Хамелеон и бабочка

– Дина звонила. Тебя искала.

Максим на секунду задумался.

– Я ей сказал, что буду в кондитерской, – он перехватил многозначительный взгляд Валерии, – не нужно на меня так смотреть. Всё тривиально и скучно. Я бродил по городу, а телефон разрядился.

– А я и не осуждаю. Не моё дело, но Дине я сказала, что ты весь день был тут, просто вышел на время. Хотя я бы на её месте гораздо больше переживала, если бы так оно и было.

– Валерия?

– Что Валерия? Я так понимаю, Дина Наташу не видела.

Максим дождался, когда стаканчик наполнится кофе, и поставил на стикере, прилепленном к боковой стенке кофемашины, очередную галочку.

– Можешь мне не верить, но я влюблён. Дина другая, на таких, как она, женятся.

– Ого, – веско кивнула Валерия. – Ну, тогда я за тебя рада. Так ты за кофе пришёл?

Максим сделал глоток, перевёл взгляд на окно. Пока он бродил по городу, вечер сменился ночью. Плотной, южной, расцвеченной пятнами светящейся рекламы.

– Мне нужно просто побыть тут.

– Что-то случилось?

Проницательная Валерия давно заметила, что любые кулинарные манипуляции успокаивают Максима. До появления в его жизни Дины он частенько переживал бурные ссоры и расставания с девушками именно в кондитерской, зарывшись в муку и цукаты.

Максим не ответил, хотя перед его глазами снова пронеслась страшная авария, а волосы на затылке и руках встали дыбом.

– Ничего. Сделаю блюдо дня на завтра. Можешь идти, я закрою все двери и даже наведу за собой порядок.

Не дожидаясь ответа, он достал из ящика стола свою тетрадь с рецептами и открыл на нужной странице.

Когда замешивал тесто для кексов, ему удалось немного отвлечься. Но, готовя в сотейнике заварной крем, мыслями снова вернулся к катастрофе. Густая податливая масса напомнила, как легко, будто пластилиновую, смяло иномарку. В одно мгновенье оборвались жизни нескольких человек. Ни водитель, ни пешеходы, оказавшиеся на пути автомобиля, никак не ожидали, что сегодня в последний раз встретили утро.

Размышления как-то незаметно вывернули к Зое.

Их не связывали отношения, он вообще о ней не вспоминал. Хотя нет, пару раз всё-таки случалось, но без печали или обречённости. Было и было. Весело и сумасбродно.

Шесть лет назад в июне бабушку положили в больницу с воспалением лёгких. Он взял отпуск на две недели и вернулся в Краснодар помочь с домом и проследить, чтобы бабуля не сбежала из больницы, как только почувствует себя лучше. Так и произошло, она запланировала побег, едва спала температура. Вооружившись авторитетом врача и подкупив медсестёр шоколадками, Максим удерживал бабушку в палате, пока не закончился курс антибиотиков.

Почти перед отъездом он обнаружил в старом почтовом ящике открытку. Это стало неожиданностью, корреспонденция давно уже приходила на его адрес в Иваново, а в те дни, когда он гостил у бабули, обходилось без вмешательств в чужие судьбы.

Задание не касалось Зои напрямую, под угрозой оказалось будущее незнакомого парня, в тот вечер ему нельзя было влюбиться. Максим мог сыграть роль случайного болтуна и поведать о постыдных болезнях Зои или наплести о её несуществующем муже и детях. Но по опыту знал, если в деле замешана женщина, лучше всего действовать именно через неё. Максим отвлёк Зою, заставив увлечься собой.

Это был просто приятный вечер, приятная ночь, без намёка на продолжение. Они не обменялись телефонами, не строили планов на будущее, назвали друг другу только имена. А потом расстались, довольные ни к чему не обязывающим знакомством. Он уехал в Иваново, где жил и работал после института, а куда делась Зоя, не знал и не планировал её искать.

В Краснодар вернулся три года назад, когда бабушке понадобилась помощь. С каждым годом справляться с огородом и хозяйством ей становилось всё сложнее. Максим продал квартиру в «городе невест», купил тогда ещё коробку в новостройке. Перевёз и свой кондитерский бизнес, открыл пекарню.

Уже год он регулярно приезжал к бабушке почти на каждые выходные. Уговаривал сократить поголовье на птичьем дворе и не гнуть спину на картофельных грядках. Но та оставалась непреклонна, не привыкла бездельничать и обожала домашний куриный бульон. Пришлось пойти на компромисс. Она согласилась ополовинить огород и отказаться от посадки кукурузы.

Таймер на печке звонко тренькнул, оповестив о готовности кексов. Увлекшись воспоминаниями, Максим и не заметил, как испёк две партии. Крем охладился, можно было приступать к завершающему этапу. А потом он всё-таки позвонит Дине. Мало ли что она себе успела придумать, хотя маниакальной ревности Максим за ней не замечал. И это тоже относил к бесспорным плюсам. Дина доверяла ему и не выносила мозг. Знала себе цену.

Посыпая кексы хрустящими орехами, Максим решил, что пора познакомить Дину с бабушкой. Завтра же позвонит старушке и огорошит приятной новостью. Она больше всех желала окольцевать единственного внука. Настало время двигаться дальше. Неизвестно ещё, какое будущее ему уготовано. Любой день может оказаться последним. Именно сегодня Максим осознал это со всей пугающей ясностью.

Фрагмент из записной книжки Максима «Путь к сердцу женщины». Творожные кексы с заварным кремом.

Взбейте сливочное масло с сахаром, затем по одному введите желтки. Белки не выбрасывайте сразу, соберите в миску и храните в холодильнике, пока не засохнут или не протухнут. Тогда можно выбрасывать без сожаления.

Масса должна получиться пористой и воздушной. Добавьте измельченный творог (лучше жирный, так вкуснее, а после кексов всё равно придётся идти в тренажёрку), потом просеянную муку. Выпекайте в предварительно разогретой духовке, при 180-190 ?С 30-35 минут.

Пока кексы пекутся, приготовьте заварной крем. В сотейнике соедините желтки, муку, сахар, ваниль. Разотрите венчиком в однородную смесь. Добавьте немного молока (такого же жирного, как и творог, гулять так гулять) и размешайте до однородного состояния. Поставьте на небольшой огонь и влейте оставшееся молоко. Варите, непрерывно помешивая до загустения. В горячий крем добавьте сливочное масло и тщательно перемешайте. Часть крема можно съесть, пока никто не видит.

Наполните кексы остывшим кремом, освободив предварительно середину (серединки тоже можно слопать). Украсьте кремом сверху и посыпьте мелкорублеными грецкими орехами, предварительно просушенными на сковороде.

Нежные, ароматные, тающие на языке кексы с хрустящими орехами готовы. Подавать как угодно, это самые вкусные кексы на свете, съедаются до прикосновения с тарелкой.

4 Глава. Открытка «Торт»

Перспектива знакомства с бабушкой вызвала в Дине полярные чувства, и скрыть их она не смогла. Радость и страх. Максим всегда умел тонко чувствовать эмоции и легко считывал их с лиц даже незнакомых людей, а Дина была настолько безыскусной, что её он читал не просто как книгу, а как комиксы с намеренно утрированными изображениями охов и ахов.

Он притянул Дину вплотную, зарылся носом в её короткие волосы и попытался успокоить.

– Малыш, баб Маша у меня добрейшей души человек. С ней легко найти общий язык, а тебя она ждёт как пришествия Иисуса Христа и любит уже заранее.

Дина неуверенно хмыкнула и повела плечом.

– Макс, умеешь же ты преувеличивать, – она доверчиво прижалась щекой к его груди. – Я волнуюсь. Меня никогда ещё с родными не знакомили.

– Меня тоже, кстати, – намекнул Максим. – Бабушка у меня простая, ей легко понравиться. Правда, она, как бы это помягче сказать, верит во всякую чертовщину и приметы. Это даже плюс: по гороскопу ты мне идеально подходишь, она уже проверила.

Дину это точно не успокоило.

– А мама твоя приедет?

Максим вымученно улыбнулся.

– Нет. Мы только по телефону общаемся, а теперь ещё и по скайпу.

Дина хотела сказать, что это очень странно и как-то ненормально, но промолчала. Максим явно дал понять, что тема ему неприятна, и не захотел обсуждать свои отношения с мамой.

Ещё час Дина потратила на макияж и ревизию гардероба. Никак не могла подобрать подходящее платье, достаточно скромное и при этом элегантное, может, даже немножко ветреное, подчёркивающее её юность. Иногда рядом с Максимом она ощущала себя великовозрастной дамой, хоть и была младше его на одиннадцать лет, что стало для неё шокирующим открытием. Она не задумывалась о его возрасте, надеялась, что Максиму около тридцати, очень уж у него хобби несерьёзные, к тому же машине он часто предпочитал велосипед. Слишком много в нём было непосредственности и дурашливости, несвойственной его ровесникам.

Не так Дина представляла себе тридцатипятилетних мужчин. Уже узнав возраст, она стала присматриваться к Максиму внимательнее, заметила редкие седые волоски в тёмной шевелюре и лучи смеющихся морщинок вокруг глаз.

Максим не был инфантильным и поверхностным, но подчас казался слишком уж увлекающимся и лёгким на подъём. Когда звонили друзья, а их у Максима было множество во всех сферах, и предлагали очередную поездку среди ночи или незапланированное приключение, он, не раздумывая, соглашался на любую авантюру. Легко давал взаймы, одалживал автомобиль или пускал к себе в квартиру дальних родственников. То, что восхищало в нём как в человеке, совершенно не годилось для семейной жизни. Дина начала задумываться о том, что, если их ждёт совместное будущее, стоит подкорректировать некоторые привычки Максима, иначе «долго и счастливо» не состоится.

Прежде чем отправиться в гости, они заехали в магазин, где Максим накупил всякой всячины вроде порошка, гречки и туалетной бумаги. Он никогда не обсуждал с бабушкой денежные вопросы, и так прекрасно зная, что пенсии ни на что не хватает. Молча закупался, запомнив в предыдущее посещение, что закончилось или на грани этого.

Краснодар оборвался неожиданно, только минуту назад небо подпирали высотки, а теперь вокруг расстилались домики в классическом сельском стиле, хотя на заднем плане виднелись всё те же многоэтажки. Слева строилась новая деревня из одинаковых тёмно-коричневых финских домиков. Из деревенского в ней было только название. Этакий кусочек Европы, телепортированный под Краснодар.