Хочу видеть тебя

– К бабушке поедешь, – на этот раз твёрдо объявила тётушка. – Места у нас на первом этаже нет, на втором тебе сейчас будет жить проблематично. Да и бабушке сейчас присмотр нужен, она совсем плоха стала.

В груди полоснуло огнём. Неужели она сейчас серьёзно?

– По-твоему, я сейчас в состоянии за кем-то «присматривать»? – прошипела последнее слово, которое ядом кольнуло по мне.

– Ты могла остаться на стационарном лечении, Ника! Зачем нос тогда воротила?! Нам всё оплачивают, помогают в трудной ситуации, а ты… Просто неблагодарная!

– А то, что эти люди полностью виновны в моём нынешнем состоянии – это ничего, да? Им лишь бы откупиться, чтобы делу огласку не придали!

– Ты ведь знаешь, что это не так! Они, между прочим, тоже пострадавшие. У парня машину угнали, избили! Загороднев на нас мог просто рукой махнуть, а он такую помощь оказывает! Исключительно по доброте душевной, побольше бы таких политиков.

– Я им не верю, – сказала то, что думаю. – Ты правильно заметила – было бы всё так, как нам говорят, твой сердобольный политик действительно бы махнул рукой, и даже связываться бы не стал.

– Всё, угомонись! – потеряла терпение тётушка. – Не захотела остаться в клинике – будешь у бабушки. Дом у неё одноэтажный, так безопаснее. А у меня работа и хозяйство, сама должна понимать. Ваня тоже постоянно на дежурствах. Так что, из нас помощники никакие.

Я стихла, откинувшись на спинку кресла, и молчала всю оставшуюся дорогу. Кто бы мог подумать, что в один короткий миг моя жизнь превратиться в большое «ничто». В душе будет зиять кромешная пустота, бессилие будет разъедать кислотой, и всё важное, что у меня было – планы, цели и просто мечты – превратится в пустоту…

Дорога укачивала. Из-за того, что перед глазами стояло большое серое пятно, и я не могла сфокусироваться, голова начинала кружиться. Нам приходилось останавливаться, чтобы я подышала свежим воздухом и оклемалась.

Тётя Вера нервничала, хоть и старалась вести машину аккуратно. Наконец, когда мы подъехали к дому бабушки, мы обе вздохнули с облегчением. Тётя не стала задерживаться, завела меня в дом, помогла с вещами, разложила лекарства на подоконнике, объясняя, в какой последовательности брать коробки и принимать.

– Хотя, что я объясняю, – прошелестела она нервно. – Придёт медсестра, оплаченная Дмитрием Романовичем, и сама всё даст. Всё, я убежала, опаздываю. Выздоравливай, Ник, – и хлопнула дверью.

Наверное, в этот момент я чётко осознала, что, после смерти матери, я стала никому не нужна. Лишний рот, как любил изъясняться Иван Вениаминович.

Что, если операция не пройдёт успешно? Смогу ли я найти в себе силы, чтобы жить дальше?

– Вероника, внученька, – услышала я скрипучий голос бабушки, смешанный со стуком костылей о деревянный пол. – Ты голодная? Давай, я супчик нагрею.

– Нет-нет, бабуль. Я не голодная. Отдыхай, – успокоила её, хоть это было и не совсем правдой. В последнее время мне кусок в горло не лез.

– Ну, тогда я присяду, тут, рядышком, – предложила она, продолжая стучать уже совсем рядом. – Поговорим, чтобы не скучать.

Так мы с бабушкой скоротали наш первый совместный вечер и легли спать. А на утро ко мне пожаловал нежданный гость, которого я предпочла бы никогда не видеть и не знать, как бы нелепо это ни звучало в моём положении…

***

Бабушка неважно чувствовала себя с самого утра. Она попыталась встать с постели, чтобы поставить чайник, но не смогла этого сделать. Виновато охала, причитая на себя, какая стала старенькая и беспомощная, а характерный скрип кровати оповестил меня, что старушка снова легла.

– Я чуть передохну, Ника, и позавтракаем, хорошо? У меня бывает иногда, долго раскачаться не могу, но пройдёт, пройдёт.

– Бабуль, я попробую разобраться, – пообещала я, и надела на руку свой незаменимый атрибут – электронную трость.

Из приоткрытого окна я услышала стук калитки и насторожилась. К нам явно пожаловали гости.

– Это моя соседка, баба Нюра, она обещала зайти сегодня утром, проведать меня, – подала голос бабушка. – Ох, а я не поднимусь никак. Да что же это такое!

Я поднялась сама. Уж что-что, а открыть дверь смогу. Заблудиться в доме с пятью стенами довольно сложно. Подошла к двери я как раз вовремя – раздался стук по полотну. По звуку поняла, что немного промахнулась, и свернула левее. На ощупь нашла щеколду и отворила.

– Проходите, баба Нюра, – позвала я бодро. – Бабушка сегодня неважно себя чувствует, просила впустить.

Чуть отошла в сторону, а в ответ – растерянная тишина. Не ожидала, наверное, соседка увидеть новую жительницу дома, тем более, с повязкой на глазах. Её мне прописали носить в обязательном порядке из-за риска новых инфекций.

Наконец, раздался тяжёлый шаг через порог, а нос защекотал свежий аромат мужского парфюма. Такого приятного, лёгкого и ненавязчивого.

– Привет, – услышала негромкий чарующий голос и замерла, узнав его.

– Ой! – резко подалась назад, и чуть не свалилась, стукнувшись бедром обо что-то твёрдое.

Меня моментально подхватили, не давая упасть. Чужие руки на спине ощущались так отчётливо, на лице – тёплое дыхание, а лёгкий аромат парфюма мягким облаком окутал меня.

– Осторожнее, – предупредил мужской голос, ветерком пробежавший по моей щеке.

Я моментально смутилась и попыталась отпихнуть от себя незваного гостя. Ладони упёрлись в шершавую ткань, под которой ощущались крепкие мышцы груди.

– Пусти! – пискнула возмущённо, и молодой человек отстранился, сжав мою кисть, словно рассчитывал в случае чего контролировать мои движения.

– Я лишь хотел помочь, – примирительно проговорил он. – Сзади – шкаф с вешалками, можешь нарваться на крючок.

– Спасибо за помощь, – шикнула совсем неблагодарным тоном. – Чем обязана второму визиту?!

– Хорошая память, Вероника, – в проникновенном голосе слышалась улыбка.

– У меня в последнее время отлично получается запоминать на слух, Илья, – язвительно улыбнулась. – Так что надо?

– Ника, внученька, это баба Нюра? – настороженно спросила бабушка.

Ну, если соседка научилась говорить вкрадчивым красивым баритоном, то – да!

– Нет, бабушка, это ко мне, – откликнулась я.

– Кто же?! – изумилась та.

– Меня зовут Илья, – заговорил мой гость. – Я здесь, чтобы присмотреть за вашей внучкой.

– Ой, как хорошо! Идёмте же сюда, не стойте на пороге, – позвала нас бабушка.

– А твоя старушка куда приятнее тебя в общении, – со смешком шепнул мажорчик. – Идём, познакомишь.

Я вцепилась в его руку чуть ли не ногтями.

– Стоп, новоиспечённая нянька! – шикнула на него рассерженно. – Твой папочка мне уже пригласил сиделку, во второй не нуждаюсь.

В ответ прилетел очередной смешок.

– Боюсь разочаровать, Вероника, но придётся тебе довольствоваться мной. На этих выходных, я – твоя единственная сиделка.

Меня потянули за руку, осторожно, и в то же время настойчиво, не давая возможности возразить вновь. Я неуверенно шагнула следом. Нервничала. Мне было куда спокойнее в нашем с бабушкой уединении, а этот мажорчик, которого я едва знала, был здесь лишним. Неужели он сам этого не понимал?