Последний. Дети вампира

– Нашел что? – впервые за весь этот длинный монолог, Рой был заинтересован. Наконец–то заказчик приблизился к сути!

– То, что он нашел, лучше показывать, а не рассказывать, – вздохнул художник. – Кстати, мы так толком и не познакомились. Меня зовут Чиан Мир, кратко – просто Чиан. С кем имею честь?

– Рой Ко, – просто ответил охотник, пожимая протянутую руку и отмечая, что несмотря на жаркий полдень, она на удивление холодная.

– Что ж, Рой… Если вы поможете мне донести вещи до мастерской – это в паре шагов от площади, – я покажу вам, что именно нашел мой мастер в Проклятом лесу, – заметив, что Рой открыл рот для очередного вопроса, Чиан быстро добавил:

– А также договоримся об оплате.

Охотник удовлетворенно кивнул.

***

Мастерская, где трудились художники, находилась на первом этаже лавки с тканями. Помещение поначалу показалось Рою совсем небольшим. Возможно, из–за царившего внутри беспорядка, при отсутствии которого некоторые творческие личности не способны работать.

Мастерская была разделена на две части плотной тканью зеленого цвета. Рой легко мог представить, как на ее фоне неторопливо замирает очередная натурщица, предварительно расшнуровав корсет и стянув пышную юбку.

Чтобы избавиться от неуместных мыслей, Рой тряхнул головой и попытался, как можно внимательнее, осмотреть комнату. Помещение было хорошо освещено благодаря огромному окну, выходящему на запад. Солнечные лучи пробивались сквозь украшенное причудливым рисунком стекло и падали на пол, образуя ровные квадраты.

Рядом с окном, блестя черными глазами, на специальной жерди восседало чучело коршуна. Рой вздрогнул, потому что в первую минуту ему показалось, что птица живая. В острых когтях коршун сжимал изящную металлическую подвеску.

На полу валялись смятые клочки бумаги, заляпанные краской, пустые баночки, несколько засохших кистей и сломанных карандашей. По обе стороны от занавеса стояли пустые мольберты.

На полках были расставлены банки с краской всевозможных цветов – от вишневого и бледно–голубого до золотистого; а также лак, и другие жидкости, необходимые для долговечности картин. От резкого запаха, не то краски, не то растворителей, Рою захотелось чихать.

– В этой комнате хорошее освещение, – объяснял Чиан Мир, но Рой его не слушал. Едва он вошел сюда, как почувствовал смутную тревогу. Ко не мог объяснить, что его так настораживает, пока не заметил на стене картину…

Большая и яркая, она занимала центральную часть стены. При взгляде на нее Рою показалось, что он стоит не в мастерской, а посреди бескрайнего золотистого поля. Тяжелые колосья пригибает к земле летний ветер. Кажется, достаточно сделать всего один шаг, чтобы почувствовать тяжесть зерен в своей ладони, а на щеке – поцелуи горячего полуденного солнца. Эта картина манила и завораживала. Отсюда не хотелось уходить. Лишь упасть на землю среди колосьев и смотреть на небо… Нет, не туда.

На любом поле дерево могло бы казаться лишним. Но только не в этом случае. Рой вдруг подумал, что увидеть во сне дерево с золотыми листьями означает, дотянуться до своего желанного счастья.

И то дерево, что он видел на этом поле, тоже обещало все, о чем может мечтать человек: успех, любовь, удовольствие, деньги и славу. Секрет этих золотых листьев, звенящих от ветра, нашептывал – здесь возможно все. Если только хватит духу протянуть руку и взять это, расплатившись своей душой.

Природа дерева была темной.

– Эта картина обладает эффектом присутствия. Но мне она не нравится, – заметил Рой.

– Вот о ней я и хотел вам рассказать, – Чиан помрачнел. – Эта картина…Точнее картины, они – не мои, а мастера.

– Я уже понял. От вас я не почувствовал той же темной энергии. Будь вы создателем этой галереи золотого дерева, то на ваших руках осталась бы тень этого мрака.

Рой подошел ближе, чтобы рассмотреть другие, меньшие по размерам, картины, которые окружали центральную. Кончиком пальцев он дотронулся до полотен, стоявших на полу, у самой стены.

Их всех объединяло одно. Картины самых разных размеров, но они изображали один и тот же пейзаж – дерево с золотистыми листьями, стоящее на вершине холма, спускавшегося к пшеничному полю.

Рой попытался найти различия в картинах. Время суток, освещенность и разные ракурсы доказывали, что художник не мог оставить в одиночестве предмет своего восхищения. А поле, лес вблизи дерева и даже река говорили либо о безудержной фантазии художника, либо о том, что мастеру Чиана казалось, что мир вокруг дерева менялся. И лишь дерево с золотистыми листьями было чем–то незыблемым.

– Он хотя бы спал в промежутках между работой?! Не картины, а сплошное колдовство! – проворчал Рой.

– Что вы сказали? – тут же оживился Чиан, и нисколько не смутившись молчанию в ответ, стал объяснять, – именно ради этого я вас и позвал. Эти картины моего учителя, мастера Грина. Признаюсь, мне самому жутко на них смотреть. Но выкинуть их не могу – я дал обещание учителю.

– Значит, мастер Грин нашел в лесу красивое дерево? И принялся рисовать картины сутки напролет? Вы сочли это опасным и решили обратиться к охотникам?

Чиан позволил себе грустный вздох:

– Я уже давно подозревал неладное. Люди в окрестностях города пропадали. Вчера мастер ушел любоваться на свое прекрасное дерево, и его до сих пор нет. Я бы хотел, чтобы мой учитель вернулся к работе и перестал гоняться за воздушными замками. И если его жизни угрожает какое–то темное дерево, то от него нужно избавиться. Поможете мне? Деньги у меня есть…

Рой, вместо ответа, мягко прошелся по комнате и легко коснулся пальцами самой большой и яркой картины с деревом. Ему тут же пришлось отдернуть руку – какая–то неведомая сила ужалила его, подобно змее.

– Очень необычный случай. Но… Вы сами не пробовали сходить в лес и посмотреть на эту красоту? Мастер никогда не стремился показать его вам?

Чиан кивнул:

– Конечно. В самом начале он желал поделиться со мной и с остальным миром. Он рисовал эти картины и звал меня с собой. И один раз я пошел с ним. Я знаю место, где учитель Грин нашел то дерево. Но вот загадка – никакого дерева я там не увидел. Посреди леса была абсолютно пустая поляна, поросшая клевером, а мастер смотрел в самый центр, не отрывая своего взгляда. Тогда я решил, что он просто придумал для себя иллюзию. Но когда появились эти картины, и мастер перестал интересоваться чем–либо, кроме своего дерева, я понял, что тут дело нечисто. Мастер Грин обещал помочь мне стать художником. Но в последнее время он выглядит хуже с каждым днем. Ни я, ни мастерская его не волнуют. Хочу, чтобы вы поняли – мастер одарен настолько, что его картины, в частности пейзажи, раскупаются по всей Веталии. Поговаривают даже, что их переправляют заграницу в Этернал. Как его помощник, я сразу же обрел некоторую известность. И не хочу, чтобы безумие мастера перечеркнуло его талант…

Рой в ответ пару минут молчал, чувствуя себя в этих стенах ужасно неуютно: ему казалось, что дерево на картинах имеет глаза и уши. И слышит весь их разговор. И ждет. Чудовище готово к встрече.

– Пойдемте, вы покажите мне это место.

Чиан растерялся:

– Что, так сразу?

– Ну, вы же не хотите идти туда ночью, верно? Или вам наплевать на судьбу своего мастера?

– Что ж, хорошо, – сдался художник. – Но мне говорили о двух охотниках. Вы должны были приехать сюда с напарником. Или я не прав?

Рой усмехнулся:

– Мой учитель считает, что я уже вполне взрослый, чтобы справиться с миссией в одиночку. В последнее время я все чаще получаю задания, которые выполняю один. Но вам, Чиан, не стоит волноваться о моем профессионализме.

***

Они шли по тропинке, петлявшей среди высоких сосен. Идти было легко: слежавшийся от времени песок встречал стопу ничуть не менее твердо, чем вымощенная камнями городская мостовая.

Глядя на качающиеся от ветра верхушки сосен, Рой надеялся, что их трейлер спрятан достаточно далеко в лесу, чтобы на него не наткнулись любопытные горожане. Ведь, несмотря на слухи о чудовище, кто–то ходит в лес за хворостом, или за ягодами.

Их транспорт был не просто особенной вещью, с которой было бы жаль расстаться, – он давно стал им самым настоящим домом на колесах. Но откуда трейлер появился, для Роя было загадкой.

На все наводящие вопросы Маус отвечал уклончиво, словно стремясь уйти от неприятной темы разговора. Ко было хорошо известно, что техника такого уровня только начала распространяться в Веталии. Не все богатые могли себе ее позволить. Следовательно, Маус темнил.

А Рой видел в этих неясностях два варианта: на самом деле Клодар был потомком какой–то аристократической семьи, но по причине внешней мутации оказался выкинут за порог с некоторой суммой в кармане; либо же Маус приобрел трейлер при каких–то странных обстоятельствах, о чем даже вспоминать стыдно.

Впрочем, Ко не собирался тратить время на размышление о прошлом своего наставника. Захочет – расскажет сам. Сейчас он просто надеялся, что их средство передвижения в безопасности. Раз уж в окрестностях водится нечто пугающее и неестественное. А то вдруг придется в спешке уносить ноги? Как не унизительно это признавать, иногда бегство – единственный возможный выход из положения.

«Маус заставил меня разбираться с этим делом в одиночку, а сам посапывает себе на чистой перине», – раздраженно размышлял Рой. В лесу было тихо, не слышно ни шороха листьев, ни голосов птиц, и это очень не нравилось молодому охотнику.

Его спутник тоже не стремился завести разговор, настороженно оглядываясь по сторонам. Казалось, он уже пожалел о том, что обратился за помощью к охотникам. Его правая рука то и дело касалась висевшего на боку короткого кинжала.