Наследница

– Впервые в жизни заснула в поезде, – Слава потянулась, – Андрей Владимирович, спасибо, что отстаивали мой сон.

– Не за что, – вздохнул он, – все равно ничего не получилось. Она вас разбудила. Вы одевайтесь, умывайтесь и идемте завтракать в вагон-ресторан. Я в коридоре подожду.

– Да я с собой кое-что пожевать взяла.

– Поверьте, это мы еще успеем съесть. Ехать еще часов двадцать.

***

В белом свитере с распущенными белыми локонами Мирослава была похожа на сказочную принцессу, а себя Андрей ощущал случайно попавшим в сказку человеком.

Вагон-ресторан уже успели украсить к новому году гирляндами, искусственными еловыми ветками, снежинками и блестящей мишурой. Об окнах поезда позаботился сам Мороз, нанеся на стекла замысловатый белый узор.

–Что вы на меня так смотрите, Андрей Владимирович, – слегка покраснела Слава, – я испачкалась джемом?

– Простите, не хотел вам мешать, – завертел головой Высоков, – может заказать пирожных?

– Нет, – засмеялась Слава, – я и так объелась!

Она вытерла салфеткой рот и откинулась на спинку диванчика.

– Если вы закончили, то идите в купе, я вас догоню, – предложил Андрей.

– Сначала расплачусь, – начала было Мирослава.

– Я уже все оплатил. Хочу заказать обед часам к шестнадцати. Устроит?

***

Когда Слава открыла дверь в купе, то была сильно удивлена. На нижних местах сидели две женщины лет сорока. Разложив на столике продукты, они обедали. Вещи Славы и Андрея лежали на верхних полках.

– Кто вы и что здесь делаете? – удивилась Мирослава.

– Мы то обедаем и едем в этом купе, у нас билеты, – хохотнула одна из них, беря жирными от курицы пальцами стеклянную бутылку с пивом и делая глоток.

– Вы ошибаетесь, – ответила Слава, – билеты на эти места у нас.

– Совсем, буржуи, обнаглели! – заверещала вторая женщина, – люди тут уехать не могут, а они целое купе выкупают!

На горизонте появилась проводница, злорадно улыбаясь.

– Ничего не могу сделать, – развела она руками, – начальник поезда дал указание.

– Какое указание дал начальник поезда? – с другой стороны вагона появился Высоков.

В одной руке он нес коробочку с пирожными, второй периодически держался за стену вагона, поезд качало.

– К нам подселили двух женщин, – чуть не плача повернулась к нему Слава, – а наши вещи перенесли на верхнюю полку.

Андрей аккуратно протиснулся мимо Славы в тесном коридоре купейного вагона, на мгновенье крепко прижавшись к ней, и заглянул в купе.

– Какой мужчина! – послышалось оттуда, – да еще с пирожными! Вы вовремя!

– Эти пирожные для моей невесты, – ответил он, ставя коробку подальше на верхнюю полку.

– Это вот та пигалица, твоя невеста? – заржала одна из теток, – да ты, милок, женщин настоящих не видел! Заходи! Покажем и расскажем!

– Вы прекратите это безобразие? -обратился он к проводнице.

Та с улыбкой пожала плечами.

– Отлично, – сказал он, схватил Славу за руку и потащил за собой, слегка толкнув проводницу в ее купе.

– В штабной? – пропищала сзади Слава, пытаясь не упасть.

Она напоминала себе сейчас Пяточка, которого за руку тащит Винни-Пух.

– Да.

В купе начальника поезда оба предъявили удостоверения и объяснили, что едут в командировку, что везут секретную документацию, и у них выкуплено полстью купе.

Последней фразы было достаточно, чтобы начальник поезда нацепил форменный пиджак, фуражку и ринулся в их вагон. На крейсерской скорости он рассекал узкие коридоры вагонов. Проводница, завидев его, вся как-то сжалась, мгновенно переселила упирающихся соседок свое купе, перестелила постели Андрея и Мирославы, убрала купе, а потом с обреченным видом отправилась к себе, где ее ожидал начальник.

***

Командировочные закрылись в купе. Слава села на свою полку и заплакала.

– Мирослава Игоревна, – удивился Высоков, – что за слезы? Все же хорошо закончилось!

Ну не станет же она объяснять этому огромному оперу, что ее очень задели слова тех теток. Они, как и все окружающие, считают, что Слава не может заинтересовать мужчину. А еще она вспомнила те ощущения, когда он своей огромной, как лопата рукой, сжал ее маленькую ладошку, а она сразу почувствовала себя защищенной. А сейчас он вытирает ей слезы салфеткой, поддерживая свободной рукой ее лицо за подбородок.

А потом произошло странное, Слава обняла его ща шею, уткнулась носом в грудь и разрыдалась в голос.

Высоков одной рукой оторопело почесал репу, второй успокаивающе гладил ее по спине. Он не знал, что делать дальше. Вернее знал, но не решался. Был бы это кто-то другой, он давно бы подхватил ее на руки, усадил на колени и успокоил бы. Уж он точно знал, как успокоить, поцелуй еще никому не помешал. Но не ее, не Мирославу.

Так они и сидели в неудобных позах друг напротив друга, но обнявшись. Когда она успокоилась, то отлепила красное от слез лицо от его груди, извинилась и легла на полку лицом к стене.

Оставшаяся часть пути прошла без эксцессов. Они сходили пообедать, потом пили чай с пирожными, потому поужинали. В промежутках между приемами пищи Высоков разгадывал сканворды, а Слава слушала книгу.

В четыре утра они оказались на пустынном вокзале города Мышкин.

Глава 3

Они стояли вдвоем на пустынной платформе. Слава подняла глаза на темно-синее небо, усыпанное яркими звездами. Вдоль длинного перрона стояли фонари, а в их желтом свете падали редкие снежинки. На снегу вокруг фонарей образовались желтые световые круги. Вся эта картина выглядела нереалистично, была похожа на театральную декорацию к новогодней сказке.

– Интересно, – пробормотал Андрей, оглядываясь, – нас кто-нибудь встретит?

– Идем в дежурку, поищем встречающих, – вздохнула Слава, поднимая большую сумку с вещами с платформы.