Дом на море: от мечты до новоселья
У каждого свой подход к выбору идеального места. Наш способ может показаться кому-то странным и несерьезным. Но нам удалось сохранить детскую непосредственность и дух авантюризма до сорока пяти лет, поэтому мы скорее играли в игру, чем серьезно заморачивались проблемой выбора.
Выглядело это так: на одном известном сайте, продающем всё на свете, мы выбирали раздел недвижимости в Краснодарском крае и открывали карту, на которой кружочками с ценами обозначались дома, квартиры, участки, дачи. Мы виртуально путешествовали от одного населенного пункта к другому, любуясь фотографиями мест, изучая климат, глубину моря, в конце вздыхая над ценами.
Начали мы, естественно, с города Сочи – мечты всех переселенцев с Севера на Юг. Но идею жизни на черноморском побережье нам пришлось оставить в течение недели. Цены непомерно кусались во всех прибрежных городах и даже поселках. Один за другим отпали Адлер, Геленджик, Новороссийск, Цемдолина, Анапа, Витязево. Забираться в сторону гор или мегаполисов, удаленных от моря, мы не хотели, поэтому Краснодар, Горячий Ключ, Адыгея и станица Гостагаевская тоже ушли с наших радаров. Чёрное море неожиданно закончилось, но сайт зазывал нас вполне приемлемыми ценами на побережье Азовского моря. И мы продолжили игру, перемещая наши фишки дальше по карте.
В начале книги я упоминала, что моя любовь к морю родом из детства. Первая встреча с черноморским побережьем, которую я помню, случились в Анапе, когда мне было три года. Но папа говорил, что ещё раньше мы ездили к родственникам на Азовское море и жили на берегу в палатке. Все, что я помнила о той поездке: жуткий ветер и оладьи с песком, которые баба Настя, папина мама, готовила на примусе возле палатки. К моменту наших поисков Земли Обетованной связь с южными родственниками была давно и накрепко утрачена.
Выяснив, что мои познания о красотах Азовского моря равны нулю, мы перешли к воспоминаниям Виталия Николаевича. Хотя начинать надо было сразу с него. Его воспоминания были ярче и свежее.
До нашей совместной жизни он отдыхал два раза: в станице Голубицкой и Кучугурах. Азовское море было первым морем, с которым познакомился мой супруг. Позже мы отдыхали на Черном море в Сочи и Абхазии, любовались бирюзовыми водами Сиамского залива на Ко Чанге, удивлялись Южно-Китайскому морю в Нячанге, но первым для мужа навсегда осталось Азовское море.
Мужу я привыкла доверять, поэтому с лёгкостью согласилась сосредоточить наши поиски на карте незнакомого побережья.
Станица Голубицкая за последние годы из небольшого места отдыха для бюджетников превратилась в популярный курортный центр с развитой инфраструктурой и конским ценником за сотку земли даже в нескольких километрах от побережья. А ещё Виталий Николаевич вспомнил, что там все время волны, и в июле море такое горячее, что рыба всплывает кверху брюхом. Перспектива купаться с дохлой рыбой за сказочные деньги никого из нас не вдохновила, поэтому мы двинулись дальше по виртуальной карте.
Вполне приемлемым местом по ценовой политике оказался Приморско-Ахтарский район. Естественно, на дом и даже участок в самом городе денег у нас не было, но вот рассмотреть близлежащие станицы и хутора уже было реально. Только вот одна беда – плавни. Кубанские плавни – это такие поросшие камышом и кустарником низкие берега рек и островки, затопляемые весной. Их огромное количество обещало прекрасную утиную охоту, рыбалку и море комаров.
Ружья у нас не было, поэтому затею с охотничьей романтикой мы решили оставить. Тем более, муж тут же вспомнил, что комары в Голубицкой были мельче, но злее сибирских, а в домах частного сектора, где ему доводилось отдыхать, круглосуточно дымили спирали от комаров. Работать на репелленты нам не хотелось, и мы виртуально покинули эту часть карты, но продолжили знакомиться с азовским побережьем.
Обогнув на карте Бейсугский лиман, мы оказались в Ейском районе. Опрос родственников принес скупые плоды. Одна из моих племянниц однажды отдыхала в Ейске и вспомнила, что на пляж они ходили через железнодорожные пути. Еще из ее воспоминаний удалось выяснить, что курортный городок небольшой, уютный, но расположен в транспортном аппендиксе, и добираться туда крайне неудобно. Цены на жилье в городе, конечно, не такие, как в Сочи, но для нас все равно заоблачные. Максимум, что мы могли себе позволить – соток шесть в дачном массиве без воды и света, но с пропиской в ветхом строении. Окрылённые тем, что можем что-то себе позволить, мы засучили рукава и принялись мониторить предложения в Ейском районе, на берегу Азовского моря. И это было уже что-то!
7. Система и анализ
Когда я входила во вкус, меня было не остановить. Даже на работе. Ловко жонглируя таблицами, по долгу службы, я создала ещё одну для своих целей. В ней я систематизировала информацию по заинтересовавшим объектам недвижимости в Ейске, пригороде и районе.
Столбцы включали в себя цену, количество соток, наличие электричества, воды, газа, насаждений и места проживания. Конечно, если бы я сейчас занималась мониторингом, то добавила бы ещё информацию о наличии забора и подъездных путей в распутицу, отсутствие газовой трубы на въезде, а также мало-мальски правдивые сведения о соседях. Правда, о таких нюансах на сайтах недвижимости писать не принято, а жаль. По большому счету у нас были два основных критерия для выбора: близость моря и низкая цена. Мне всегда хочется и рыбку съесть, и на лошадке покататься. И, надо отдать должное вселенной, мне это почти всегда удается.
Только с первого взгляда кажется, что ценник на южную недвижимость – неподъемный. Но если углубиться в поиски с холодной головой и пламенным сердцем, то из-подо льда сомнений, как робкие весенние цветы, проклевываются варианты. Я не шучу. Так было тогда и также происходило через пять лет, когда мы искали квартиру на юге для сестры. Но обо всем по порядку.
Естественно, любому агентству хочется продать подороже даже самый непрезентабельный кусок земли, расписав его, как райский остров. Поэтому мы остановились на предложениях без посредников, то есть от собственников. Конечно, доля риска нарваться на мошенников имелась, но я о ней почему-то не думала. А когда о чем-то не думаешь, то этого, в общем-то, и нет.
Интернет-пространство чутко реагирует на запрос. Если интерес покупателя находится в ценовой политике от миллиона и выше, то и объявления будут выскакивать подороже. Но если снизить планку до ста тысяч, то вот тут уже можно начинать искать свою заветную жемчужину. Сразу скажу, что найти за минимальную цену полностью устраивающий вариант, скорее всего, не удастся. Но попытаться стоит однозначно.
Столбцы моей таблицы заполнялись стремительно. География участков была разбросана, как крылья чайки, в разные стороны от Ейска километров на сорок. Тут были участки в Шабельском, Николаевке, Ейском укреплении, Александровке, Широчанке, Камышеватском, Должанке, Воронцовке, Шиловке, Ясенской Переправе и самой Ясенской. Вариантов в Ейске за такие деньги мы не нашли. Но нас не смущал переезд из города миллионника в станицу. Хотелось тишины и моря, а инфраструктура была вообще не важна. Причем тишины мне хотелось настолько, что Шиловка до последнего была в приоритете.
Забегая вперёд, скажу, что и сегодня я нежно и трепетно люблю этот хутор в четырех километрах от нашего дома, примостивший свои улочки вдоль берега моря. Летом я езжу на пустынные Шиловские пляжи ежедневно на велосипеде, а зимой у нас семейные забеги скандинавской ходьбой по берегу. Говорить про Шиловку я могу часами, поэтому вернёмся к участкам, которые я выбрала и отдала на согласование Виталию Николаевичу.
Кандидаты на обетованное место для нашей жизни были очень разными. Похожи они были тем, что цена не превышала трехсот тысяч. Мы реально оценивали свои возможности и знали, что на землю придется брать кредит.
На некоторых участках были ветхие строения. Тогда нам это казалось плюсом, ведь можно где-то жить, пока будет строиться Дом нашей мечты. Тут, как говорится, бог отвел. Позже выяснилось, что те, кому доставались такие участки, тратили ещё полмиллиона на то, чтобы разобрать и вывезти такие дома, а потом расчистить и привести в порядок участок.
В каждом населенном пункте было несколько вариантов, которые были нам интересны. В графе «Примечание» я писала то, что меня привлекло в каждом кандидате. Это было своего рода интуитивное восприятие мной участков. Напротив объявления о двадцати шести сотках в станице Ясенской стояла пометка: семь деревьев грецкого ореха. Почему-то мне это показалось важным, как слова из телевизора про виноградники.
С момента замерзания осетров на участке в Солонцах до полностью заполненной таблицы прошло всего две недели. Вот такая я скорая на подъем. Список объектов для реального просмотра утвердили на семейном совете, заявление на отпуск муж тоже подписал, билеты на поезд были куплены онлайн на середину декабря. Все шло, как по маслу.
8. Беспристрастный взгляд
Путешествовать Виталий Николаевич предпочитает на поезде. Недолюбливает он скоростной вид транспорта – самолёт. Поэтому его дорога к нашей мечте удлинилась на четыре дня размеренной жизни в плацкартном вагоне под стук колес.
Красноярск провожал его тридцатиградусным морозом, а Ростов-на-Дону встречал зелёной травой и плюсовой температурой. Когда переносишься из зимы в лето или весну, то окружающий мир вызывает восторг и удивление. А восхищённый и удивленный сорокалетний мужчина в пуховике и зимней шапке с большой дорожной сумкой, вызывает интерес у правоохранительных органов. Такого пристального внимания, как в этой поездке, мой муж не испытывал даже в лихие девяностые. На ростовских улицах его постоянно останавливали полицейские, проверяя документы и билеты на поезд туда-обратно.
В сумерках добравшись по навигатору до забронированного заранее хостела, Виталий Николаевич хотел было выдохнуть. Но приключения на этом только начинались. Пока он томился в холле, ожидая администратора, сверху спустилась горничная с тетрадным листом в руках, на котором восседал вполне себе живой клоп. Горничная с возмущенным видом тоже шла к администратору. Тут-то все и встретились: мой муж, горничная с клопом и администратор. Оценив ситуацию, Виталий Николаевич поспешил покинуть этот гостеприимный рассадник клопов.
Оказавшись на улице в ночном незнакомом городе с телефоном, у которого полностью разрядилась батарея, и он грозился отключиться с минуты на минуту, Виталий Николаевич все же умудрился найти новый ночлег в не самой дешёвой, но довольно чистенькой гостинице. Ночь с дороги пролетела в мгновение ока.
Надо сказать, что на тот момент расположение Ейска имело только один недостаток – туда было невозможно добраться ночью. Это сейчас есть круглосуточные маршрутные такси, которые легко забронировать на специализированных сайтах. А в то время добраться из Ростова-на-Дону можно было только с автовокзала на междугороднем рейсовом автобусе за шестьсот пятьдесят рублей.
Автобус никуда не спешил и заезжал во все станицы и городки по дороге. Выехав рано утром, добраться до автовокзала в Ейске получалось только после обеда, мужественно преодолев двести километров за шесть часов. На протяжении всей дороги в глаза бросались яркие, сочные, зелёные поля с озимыми. Сознание отказывалось стыковать вместе декабрь и зелень. Для сибиряка это было настоящим чудом. Местные жители на это внимания не обращали.
В Ейске испытывать судьбу поисками гостиницы Виталий Николаевич не стал и снял номер тут же, на втором этаже автовокзала. Его приятно удивили расположение и цена, а неприятно – отсутствие звукоизоляции тонких стен. Но мой муж приехал не в номере сидеть, а очень динамично обследовать длинный список потенциальных домов нашей мечты, который я выдала. Тут без машины было не обойтись. На его счастье, агентство по аренде автомобилей располагалось во дворе автовокзала. Реклама на входе обещала выдать машину за пять минут.
На деле все оказалось немного дольше. Примерно на сутки. Сначала искали машину с таким удивлением, как будто этот странный мужчина пришел арендовать автомобиль в булочную. Когда же машина нашлась, оказалось, что в декабре на ней стоит летняя резина. Не всесезонная липучка, а лето летнее. На настойчивую просьбу поменять резину на зимнюю, администратор заверила, что завтра все будет. Но, прождав сутки, мой муж увидел все тот же автомобиль в летней обуви. Поняв, что добиться необходимого состояния транспорта ему не удастся, Виталий Николаевич забрал ключи и машину на свой страх и риск. Опыт вождения у него довольно большой, и он рискнул, понимая, что дни идут, а дела не делаются.
Но нет худа без добра. Пока пару дней история с поисками и переобуванием автомобиля приостановила просмотры земельных участков в районе, Виталий Николаевич гулял по Ейску и знакомился с достопримечательностями курортного города.
Городок оказался небольшим, очень уютным и гостеприимным: прекрасное море, пирамидальные кипарисы и разлапистые туи, голубые ели и зеленые юкки на каждом шагу, люди без шапок и в лёгких осенних курточках, ласковое солнце, нещадно нагревавшее пуховик, и полное отсутствие снега. Фотографии всех этих чудес он отправлял мне, и я восхищалась южной красотой и передавала свой восторг южной зимой дальше по цепочке всем, с кем общалась.
А у нас за окном завывал ветер, хлопьями шел снег, и мороз нещадно облеплял ресницы инеем, пока я бежала от дома до работы и обратно. Мое физическое тело мерзло в Красноярске, но мысленно я гуляла по брусчатке, по набережной, по песчаному пляжу, по Каменке в Ейске вместе в любимым.
Когда составляешь список домов к просмотру, руководствуясь исключительно виртуальным представлением о местности, то разброс в сорок километров в разные стороны от города кажется мелочью, но когда ты находишься непосредственно в машине с летней резиной и неожиданным снегопадом на трассе, то это совсем другой коленкор.
Но я склонна думать, что все, что ни делается, к лучшему. Хорошо, что Виталий Николаевич посмотрел из моего длинного списка только участок в Николаевке, а потом переместился сразу в станицу Ясенскую, минуя направления на станицы Должанскую и Камышеватскую. Хочется верить, что невидимая рука провидения привела нас именно туда, куда было необходимо.
Николаевка оказалась небольшим, компактным, уютным селом, раскинувшимся на берегу Ейского лимана. Казалось бы, о чем ещё мечтать – море за околицей. Но не тут-то было. Весь берег был оккупирован камышом. Это южное неубиваемое растение захватывало не только берег, но и метров на двести водную гладь. В камышах покачивались лодочки, привязанные к мосткам. Про отличную рыбалку продавец участка сказал чистую правду, только забыл упомянуть, что купаться с такого берега невозможно. Для пляжного отдыха пришлось бы ехать в Глафировку или в Ейск, а это все те же сорок километров. Нам хотелось не только любоваться закатами и восходами над морем, но и плавать в нем, поэтому вариант в Николаевке мы оставили.
Следующей по списку была станица Должанская. Там был отличный пляжный отдых, рай для серфинга и даже осетровая ферма в станице. Огромное количество домов отдыха, кемпингов вдоль всего побережья и чистейшее глубокое море, делало станицу очень привлекательным курортным местом. Именно поэтому стоимость самого минимального участка в нескольких километрах от моря, в центре станицы без ничего, составляла минимум шестьсот тысяч. Это тот случай, когда в курортном месте отдыхать лучше, чем жить. Забегая вперед, скажу, что даже сейчас, живя в четырех километрах от моря, имея возможность бывать на пляже два раза в день, мы выкраиваем время и несколько раз за лето ездим в Должанку, насладится глубоким Азовским морем, похожим на Чёрное именно там.
По дороге в Должанскую, в восемнадцати километрах юго-восточнее Ейска, на берегу моря раскинулось село Воронцовское. Немецкая лютеранская колония Михельсталь была основана графом Воронцовым для снабжения Ейского района продовольствием, позже она была переименована в село Воронцовское. Виталию Николаевичу не удалось посетить это уютное и аккуратное место с диким пляжем, спрятавшимся под высоким глинистым берегом. Дальше в списке была Широчанка, но она не прошла отбор по причине наличия очистных сооружений.
Проехав за один день станицы в Старощербиновском районе, граничащие с Ейским, и не найдя искомого, Виталий Николаевич запланировал поездку на следующий день в сторону Ясенского сельского поселения.
9. Трудный выбор
В Ясенское сельское поселение входило три населенных пункта: сама одноименная станица, хутор Шиловка и Ясенская Переправа. В нашем списке было три или четыре участка в Ясенской. Хутор Виталий Николаевич не хотел рассматривать из-за его удаленности от центра, а я, если честно, с удовольствием купила бы там землю. Но единственный на тот момент участок, ушел, как горячий пирожок в базарный день, пока любимый супруг ехал на поезде четыре дня.
То, что в нашем списке не оказалось участков в Ясенской Переправе, было и странно и, как выяснилось потом, хорошо. Местные жители пугали нас рассказами о том, как два раза за последние семьдесят лет и Переправа, и Шиловка подвергались затоплению штормовой волной. Это была настолько огромная волна, что кусок асфальтированной дороги между этими населенными пунктами сорвало и унесло на несколько километров в сторону Ханского озера. Примечательно, что вместе с частью дороги туда же унесло бензовоз. Испытывать на прочность судьбу и нервную систему мой муж не хотел и сосредоточил выбор на станице с развитой инфраструктурой и ухоженными асфальтированными улицами.
В Ясенской, помимо двухэтажного здания администрации, имелись супермаркеты «Магнит» и «Пятёрочка», с десяток небольших магазинов, пара аптек и столько же парикмахерских, большой дворец культуры, недостроенный крытый бассейн времён советского союза, почта, Сбербанк с банкоматами, кафе «Тополек», небольшая церковь и кладбище. Позже открылся большой магазин семян и пункты доставки маркетплейсов.
Официально население станицы было около пяти тысяч человек. Но летом и в праздники количество людей возрастало раза в четыре. Даже зимой случалось, что тихая и размеренная жизнь станицы вдруг наполнялась дорогими иномарками с московскими, питерскими и ещё бог знает какими номерами, очередями на кассах в супермаркете, скупкой дорого элитного алкоголя, постоянно заканчивающимся разливным пивом и бабахающими в темноте фейерверками.
Но все это мы увидим позже. А в первый приезд Виталия Николаевича встретила размеренная, сонная, зимняя станичная жизнь. Погода стояла пасмурная, моросил холодный дождик, улицы были пустынны. Особого впечатления станица не произвела.
Посмотреть предстояло четыре участка. Первый из них находился на краю станицы. Подъезда к нему не было, метров за пятьдесят до забора пугающе чернела глиняно-земляная жижа. Оставив машину на обочине, Виталий Николаевич попытался пробраться к полусгнившему деревянному забору. Весь участок был застроен сараями, сарайчиками и сараюшками непонятного назначения. Что из них было когда-то саманным домом, понять было сложно.
Второй участок находился чуть ближе к центру и имел не только подъезд, но даже заезд на участок, а также меньшее количество полуразрушенных строений, но дух брошенности витал и над ним.
Третий участок удивил и обрадовал крепким забором из оцинкованного металлопрофиля, асфальтированной улицей и домиком для семи гномов, потому что Белоснежка туда не прошла бы по росту. Мой муж тоже не прошёл, даже согнувшись. Непонятно, на кого было рассчитано столь крошечное строение.
В списке оставался последний телефон, по которому предстояло позвонить. Хозяин четвертого участка чудом оказался в станице, а не в Москве, где он с семьёй обычно проводил зиму. В Ясенской же у них было два участка: тот, что продавали, и дом в центре, который они использовали как летнюю дачу, проводя там время с апреля по ноябрь. В этот раз хозяин приехал за заготовками к новогодним праздникам на пару дней и вечером должен был уехать в Москву. Тут-то его Виталий Николаевич и поймал.
Судьбоносная встреча произошла на улице Кирпичной, где, оставив машины на асфальте, мужчины пошли по раскисшей дороге к огромному зеленому пустырю, вольготно раскинувшемуся за первым от дороги домом соседа.
Четвертый участок был самым большим – двадцать шесть соток. В таблице, которую я выдала мужу, напротив стояла пометка: семь деревьев грецкого ореха. Участок был абсолютно пустой, если не считать этих самых орехов, росших по периметру. Дорога проходила вдоль всей длины и была открыта ветрам и глазу прохожих. Отсутствие забора компенсировали колодец с водопроводом, заведенным на участок и столб со щитком и проводами. В водопроводном колодце сидела трогательная зеленая лягушка. Для сибиряка в декабре это было потрясающе.
На фоне остальных землевладений последнее выглядело очень привлекательно. Простор и чистота ровного участка оставляли чувство гармонии, свободы и красоты. Виталий Николаевич настолько впечатлился, что, не откладывая в долгий ящик, позвонил мне и сказал, что наконец-то нашел то, что мне тоже понравится.
В сгущающихся сумерках мой муж даже не вспомнил о море. Наличие многокилометровых белых песчаных пляжей, как на Ко Чанге, стало для нас подарком судьбы. Их увидела уже я, когда приехала оформлять участок через пять месяцев.
10. Твое от тебя не уйдет
Усталый и довольный супруг звонил мне из гостиницы и взахлеб рассказывал про зеленую лягушку на самом ровном участке на свете, про то, какая там зеленая трава и огромные деревья и что продавец готов подождать с переоформлением столько, сколько нам понадобится для сбора денег.
Я слушала монолог счастливого человека и не перебивала. Перед моим мысленным взором скакала прекрасная декабрьская лягушка. В ее глазах читался только один вопрос: “Где взять двести шестьдесят тысяч?”
Дело в том, что буквально месяц назад мы закончили выплачивать кредит в двести тысяч за участок в Солонцах, который был для нас демоверсией жизни на земле. Никто, даже я сама поначалу не верили в то, что мне понравится такая жизнь вне города.
Родившись в Норильске, можно было познать любовь только к комнатным растениям. Несмотря на все старания моей мамы и меня, на подоконнике у нас сиротливо ютились кактус и фиалка, остальные растения категорически отказывались переносить полярную ночь. Общепринятых дачных шести соток для посадки овощей в Норильске тоже не было. Существовали турбазы, куда норильчане выезжали шумными компаниями на шашлыки с весны по осень.
Впервые я познакомилась с картофельно-полевой романтикой на первом курсе в училище культуры и искусства. Колхозное поле, куда нас привезли осенью на сбор урожая, оставило неизгладимое впечатление: бесконечные ряды картофеля, который надо собирать непременно после дождя. Еще десять лет я старалась полюбить земледелие, чтобы не выделяться на фоне красноярских родственников, но меня бросало в пот от ужаса при мысли о семенах, рассаде, сорняках, копании в земле и заготовках. Да, «Бурундук-шоу» была не моя тема. Со временем «материковская» родня махнула на меня рукой и оставила попытки приучить дикую северянку к земледелию, чему я была несказанно рада.
Я заметила, что картофельная тема возникала в моей жизни вместе с обручальными кольцами и исчезала после штампа в паспорте о разводе. Поэтому, выйдя замуж в третий раз в сорок лет, я по-прежнему убирала чужой картофель в дождь, проклинала земледелие и размазывала грязными руками слезы по щекам, ругая себя последними словами за неумение говорить четкое «нет».
Согласие взять наш первый участок я дала только после клятвенных заверений супруга, что никаких овощей там не будет, максимум: цветы и деревья. И тут случилось чудо: в таком формате я влюбилась в дачную жизнь. Может быть, сыграло роль то, что это была наша земля, может быть, я повзрослела, но выращивание цветов плавно переросло в посадку картофеля. Однако с приходом осени, я сделала открытие, что картофель можно убирать сухим солнечным днем, не надрываясь, с перерывом на чай и поощрительным шашлыком по окончании сбора урожая.
Ненасильственное земледелие поразило меня. В поисках ответов я пришла к литературе по пермакультуре, природному земледелию, устройству экопоселений. Огород без хлопот стал моей мечтой, которую так некстати разрушил ледяной дождь. Но теперь передо мной открывался простор для творчества – двадцать шесть соток плодородной земли на юге. Правда, от нее нас все еще отделяло отсутствие денег, но согласие продавца подождать окрыляло.
Первым делом я обратилась за помощью к родителя. Пенсия у них была норильская, довольно большая по сравнению с обычной, да и мою зарплату секретаря она превышала в разы. Но папа сказал, что если я чего-то действительно хочу, то найду способ, как воплотить желаемое в жизнь, тем более, если этого мы хотим вместе с мужем.