Её Дневник

– Андрей… – в панике звала я, не понимая, что происходит.

Он явно не видел перемены. Резко повернул меня лицом к стене и вжался прямо в центр моего возбуждения.

– Чувствуешь, Мила? – зарычал низко он. – Когда у мужчины так стоит, он перестает думать головой. Поэтому прежде чем отвечать на флирт, соблазнять, целовать его и позволять себя трогать, ты должна понимать, что делаешь. Ты же взрослая, Милая моя! Сдать назад в «разгар вечеринки» будет очень сложно. Ему будет плевать на твои мольбы, он тебя едва знает. Ты лишь лёгкая добыча, что сама спровоцировала и завела его. Примет за некую игру в неприступность.

Он снова зажал мне трусики, готовясь спустить их.

– Ну так что, Мила? Мне тебя трахнуть или всё же отвезти домой?

– Домой… – прошептала я едва слышно и вздрогнула от его шумного вздоха.

Андрей отступил, отпуская меня. Стоять самостоятельно было практически невозможно. Я медленно и беззвучно опадала, скользя щекой по стенке.

– Ты что делаешь? – не понял он, подхватывая меня. – Поправляемся и едем домой.

– Не могу, – вяло призналась я.

Он на ощупь нашел мне лицо и поднял к себе.

– Эй-эй, – немного напугано позвал он. – Милая моя… Успокойся, поняла? Я бы не стал…

Он решил, что напугал меня. Напугал, конечно, но не до этого состояния. Хотелось ему сказать это, но я не могла даже рта раскрыть.

– Милана? – почувствовала, как он прижал меня к себе, поправляя платье, что разворотил минутой ранее. – Тебя угощали выпивкой?

Слабо кивнула. Сам же говорил, что это норма в клубе, что девушка не должна за себя платить…

– Вот блин! И что мне с тобой, делать, малышка Соболева?

Помню, как глаза закрылись, и зазвенело в ушах. Долго так, монотонно. До тех пор, пока тело полностью не расслабилось.

Я проснулась, чувствуя под щекой твердую грудь. Прямо из неё мне в ухо отдавал размеренный звук сердцебиения. Чуть потянулась, стараясь выпрямиться, и поняла, что моя нога переплетена с чужой, гораздо большего размера. А руки обнимают крепкий торс. Сердце ухнуло в пятки. Где я? С кем я? Некоторое время ещё боялась открыть глаза, прислушиваясь к ощущениям своего тела. Вроде ничего особенного, разве что голова раскалывалась.

Приоткрыла глаза и проскулила. Я лежала на обнаженной груди Воронцова, прижимаясь к нему, словно жить без него не могла. Приехали! Это произошло, а я ни черта не помню, каким был мой первый раз. Приподняла голову и осмотрела спавшего рядом мужчину. У него красивое тело, рельефное, с мышцами. Конечно, не настолько накачанное, как на афишах в спортзалах, но действительно достойное восхищения. Он лежал словно опутанный мною, бедняга! А сам касался меня лишь одной рукой, чуть обнимая мне плечо. Как заворожённая, я осторожно дотронулась до его пресса, проведя пальцем по вогнутой линии сверху вниз. Почувствовала, как он шевельнулся, и тут же убрала руку. Осторожно освободила его из своих объятий и огляделась. Мы лежали в большущей низкой кровати. К стыду заметила, что половина на которой я должна была спать, пустовала, но судя по тому, что подушка всё-таки смята, какое-то время я там лежала. Мы находились на втором верхнем ярусе огромной квартиры-студии с очень высокими потолками. Обзор нижнего яруса стеной закрывал большой встроенный аквариум. Это было фантастически красиво… А какое изобилие рыбок. Стоп! В голове не укладывалось – у ВОРОНЦОВА в квартире рыбки! Причём не сушёные к пиву, а вполне живые и шустрые. Хотя, может, мы не в его квартире. Слишком уж тут… круто.

В шоке смотрела на себя – из одежды на мне большая бежевая футболка и трусики. Вот ведь, блин… Пыталась хоть что-то вспомнить, но в голове пустота. Как же мне теперь понять, что я вчера натворила? Должны же быть следы от совершения СЕГО деяния? Уж в первый раз-то точно! Быстро присела на корточки, убрала тонкое одеяло и внимательно оглядела тёмно-серую простынь. Ничего! Даже подушку приподняла в сомнениях. Сходить бы в душ и осмотреться. Да где здесь душ?

– Что потеряла, малышка Соболева? – послышался чуть насмешливый сонный голос.

Замерла и густо покраснела. Как спросить-то? Язык ведь не повернется!

– А где моя одежда?

– Уж точно не под подушкой…

– Где мы?

– У меня в квартире.

И всё-таки рыбки его. Надо же!

– И как… мы тут оказались? То есть… ты же вроде обещал отвезти меня домой.

– Накачанную какой-то дрянью, что тебе в коктейль подмешали? Честно сказать, не придумал, как это сделать. Толком привести тебя в чувство мне не удалось, не оставлять же было в клубе.

– То есть, как так накачанную? – перепугалась я.

– Эх, малышка Соболева. Стандартная схема «нехороших» мальчиков, в которую ты тут же попалась. Помнишь что-нибудь?

– Нет.

– Вот и хорошо. Пусть мир будет розовый и пушистый, как ты привыкла видеть. Но пей с умом и только за баром. А лучше вообще не пей.

– Мы ведь с тобой не… – смутилась и отвела взгляд. – Ну ты и я…

– Что ты и я? – Воронцов, гад, откровенно веселился.

– Мы спали? – выдавила я.

– Конечно, спали. На этой кровати, другой у меня нет. Всю ночь, до тех пор, пока ты не открыла глаза.

– Я не про сон! – рыкнула я на него.

– А что я с тобой, извиняюсь, обдолбаной ещё должен был делать? Танго танцевать ты была не в состоянии. А сомнофилией я не страдаю!

– Чем-чем?

Воронцов вздохнул, потирая глаза.

– В сексе я предпочитаю, чтобы партнёрша бодрствовала и отдавала отчёт своим действиям. Так понятнее?

Ох, как я побагровела. Неужели я правда в постели с мужчиной и обсуждаю секс?

– А Лера?

– Дома твоя Лера. Она тебе вчера весь телефон оборвала звонками и сообщениями.

– Ты что, читал мои сообщения? – перепугалась я. Там же столько всего про него написано, жуть!

– Мне без этого забот хватало! Я ответил на звонок и сказал, что ты у меня.

Невольно сжала футболку на своем теле. Если вчера толком пошевелиться не могла, значит, переодевал и укладывал меня в постель сам Воронцов.

– Сколько сейчас времени?

Он потянулся к телефону и лениво произнёс:

– Почти полдень.