Запутанные отношения

– Куда? – заинтересованно спросила Катерина.

– Это сейчас в стадии рассмотрения вариантов, но цитирую: «комп, прямо сейчас – обязательно! Английский – обязательно!» Ах да, «замуж, семья-дети – обязательно!». Кандидатуру будущего мужа дети подыскивают, как заправские свахи.

– Тридцать восемь и шесть, – шепотом сообщила героиня повествования, войдя в кухню.

– Хорошо, – кивнула Катерина – Спит?

– Спит, – улыбнулась домработница.

– Так, – перешла к раздаче распоряжений Катерина. – Мне необходимо поспать пару часов. Ты, Валентина, посидишь с Соней, каждые полчаса меряй температуру, если поднимется больше тридцати девяти, буди меня. Когда проснется, давай пить как можно больше, чередуй морс и травяной отвар. Кирилл Степанович, вы, в принципе, спокойно можете вернуться на работу, до вечера она будет спать, состояние стабильное, никакой опасности нет. Но если хотите, оставайтесь.

– Я пойду. Если останусь рядом, изведусь от беспокойства, глядя на нее, – решил Бойцов, поднимаясь со стула. – Валентина, звони и сообщай, как у нее дела.

– Та обязательно, Кирилл Степанович, – поклялась она.

Ни Бойцов, ни Катерина не стали исправлять это ее «та».

Воронцова проснулась от чего-то необычного, чудесного. То есть еще до пробуждения, во сне, нечто радостное, неизвестное вызвало улыбку, окутывая уютным теплом изнутри, и, проснувшись, она старалась подольше сохранить это ощущение. И все пыталась понять, что же это такое замечательное?

Сообразила! По квартире распространялся еле уловимый совершенно потрясающий запах домашней еды. Пирогов – точно, мясного какого-то блюда и еще чего-то вкуснющего!

Да откель такая благодать-то?!

Неизвестная ей вообще. И в принципе само собой неизвестная!

Откуда Катеньке Воронцовой знать подобные чудесные ароматы? Бабушка готовила простую «питательную» и, безусловно, полезную еду, без изысков и многочасового стояния у плиты. И ее научила незамысловатости кулинарии. Девушка готовить не любила, да и некогда было. Так, самое простецкое – яичницу, супчик куриный, картошку жареную, отбивные, ну все, что попроще и побыстрей. Последний раз готовила серьезно, с доступным ей выкрутасом, когда Тимофей приезжал в прошлый раз.

А так, повседневно, перебивалась бутербродами на скорую руку, иногда с коллегами ходили в кафе для посетителей в их больнице, но чаще в столовой своего хирургического отделения, и то, если вспомнит, что голодна.

Единственное, к чему имела пристрастие доктор Воронцова, так это к хорошему кофе. Покупала всегда отборные зерна, дорогущие, молола до только ей известного состояния размолотости, сама варила, не доверяя никому, и дома, и на работе не ленилась. Специально купила и поставила в кабинете кофемолку и маленькую, на две конфорки, плиту.

Разузнав про это ее пристрастие, благодарные родители преподносили в подарок.

А она брала!

Ни денег, ни цветов-конфет, никаких иных презентов не брала и отказывала сурово, а вот кофе – слаба! – брала!

Катерина, как на веревочке или как гвоздик к магниту, пошла на чудные запахи. В кухне царила ля-по-та!! Вместе с ее исполнительницей, кудесницей Валентиной.

– Катерина Анатольевна, температура выше тридцати девяти не поднималась. Сонечка просыпалась несколько раз, я ее поила, как велели, но кушать отказывается, как ни уговаривала. В туалет сводила, но она, бедная, потеет все время, – отрапортовала исполнительная сиделка.

– А есть ей, пожалуй, не стоит сегодня, раз не хочет, – кивнув, пояснила Катерина. – Но ты, я смотрю, не удержалась, наготовила.

– А то как же! – всплеснула «ручками» барышня-крестьянка. – Вы же не емши, с работы, да и Кирилл Степанович приедет. Звонил. Рабочему человеку есть надоть!

– Надо, – поправила врач. – А как ты умудрилась готовить и за Соней смотреть?

– Так ведь двери у вас из кухни в комнату раздвижные, вот я и раздвинула. Готовила и за Сонечкой смотрела.

Понятно, как распространились небывалые ароматы по всей квартире, проникнув в Катеринин сон.

– Ладно, – без сопротивления сдалась хозяйка. – Сейчас «рабочий человек» осмотрит больную и будет есть.

Соня спала. Это хорошо! Спокойно, без метаний, без хрипов в легких и заложенности носоглотки. Катерина посмотрела на градусник, лежавший вместе с лекарствами на журнальном столике у дивана, – тридцать восемь и две десятых градуса, последняя температура. Перевела взгляд на настенные часы: восемь часов десять минут вечера. Посмотрим, что к ночи будет, наверняка поднимется.

О господи! Восемь часов вечера, это сколько ж она спала?

Прозвенел короткий звонок в дверь, не вызывая вопроса, кто бы это мог быть. А мог быть только один господин.

Катя вышла из комнаты навстречу входящему в квартиру Кириллу Степановичу Бойцову. Дверь поспешила открыть расторопная Валентина, видимо на время взяв обязанности по домоуправлению Катерининым хозяйством. Если быть точной, то не ее, а сестры Лидии.

– Сонечка спит. Температура высокая, но не критичная, – вместо приветствия сообщила доктор Воронцова. – Хотите посмотреть на нее?

– Поверю вам на слово, – сделал попытку улыбнуться сквозь усталость он. – А то заставите руки мыть, пиджак, галстук, обувь снимать, а у меня сил нет.

– Ой, – запечалилась Валентина. – А руки-то все равно мыть придется! Ужин же!

Катерина с Кириллом переглянулись, обменявшись смешинками в глазах.

– Помою, Валь, не переживай уж так!

На ужин предлагалось меню ресторана «Русская кухня», а именно: щи с молодой капустой, пирог с капустно-мясной начинкой, мясное жаркое и молодой картофель к нему, в виде гарнира, овощной салат, малюсенькие сладкие пирожочки к чаю, и так, «по мелочи:» конфетки-печенья, бублики, печеные яблоки. Стол, заставленный яствами, потрясал разнообразием предложения.

– Ничего себе! – испугалась Катерина грандиозности «банкета» и перевела изумленный до всех глубин души взгляд на соседа. – И что, у вас вот так всегда?

– Почти, – улыбнулся он. – Сегодня Валентина расстаралась, думаю, специально для вас. Но надо признать, нас балует постоянно, ребята мои отсутствием аппетита не страдают.

– Э-э, – махнула раздосадованно дланью домработница. – Да не в коней корм-то! Худющи, как жерди! Подростки, чо уж теперь!

– Садись, Валюш, давай трапезничать, – распорядился Кирилл.

– Да не, я уже откушала. Чай буду с вами пить. Пойду к Сонечке, пора температуру мерить, а вы уж ешьте, будьте любезны!

– Валентина! – рассмеялась Катя. – Ты уникум! Шедевр! Редкое явление!

– Это как это? – решила прояснить для себя непонятный комплимент «редкое явление».

– Иди уже! – отмахнулась, смеясь, хозяйка квартиры. – Потом объясню.

Они ужинали, разговаривали. А ей все казалось, что она попала в чужую жизнь, забрела случайно, оказавшись в нереальности, уж как-то неправдоподобно было вкусно, уютно, спокойно, и все тянуло в определение: «по-семейному» – мирная тихая неспешная беседа за ужином двух уставших, вернувшихся с работы супругов.

Что такое «по-семейному», не знала в принципе, но предполагала, что вот так, как сейчас, а еще за столом сидят дети и все рассказывают, как провели день, делятся новостями и впечатлениями. Весело, со смехом, юмором и спокойной уверенной радостью, что у них есть этот стол, за которым собирается вся семья по вечерам, и все они есть друг у друга, и любовь охраняет их незримо… и, наверное, это и есть счастье.

Девушка вдруг расстроилась и разозлилась на себя, что позволила этим мыслям предательски влезть в сознание и нарисовать идиллическую картинку, будоража детские обиды и взрослое понимание, что у нее не было такого. Да и не будет никогда.

Расстроилась, одернула себя мысленно, зыркнула на Бойцова, с удовольствием уплетающего горячий пирог.

– Кирилл Степанович, а где Максим? – предложила она нейтральную тему.