпустил наконец-то,– зато я маляр хороший, да и талантом не обижен, не гений, конечно, но на кусок хлеба с маслом всегда заработаю.

-Тогда и выбирайся отсюда сам,– она зло смотрела на меня, видно ждала, что я буду просить о помощи…а хрен вам по глупой роже, тётенька, подумал я.

Я медленно пошёл вперёд, инстинктивно выбирая направление. Можно было ещё закрыть глаза, но я предпочитал видеть, куда иду. Я увидел их издалека– группа подростков, пять человек– три девочки и два парня, лет по 15-16, и чуть в стороне мужчина лет тридцати. Я подошёл к ним и громко поздоровался. Дети повернулись ко мне. Выглядели они какими-то измождёнными и уставшими. Мужик вроде смотрелся получше, но взгляд у него был такой же безнадёжный.

-Ты что, не понял, куда попал?– спросила девочка в платье гимназистки начала ХХ века.

-Да мне как-то пох,– признался я,– главное вовремя свалить.

-Ты живой,– констатировал один из парней,– он вон тоже– и он махнул рукой в сторону мужчины. Тот подошёл поближе и прислушался.

-А вы нет?– заинтересовался я, я начал понимать, кто передо мной– те несчастные случаи, о которых говорила директор. Да и мужик казался каким-то знакомым…или похожим на кого-то знакомого.

-Мы мёртвые,– сказала одна из девочек, а узких джинсах и пёстром свитере,– но мы заблудились, нас тут держат. А Альбина Эдуардовна только говорит, что знает дорогу, а сама обманывает.

-Они её тоже обманывают,– добавил молчавший до этого парнишка, в серой форме с ремнём,– она ищет, как вернуться, а нельзя уже.

-Погодите,– я что то не очень понимал суть вопроса,– а как же вы тут?

-Я думала, что просто напугаю его, я не хотела,– всхлипнула гимназистка,– а там была кислота…я выпила и всё, а дверь захлопнулась. Так страшно было, и больно…и никого.

-А я окошко мыла, и упала,– поёжилась девочка в свитере,– и сразу…

-А я что-то съел,– паренёк в серой форме пожал плечами, -а потом задыхаться начал, а тоже один там был, даже позвать не успел никого.

-Анафилактический шок,– с умным видом произнёс второй парень, в синем пиджаке,– а я поскользнулся и головой стукнулся– всё, на месте помер.

-А я даже не знаю как,– пожаловалась последняя девочка,– я просто зашла в кабинет рисования, и вдруг так больно стало…и всё.

-Так, понятно,– я окинул их взглядом,– и что делать будем? Мне вообще-то обратно срочно надо, а то жёна и дети не простят.

-Мне тоже,– мужчина подошёл ко мне почти вплотную,– я заблудился, давно, но я живой, у меня мама в больнице, мне тоже срочно туда надо!

-Там наши вещи,– сказала последняя девочка,– остались где-то, может в них дело, помогите, не могу больше тут! -она уткнулась лицом в ладони и расплакалась, горько и безнадёжно.

-Я запомню,– пообещал я,– честно, запомню вас!

-Хозяин….-донеслось откуда-то издалека,– хозяин, вернись!

Мою руку точно иголками проткнули, лоб горел, я задыхался. Мужчина вцепился в мою руку, с криком– «Я с тобой!», вдруг кто-то отвесил мне затрещину, и на прощание, покидая это странное место я услышал голос любимой бабули– «Не лезь, куда не просят, идиот!». Я вцепился в руку мужика, и всё… Наступила полная темнота.

-Хозяин, хозяин!– на лицо мне что-то капнуло. Дождь, наверное, лениво подумал я. Так, стоп, откуда дождь? Почему я лежу под дождём? Непорядок! Я приоткрыл один глаз – какие-то цветные пятна…

-Живой!– радостно завопили…в голове сразу как петарда взорвалась.

-Да хрен вы от меня так легко избавитесь,– пробормотал я, осторожно стискивая руками пострадавшую голову и пытаясь сесть. Девицы начали мне активно помогать, и я наконец принял относительно вертикальное положение.

-Хозяин, ты их, да? – Акулька не скрывала восторга,– Мы всех, да?

-Кого?– поинтересовался я,– и где мужик?

-Какой мужик?– Дунька поморгала глазами,– мы пришли, а ты упал…и молчишь! Думали, помер,– тут она всхлипнула,– а ты нет!

-А я живее всех живых,– ухмыльнулся я. Блина, у бабушки и после смерти рука была тяжёлая– башка гудела, как колокол. -Короче, дети, ведите меня домой, как я есть пострадавший и на голову стукнутый. А я потом вам страшную историю расскажу.

-А можно я помогу?– Никита явно горел желанием услышать страшную историю в моём исполнении.

-А тебе домой не пора?– поинтересовался я, хотя, какой домой! Я в его возрасте мог на пару дней вообще у друзей в общаге зависнуть, правда и получал за это от бабули.

-Да я помочь,– он явно смутился,– а то мало ли, а у меня мама врач, я знаю, что делать!

-Ну, пошли,– согласился я.

История 18-я. Непонятки сплошные.

Я закончил свой рассказ и внимательно посмотрел на аудиторию. Аудитория была впечатлена по самое не хочу.

– А вот теперь вы думайте, что делать, а я пойду, лягу, голова болит,– сказал я и уплёлся на свой любимый диван, провожаемый сочувственными взглядами и оханьем.

Я рухнул на диван и прикрыл глаза. Голова раскалывалась, и руки тоже болели– в левую вцеплялись кикиморы, когда тащили меня из ниоткуда, а в правую пропавший где-то по дороге мужик. Запястья у меня были фиолетовые, и вдобавок девчонки своими когтями оставили мне нехилые царапины. Умом я понимал, что мне не помешает обезболивающее, но в доме как назло лекарств почти не водилось, я вообще-то довольно здоровый человек, и наиболее частая моя болезнь – похмелье. Я лениво подумал, что надо бы кого-нибудь выпнуть в аптеку…Дуньку, например, в компании с помощником, а что? Пусть купят мне, болезному, лекарство. А то я тут загибаюсь, а они на кухне чаи гоняют. Непорядок, однако!

В дверь кто-то позвонил. На кухне начали совещаться– открывать или нет. Я тихо матерясь сполз с дивана и по стеночке поплёлся к двери. За дверью обнаружились Маша и Лариса.

-Граф, ты как? Говорят, ты головой о шкаф долбанулся?– с порога поинтересовалась Лариса.

– А сама не видишь?– фыркнул я,– или мою неземную красоту ничем не испортить?