Девочка хулигана

Я дергалась, снова чувствовала себя виноватой и прекращала на какое-то время писать, чтобы не мешать ему. Просто смотрела в тетрадь, боковым зрением отмечая, когда у него останавливалась рука. И, конечно же, я в итоге опаздывала и начинала смотреть ему в тетрадь, чтобы уловить тему.

– Подглядывать нехорошо, – он дернул тетрадь на себя и хмыкнул.

– Извини… – потупила взгляд.

– Почему ты так часто извиняешься? – Матвей недовольно нахмурился, – прекращай.

– Изви… хорошо.

Я начала писать и снова задела его локтем. Неуверенно посмотрела на его красивый, сосредоточенный профиль, думая: извиняться в этот раз или нет. И невольно залюбовалась.

Ровный нос, густые брови и такие глубокие, как море глаза… Они быстро бегали по строчкам, запоминая информацию. То на доску, то в тетрадь. Я подметила четкую черную радужку и легкие светло-голубые всполохи.

– Я же вижу, что ты пялишься на меня, новенькая, – шепнул, не отрываясь от процесса, – хотя бы не делай это так явно.

– Из… – хотела извиниться и пристыженно замолчала отворачиваясь. Какой позор, блин…

Урок летел медленной мухой, а у меня мурашки на коже не кончались. Из-за этого было сложно сосредоточиться на предмете.

– Марьванна, – снова подал голос Вова, – а я новый анекдот выучил. Вызывает Марья Ивановна Вовочку к доске....

– Еще одно слово и вылетишь из класса, – учительница резко оборвала его, не переставая писать на доске. Видимо, привыкла к его шалопайству. Парни рядом с ним одобрительно заржали, подбадривая его на геройства.

–… А Вовочка ей отвечает, что за слово состоит из трех букв, и вы его часто держите?

– Выйди из класса, чудовище! – Она яростно стукнула указкой по первой парте, несколько дергано поправляя шаль.

Парень встал и принялся медленно собирать портфель, ловя одобрительные хихиканья и откровенный ржач. Только Матвей продолжал писать тему, будто происходящее в классе лишь фон для него. Теперь он кажется в моих глазах морально старше всех них. Выше. Серьезнее.

– Вообще-то, это мел, – улыбнулся Вова на выходе. И, не дожидаясь следующей порции гнева и хохоча, скрылся за дверью. Учительница гневно топнула, что-то черкнула в журнале и вернулась к теме, агрессивно стирая этот самый мел о доску. Не читала она, видимо, анекдотов на эту тему. А одноклассник не перестает этим пользоваться и медленно выедает ей мозг, доводя до кипения.

Снова задела Сокола локтем. Интересно, когда у него терпение кончится?

– Знаешь что… – видимо, уже сейчас. Он посмотрел на меня и стал собирать принадлежности со стола. Хочет пересесть от меня? – Меняемся местами. Только тихо и пока она на доске пишет, чтобы не мешать.

Кивнула, мы поменяли вещи. Учительница в очередной раз отвернулась и мы пересели. Теперь он был у стенки, и спины одноклассников впереди скрывали его от взора учителя.

– Отлично, – шепнул, и когда его телефон тихо тренькнул, отложил писанину. Сосредоточенно уставился в экран, что-то читая и отвечая.

Так было проще писать, намного проще. Теперь я практически не отвлекалась на его присутствие, погружаясь в тему. Отвисла только по звонку.

Толпа быстро вытекла из класса, а я была перехвачена Ксюшей.

– Ну? – выжидающе уставилась, сгорая от нетерпения.

Я недоуменно захлопала ресницами.

– Что?

– Как он? Классный? Вы разговаривали? О, а может, познакомишь нас?

– Прости, Ксю, но мы не разговариваем и не стали друзьями, чтобы я могла… прости. – Я сжала лямку портфеля.

Она вздохнула, стараясь не показывать, что расстроена.

– Да, нормально все. – Отмахнулась, добавляя в слова чересчур много оптимизма. Пойдем, у нас еще четыре урока.

Кивнула, облегченно выдыхая, что не пришлось продолжать эту тему.

Сокола не было три урока, и куда он со своими парнями пропал, я не знала. Но до последнего урока сидела одна за партой и чувствовала умиротворение. Наконец-то могу спокойно учиться.

– Розочка, твои учебники у меня, – классная руководительница позвала меня на перемене к себе и показала на стопку в двойном пакете. – Тебя заберут? Я тогда попрошу какого-нибудь мальчика донести их до ворот.

Матвей не обращал на меня внимания последний урок. Лениво пялил в телефон, отсчитывая минуты до конца и отбивая нетерпеливый ритм пяткой. На этом уроке проверяли посещение, ему об этом спалили, поэтому Сокол вернулся, чтобы его отсидеть. Но его явно ждали какие-то свои дела.

По звонку он быстро исчез из класса, протолкнувшись в проход первым. Я пожала плечами. Странный он. И загадочный. Но у каждого есть тайны, которые не стоит вскрывать.

Учебники, как и обещала классный руководитель, мне донес мальчик из десятого класса. Поставил кипу на лавочку прямо возле школы, и я уселась ждать отца. Солнце грело спину, поэтому сдвинулась в уголок, где было больше тени.

– Пока, Роз,– Ксюша махнула мне рукой, садясь в машину, – завтра увидимся.

Я дружелюбно ей помахала на прощание, провожая тоскливым взглядом. Где папа? Может, позвонить ему?

Вытащила свой скромный кнопочный телефон и нашла его в контактах. Мимо ходили и одноклассники, и другие ребята. Уезжали, расходились, исчезали за поворотами, только я сидела и ждала.

Гудки шли. Ответа не было. Я подождала десять минут и снова набрала. Потом снова.

Опять звонок. Поток ребят иссяк, и стало тихо. Все, кто хотел, уже покинули школу.

Медленно начала болтать ногами, считая количество листиков на ближайшей веточке. Затем принялась считать, сколько мимо проехало черных машин. А вдруг одна из них отца?

Сколько я тут сидела? Кажется, целый урок, потому что в школе снова зазвонил звонок и ученики выбегали из школы, чтобы вдохнуть воздух свободы и разойтись по домам. И снова тишина и умиротворение. Школа словно засыпала в эти моменты.

Отец, наконец, перезвонил, и я обрадованно подняла трубку.

– Пап, я…

– Слушай, я не могу, на работе завал, – с ходу начал он. На заднем плане слышалась какая-то возня и людские голоса. – Так, на твою карту деньги кинул, должно хватить на такси. Ужинай тоже без меня.

– А… – мой голос потух, словно случайно задутая свеча, – хорошо…

– Ну вот и отлично, – и он отключился.

А карту я и не брала.

Отец не дает карманных, но банковская карта у меня все равно существует, просто лежит вечно на дне ящика письменного стола. Поэтому, зачем она мне пустая? А теперь уже и поздно думать, что я ошиблась и не взяла ее с собой. Я не могла знать.

Расстроилась, даже слегка раскиснув. Мне хоть повезло, что я знала этот район и как дойти до дома тоже. Здесь у меня был прошлый репетитор, но он переехал в другой город. Шмыгнув носом, я решительно слезла с лавочки. Перебрала учебники и положила по двум пакетам, распределяя вес. Все равно тяжело, но разве есть выбор?