Наследники. Любовь под запретом

Если наш побег готовился так основательно, что его организаторы решились на убийство, то мне становилось страшно за Бель. Почему-то я была уверена, что меня все-таки довезут до Академии – я была неинтересна герцогу Ларотту, а вот куда повезли дочь его давнего врага?

Неужели средний сын герцога настолько жестокий и хладнокровный, что с охотой включился во вражду между родителями и соблазнил дурочку Бель? Вспомнив, что мертвец лежит прямо надо мной, я быстро пересела на соседнее сиденье – с этой стороны крепились сундуки с вещами подруги.

Я слышала, как потрескивают сучья в костре, а потом уловила и запахи еды, но не подумала вылезти из кареты. Переживала, что она не закрывается изнутри. Даже здесь я не чувствовала себя в безопасности.

Заслышав шаги и видя, как повернулась ручка, я кинулась к противоположному краю сиденья и натянула до носа плед. Дверь резко распахнулась. За ней стоял «мертвец». Волне живой и здоровый.

– Барышня, есть будете? – спросил второй незнакомец, едва сдерживая зевоту. Понятно было, что он поспал бы еще, но голод заставил встать. Этот тоже играл в разбойников. Его голову вместо шляпы закрывал повязанный на пиратский манер платок, а шелковая маска прятала верхнюю половину лица.

Увидев, что я забилась в угол, он крикнул с задором в голосе сидящему у костра товарищу.

– Ты что с ней сделал? На барышне нет лица.

– Сказал, что ты мертвый.

– За что ты так с ней? – глаза в прорези маски смеялись.

– Болтала слишком много.

– Идите сюда, барышня, не бойтесь. Рут хороший, он не кусается.

– Вы сейчас о себе или об этом в шляпе? – я злилась. Так провести меня! Теперь будут смеяться всю дорогу.

– Зови меня Клевер, а этот… путь будет Шляпой, – улыбка здоровяка была искренней.

По потемневшим скулам – за сутки пути отросла щетина, я поняла, что он обладает темной шевелюрой. В прорези маски мерцали такие же темные глаза, скорее всего карие. По тому, как он оперся о дверцу кареты, схватившись за нее крупной ладонью, можно было заключить, что Клевер выше и здоровее, чем Шляпа.

Хорошие имена для разбойничков.

– А меня зовите… – начала я.

– Мы знаем, что вас зовут Бель, – не дал развернуться моей фантазии Клевер.

Протянув руку, он помог мне выбраться из нутра кареты и повел к костру. Свернув в несколько раз свой плащ, Клевер бросил его на камень и предложил сесть. Шляпа не смотрел на нас. Он лениво помешивал прутиком тлеющие угли.

Судя по тому, что рядом на траве валялись кости, хмурый «кучер» уже поел. Его рот и нос все так же закрывала косынка. Я не понимала, почему они даже при мне продолжают прятать лица. Одно дело угонять карету, боясь, что похитителей кто-нибудь запомнит, совсем другое находиться в безлюдном месте, но все равно не снимать маски.

Выходит, братья–разбойники не хотели, чтобы их запомнила я? В отличие от моих подруг в пансионе, я мало общалась с противоположным полом. У меня не было братьев, к которым приходили бы друзья, что значительно расширяло бы круг знакомств. В семье я росла одна. Отчим друзей домой не водил, за исключением того случая, когда за мной пытался ухаживать барон Монгуль, а слуги… Слуги, как мама говорила, для нас должны быть бесполы.

Когда я поела, Клевер помыл котелок и ложки в ручье, сложил все в ящик под сиденьем на козлах. Шляпа запрягал лошадей. Ну а я прогуливалась с независимым видом. Пусть я давно определила, что меня сопровождают не слуги, но я охотно поддерживала их легенду. Каждый занимался своим делом.

Обойдя карету несколько раз, я поразилась, сколько вещей набрала с собой Аннабель. Сундуки не только были перетянуты ремнями на крыше, но и крепились к задку кареты. Бель явно не собиралась наведываться к родным на каникулы. Может и им было бы спокойнее, если бы дочь не приезжала. Ведь любое возвращение домой – это вероятность возвращения к старому. Она вновь начала бы «якшаться» с сыновьями Ларотт.

– Все, трогаемся! – крикнул мне неприветливый Шляпа. Я спохватилась, но он меня остановил. – Горшок в кустах не забудь. Остановимся не скоро.

На этот раз я из вредности долго шуршала в кустах, выискивая, где оставила горшок. Я надеялась, что им займутся слуги. Это было еще до того, как сообразила, что слуг среди нас нет. Потом со всем тщанием полоскала горшок в ручье. Покончив с хозяйственными делами, забралась в карету и всю дорогу до столицы не высовывала носа.

Столицу пролетели из конца в конец на высокой скорости. Сначала я удивилась, зачем нужно было заезжать в Гольдаг, если операцию по похищению проводили в строжайшей секретности. Потом поняла. Все дело в гербах на карете.

Клевер и Шляпа делали все, чтобы карету запомнили. В случае, если герцог Элата захочет удостовериться, что дочь двигалась в правильном направлении, ему это запросто подтвердят. Народ едва выскакивал живым из-под колес и сыпал вслед проклятиями.

К исходу вторых суток я с нетерпением ждала, когда можно будет остановиться на постоялом дворе. У меня болело все. Начиная от головы, кончая ногами. Первая от быстрой езды. Меня мотало из стороны в сторону, и я, наверное, получила приличное сотрясение мозга. Последние мучили судорогами. Карета хоть и была высокой, стоять не получалось из-за тряски. За столицей дороги оказались в плачевном состоянии.

– Мне бы размяться! – не выдержала я, понимая, что за окном ночь, а «разбойники» не собираются останавливаться.

– Скоро! – ответил мне Клевер. Его голос был более низким, и я уже умела различать своих похитителей.