Ветер времени. Вспоминая отца и деда

Если бы меня в тот день не шибануло током, всё сложилось бы по-другому.

Интересно бывает взглянуть в прошлое и проследить – из каких-таких мелких событий строится наша жизнь?.. Какие звенья ложатся в цепочку судьбы?..

Весной 2008 года я полезла вытирать пыль на стене под потолком, и, проведя мокрой тряпкой по обоям, получила ощутимый удар током. Ай!!! Решили, что надо менять всю проводку на даче – пока не полыхнуло. Папе было уже 84 года, но он решил взяться за эту работу. Он нарисовал схему проводки на 1 и 2 этажах, и взял меня в подмастерья. В мои обязанности входило:

– закупка проводов, коробок, розеток и прочей мишуры.

– последовательный демонтаж старой проводки – так,

чтобы дом не терял жизнеспособности.

– зачистка проводов с помощью ножика или маникюрных ножниц – в зависимости от толщины провода. Это, братцы, было довольно трудно, но под конец я так насобачилась, что теперь могу и вам зачистить, если позовёте.

– прибивание новых проводов к стенам и потолкам.

Папа осуществлял общее руководство, собирал коробки, долбил ужасные стены и потолки – толстенные, и набитые какой-то трухой, которая всё время сыпалась в глаза и на голову… В общем, в течение месяца, я по утрам встречала папу на станции, и до вечера мы вкалывали, обеспечивая плавучесть нашему древнему кораблю.

Естественно, за этими трудами праведными, нам иногда хотелось поговорить не только на производственные темы, но и «за жизнь». Тем более, что с 14 до 45 лет я папу почти не видела, и нам предстояло заново узнать… и полюбить друг друга.

Как-то у нас зашёл разговор о войне, и папа рассказал мне две фронтовые истории из своей жизни – такие, что я обомлела…

– Папа! Вот было бы здорово, если б ты это записал! Ты так интересно рассказываешь!

– Да ладно… Кому это надо…

– Мне надо! Внукам надо!

– Да ладно… Дай-ка отвёртку!…

Так началась история главной в моей жизни книги… История прощения, понимания, любви.

Одной из любимых поговорок папы была такая: «Умеренность – есть лучший пир». Она и мне нравится. Но вот как бывает, оказывается…

УМЕРЕННОСТЬ

Умеренность – есть лучший пир.
А я… не знаю чувства меры!
Во мне бушует целый мир —
и каравеллы, и галеры!

Я и принцесса на горо…
И чернокожая батрачка..
Во мне – скрещение миров!
Смешенье радости – и плача…

Затёрты истины до дыр…
О, мой умеренный! – наверно,
умеренность – есть лучший пир…
Но я люблю тебя – безмерно!

11. О наилучшем способе уйти

Я, папа и Маша

Возможно, я ошибаюсь… Но я до сих пор думаю, что мой отец – гений. Широчайший кругозор. Потрясающие способности. Золотые руки. Невероятная память.

Жизнелюбие, остроумие, смелость… Ох, природа… Зачем ты на мне отдохнула?

Я уже года четыре никак не могу перейти на ТЫ с моим ноутбуком, а папа в свои 84 года сам легко освоил компьютер со всеми прибабахами – интернетом, фотошопом, почтой, видеозаписями, Word-ом… Реставрировал старинные семейные фотографии, составил ветвистое-тенистое родословное древо… Но за книгу никак не хотел садиться.

Помню, как сладко щурясь и помахивая книжкой Николая Амосова (знаменитого украинского хирурга), он говорил – «Не боюсь смерти! Я легко умру, от сердца…»

Очень уж эта мысль его грела и успокаивала. Да и меня тоже… Пару лет назад он лежал с инфарктом в госпитале ветеранов войны, с огромным синяком на животе – от гепарина, и, прижимая к груди том стихов Набокова говорил: «Такие стихи… Так и хочется к сердцу прижать!..»

Верю, что и поэзия, если она настоящая, помогает ранам зажить. И физическим, и духовным.

А потом…

Через несколько дней я, лёжа в ванне, решила совместить приятное с… приятным, и позвонила отцу. И услышала…

– Что-то, Таня, нехорошо мне… Температура поднялась…

В больнице поставили диагноз – пиелонефрит. Я, взглянув на анализ крови, пошла к лечащему врачу.

– ЧТО ЭТО?!.. ЛЕЙКОЗ?!

– Ой, да… Давайте, допишу в рекомендациях направление к гематологу…

Так начался новый период нашей жизни.

Стернальные пункции. Безудержные носовые кровотечения. Тяжёлая анемия.

Приступы стенокардии. Повторные инфаркты. Больницы, больницы, больницы. Жуткие реанимации, в которых лежишь-дрожишь абсолютно голым, вне времени и пространства, без права поговорить с родными…

Но… По-своему, это было даже счастливое время. Я ездила в больницу почти каждый день, кормила папу, воевала с медсёстрами, брала за грудки врачей… А главное – по многу часов говорила с папой…

А как же – КНИГА?!!! НЕ УСПЕЛ!!! НЕ НАЧАЛ ДАЖЕ…

Помню…

СНЕГ. ДОРОГА ИЗ БОЛЬНИЦЫ СВ. ГЕОРГИЯ

снег идёт так одиноко
чисто бережно далёко
то ли в детстве
то ли вне

снег идёт бинтуя раны
боли страхи и изьяны