Повелитель магии

– Ваш друг очень странный пациент, – медленно проговорил хирург. – На него абсолютно не действуют лекарства. Он вообще, если можно так выразиться, не поддается лечению! Успокоительные его еще больше возбуждают, антибиотики организм отторгает, при этом господин Меровинг каким-то образом умудряется вызывать сбой в работе оборудования. Мы даже операцию провели с трудом. Мальчик до конца так и не заснул, это была некая прострация, мы были вынуждены делать почти «по живому». Я это рассказываю вам, потому что вы все равно узнаете правду, к тому же вы видели весь ход операции. Я не хочу стать жертвой интриг. Вы должны все узнать из первых рук.

– Похвально. Продолжайте, я слушаю.

– Ко всем нашим проблемам, мальчик оказался обладателем «золотой» группы крови.

– И как это прикажете понимать?

– Сэр, это редчайшая группа крови, она без резус-фактора! Ее так и называют «резус-нулевая группа». За последние 50 лет выявлена всего у 43 человек! Людям, носителям такой крови, почти невозможно подобрать доноров. В банке нашей клиники нашелся аналог, но, увы, в данном случае, – это оказался именно аналог. Донорскую кровь организм юноши сразу же отторг, как не воспринял и другие составляющие. Сердце едва не остановилось.

– Несчастный юноша!

– Да, это было ужасно. Пришлось ограничиться введением глюкозы.

– Это не так уж и плохо.

– Возможно.

– Дальше.

– Из-за всех этих факторов, аппаратура не могла следить за состоянием мистера Меровинга.

– Ну и оставили бы оборудование, если оно не читает подобных людей! Хирурги прошлого отлично обходились без всех этих датчиков и делали успешные операции!

– Так и произошло. Нам пришлось почти отказаться от мониторинга состояния пациента.

– Будем считать, что вы справились. Продолжайте!

– Сэр, мистер Меровинг не только носитель «золотой» крови, но в его организме присутствуют еще и активные, очень активные, тета-дефензины, вещества, которых у современно человека вообще быть не может! Даже у животных они встречаются только у павианов анубисов и макак-резусов.

– Мистер Бауэр, – с угрозой проговорил Шельдман, – по-моему, вы напортачили, и пытаетесь оправдать себя, неся какую-то чушь. Вы что, собираетесь мне сказать, что этот юноша – Маугли или Тарзан? Бауэр, я уже достаточно познакомился с этим мальчиком, чтобы утверждать, что он не лесной человек не мутант! Мистер Меровинг – сын художников, он – потомственный художник!

– Мистер Шельдман, – испуганно проговорил Бауэр, – я и сам ничего не понимаю. Перед нами уникальный феномен! И только присутствием тета-дефензинов я могу объяснить, почему мистер Меровинг, попав в такую ужасную историю, не умер от заражения крови или еще чего-то подобного. Человеческие дефензины – это иммунитет, а тета-дефензины – это особо сильный иммунитет. Да, их следы есть в человеческом теле, но они не активны, их, словно нет, они молчат! В процессе эволюции люди утратили эти гены. У юного мистера Меровинга они, если можно так выразиться, бьют прямо ключом!

– Крепкий иммунитет – отлично!

– Сэр, – с отчаянием воскликнул профессор Бауэр, – но все эти факторы: «золотая» кровь, реликтовые гены и гормоны просто блокировали все наше лечение! Нам даже пришлось зашивать рану обычным швом. Учитывая состояние мальчика и его удивительный организм, я не рискнул применить хирургический клей или иные способы скрепления. И хоть мы и старались сделать это очень аккуратно, у господина Меровинга на всю жизнь останется большой шрам.

– Ничего, это не так страшно. Шрамы украшают мужчин. Продолжайте!

– Я уж не говорю, что господин Меровинг являет нам тут просто подлинные чудеса! Вы тоже это видели, непостижимым образом он раскрыл все личные тайны моих сотрудников.

– Это меня как раз не удивляет, – кивнул Шельдман

Бауэр с недоумением посмотрел на Шельдмана.

– Какие прогнозы вы можете дать по состоянию мальчика? – спросил миллиардер.

– Увы, пока никаких. Ситуация крайне тяжелая. Все покажут ближайшие сутки.

– Хорошо, тогда вернемся к Симону.

Бауэр и Шельдман вошли в реанимационную палату.

– Пить, – шептал юноша, – дайте мне воды.

– Вам сейчас нельзя, мистер Меровинг, – сказал профессор, поправляя лед на ране. – Через час – самое раннее, вам можно будет выпить несколько глотков воды. Потерпите немного.

– Я вынужден уехать, – сказал Шельдман, – но я оставлю вам в помощь моего человека, мистера Ирвинга Шелли, у него есть медицинская подготовка, он служил в военных госпиталях. Умелые опытные руки вам не будут лишними. – Шельдман вновь подошел к Симону. – Сим, держись, ты – супер, – сказал Роберт Шельдман. – Я сейчас уеду, есть такие дела, где просто необходимо мое личное присутствие. Но с тобой останется Ирвинг, он отличный малый. Тебе с ним будет комфортно.

– Спасибо, – прошептал юноша.

Бауэр не испытывал восторга от того, что за их таинствами будет наблюдать «непосвященный», но был вынужден смириться перед первым богачом и владельцем клиники.

Шельдман позвал Ирвинга.

– Оставляю Симона на твое попечение. Береги мальчика. Обо всех изменениях его состояния немедленно сообщай мне, звони в любое время дня и ночи.

– Мистер Шельдман, вы будете в курсе всего.

Глава 8. В реанимации

Едва Шельдман ушел, как у Симона вновь началась рвота.

– Введите ему противорвотные! – воскликнул Бауэр.

– Мы делаем это, месье, – сказала врач, – но они вызывают еще худшее состояние.

– Черт возьми, ну и задали вы нам задачу, господин Меровинг, – озабоченно проговорил профессор.

– Пить, умираю, – шептал Симон, – умоляю, воды.

– Да принесите же ему воды, – распорядился Бауэр, – иначе мы погубим парня.

Франц принес воду, но, едва Симон сделал глоток, как вскрикнул и согнулся пополам.

– Не могу, – простонал юноша, – очень больно.

– Что чувствуете? – заволновался профессор.

– Меня, словно режут изнутри.

Юноша попытался сделать еще глоток, но не смог, он вновь согнулся от боли, вода, смешанная с желчью, вытекла из его рта.

– Этого я и боялся, – тихо сказал Бауэр. – Бедный мальчик, и бедные мы все.

Симон умирал, препараты от обезвоживания вызывали глубокие продолжительные обмороки, противорвотные оказывали обратный эффект. У Симона сделались судороги, не помогали успокоительные. За сутки юноша так и не уснул ни на минуту. Не улучшилась ситуация и на второй день. Врачи не отходили от Симона, применяя все новые и новые средства, чтобы хоть немного облегчить состояние мальчика, но все было тщетно.

– Ничего не остается, как откачивать содержимое желудка, – вздохнул профессор, – иначе вы захлебнетесь в рвоте, или, простите, сами себя переварите. Такое бывает. Еще вам будут несколько раз в день промывать кишечник.