– А что я должна была делать, по-вашему? Вам было очень плохо!
– Я говорил вам, что ожог – магический! Его не вылечить простыми средствами! – он, кажется, чувствовал раздражение, что проскользнуло в сухом тоне голоса.
– Мне нужно было оставить вас мучиться?! – Аля встала с кресла и подняла одеяло. – Ваша одежда теперь уже высохла. Но брат порекомендовал несколько дней беречь рану. А еще лучше – отвезти вас в ожоговый центр!
– Это исключено! – отрезал мужчина.
– А вы очень упрямы, да?
– Если я так стесняю вас – я уйду! – он тоже вскочил на ноги и невольно сжал кулаки, каждый из которых был с головку новорожденного младенца.
– Да?! И куда же пойдете? – иронично поинтересовалась она. – Давайте не будем пререкаться – мне скоро идти на работу! Нужно еще позавтракать и собраться!
И она направилась в спальню, чтобы отнести одеяло и переодеться во что-нибудь более закрытое, например домашнее трикотажное платьице.
– Сударыня… – раздалось ей вслед неуверенно.
Девушка полуобернулась:
– Меня зовут Альбина! Вы тоже можете звать так… Приходите на кухню!
Она быстро переоделась и, мельком глянув на свернувшегося рыжим клубком на лежанке кота, застелила постель и отправилась в ванную, умываться. Когда она появилась на кухне, мужчина уже был там – стоял у окна и что-то разглядывал на ещё по ночному темной улице, освещенной лишь фонарями.
– Не хотите умыться? – спросила девушка, входя на кухню.
Мужчина обернулся:
– Да, было бы отлично!
– Идите в ванную – я положила там новую зубную щетку в упаковке и повесила для вас полотенце. Розовое. Паста – на полочке перед зеркалом. А я пока приготовлю завтрак! – и включила плиту, сразу вслед за тем доставая сковороду.
Мужчина бесшумно исчез, а Аля начала резать копчёную грудинку, решив поджарить ее с яйцами. Завтрак уже благоухал на всю кухню и весело шкворчал на сковороде, когда гость появился на кухне и произнес:
– Благодарю вас!
– За что? – поинтересовалась она, нарезая хлеб на гибкой доске и расставляя плоские блюдца.
– За всё!
Тут он заметил свои вещи на сушилке и воскликнул:
– О! Я уже могу забрать свою одежду?
– Конечно! Только я бы советовала вам пока не надевать рубашку! Саша сказал, что рану нужно держать открытой для более быстрого заживления.
– Но я не могу расхаживать перед вами в таком виде, – он показал раскрытыми ладонями на себя, проведя сверху вниз рядом с туловищем.
– А вам не кажется, что уже немного поздно говорить об этом? – усмехнулась девушка и скомандовала. – Садитесь за стол! У меня немного времени – скоро нужно выходить из дома, если не хочу опоздать на работу!
Он поджал красиво очерченные губы, но молча подчинился. Альбина наполнила его тарелку и поставила перед мужчиной. Вскоре села и сама:
– Приятного аппетита!
– Приятного аппетита! – эхом откликнулся он и, взяв в руку вилку, принюхался. – Пахнет изумительно!
– Ешьте на здоровье!
Некоторое время за столом царила тишина, а потом Аля подняла глаза на сидящего напротив мужчину и захлопала ресницами: что-то было не так. Что-то в нем изменилось!
Девушка пыталась понять – что.
Он, заметив это внимание, замер, вилка застыла в воздухе:
– Что?
Альбина еще пару мгновений молчала, а потом выдала:
– Ваш кулон! М-м-м… медальон!
Ярослав машинально схватился на висящий на шее амулет и опустил взгляд на него:
–Ч-чёрт!.. О, простите, сударыня! Этого не может быть!
– Что такое? Он начал светиться?!
– Да… Это значит, что артефакт начал заряжаться!
– Но как?.. В нашем мире нет магии!
– Видимо, есть!
– Да нет же!..
И тут от арки дверного проема раздалось требовательное мяуканье, и Рыжик предстал перед людьми во всей своей ослепительной красе.
– Кошка?! – уставился на него мужчина.
– Точнее, кот! – ответила девушка. – Познакомьтесь – это мой Рыжик! – и она поднялась, чтобы насыпать питомцу порцию корма.
– Так что ж вы пытаетесь убедить меня, что в вашем мире нет магии?! – возбужденно воскликнул князь.
– Так ее и нет!
– Кошки – волшебные существа! У них – своя, особая магия!
– Кстати… – вспомнила она. – Это волшебное существо ночью лежало у вас на ногах! Развалившись там самым бесстыжим образом…
Ярослав рассмеялся, наблюдая, как котяра важно подходит к кормушке и принимается за еду: