Двадцать одна ночь

– Да-да… Таня, я ужасно себя чувствую от этой ситуации. Конечно, я не могла представить, когда все начиналось, что это перерастёт во что-то серьёзное, и тем более, он поедет с нами на Кубу. Куба все усложнила, потому что, черт возьми, ты права, между нами все просто прекрасно. Всегда и во всем.

– А что он сказал дома?

– Он не живет сейчас с женой, он ушёл от неё какое-то время назад, чтобы разобраться с их отношениями. И с нашими тоже…

– Алена, я уверена, что все серьезно в отношении тебя. Он на тебя так смотрит, что я сама покрываюсь мурашками, – я попыталась подбодрить Алёну, хотя подобная новость была для меня шоком. Мы же были правильными девочками!

– Да, – она развеселилась, – он такой ревнивец, сегодня закатил мне сцену, когда местные ребята отвешивали нам комплименты.

Мы ещё посидели немного, поговорили о том о сем, и Алена отправилась спать, а я решила позвонить папе из кресла-качалки и поделиться впечатлениями о поездке, тем более в Москве уже был день.

Положив трубку, я увидела несколько сообщений от Макса, и тут впервые в голову мне пришла мысль, что у него наверное есть кто-то кроме меня, а я борюсь за его любовь с ветряными мельницами и почему-то надеюсь, что смогу победить.

***

На завтрак хозяйка приготовила нам чудесный завтрак, состоящий из омлета, тёплого хлеба и даже предложила свежевыжатый сок из гуавы.

Альваро славно выспался в машине, мы забрали вторую часть группы из отеля:

– Ну как вам? – грустно спросили они – мы вчера были на унылой дискотеке с одними американскими пенсионерами.

Мы переглянулись и дружно рассмеялись.

Осмотрев Сьенфуэгос при свете дня и заглянув во дворец Батисты, мы направились в Тринидад, не упустив случая устроить несколько маленьких фотосессий по дороге. Машин на дороге почти не было, так что иногда мы ощущали себя прибывшими на другую планету.

Тринидад, наш следующий пункт назначения, был основан знаменитым путешественником и конкистадором Диего Веласкесом, и до сих пор сохранил первобытный дух того времени. Маленькие розовые, желтые и голубые домики с белыми витиеватыми решётками на окнах, мощёные мостовые, припаркованные антикварные машины создавали пространство вне времени. Я потерялась. Где я? Какой сейчас год? Если я поверну за угол, что я увижу? Продажу чёрных рабов на площади? Или сражение с пиратами? А может быть роскошные пятидесятые годы с улицами, полными дорогих машин, из которых выходят шикарные женщины в широкополых шляпах?

Я заглянула в окна школы – там шёл урок. Маленькие кубинцы в синих галстуках, а также ребята постарше в красных, повязанных поверх кипельно белых рубашках прилежно что-то писали. «Viva la Cuba!» пронеслось у меня в голове. Все, абсолютно все, встречные жители улыбались нам, как будто приветствовали дорогих друзей. Да, Куба – бедная страна, но какие же светлые там живут люди, которые умеют радоваться, простым вещам, таким как крыша над головой, домашняя еда и одежда!

В одном из магазинчиков, куда мы заглянули, помимо нескольких консервных банок, на прилавке лежала велосипедная цепь. Это был весь ассортимент магазина. Даже фрукты, в неимоверных количествах растущие на острове, в магазинах были в дефиците!

В машину я села абсолютно потрясённая. Почему же я, единственная дочь своих родителей, появившаяся на свет в Москве, центр мироздания для бабушек и дедушек, получившая образование, имеющая доступ к таким обыденным вещам как горячая вода и таким премиальным, как возможность путешествовать и видеть мир, такая несчастная? Чего я хочу, что я ищу? У меня не было ответов на этот вопрос.

Мы выехали на пустынную трассу и вскоре сельские пейзажи сменились джунглями. Они были такими непролазными, что невольно я задавалась вопросом, каков смысл тут строить дорогу? Кто здесь вообще живет?

«Мы едем в Санта-Клару, центр революционного сопротивления и партизанского движения Кубы. Именно здесь войскам Батисты было нанесено сокрушительное поражение,» – дрогнувшим от восторга и трепета голосом сообщил нам Альваро. Из динамика полилась песня:

Aprendimos a quererte

Desde la histоrica altura

Donde el sol de tu bravura

Le puso un cerco a la muerte

Это была песня про команданте Че Гевару. Моими мыслями я перенеслась в конец пятидесятых годов прошлого века, пытаясь представить какого это, вести партизанскую борьбу вот в таких непроходимых джунглях против вооружённой армии во много раз превышающей численность повстанческих подразделений. Однако, факт остаётся фактом, битва за Санта-Клару была решающей, в результате чего Батиста бежал из страны, а Че завоевал славу великого стратега и военачальника. Я вспомнила, что как-то читала, что великий революционный командир не любил мыться, что наверняка облегчила его партизанский быт. Я улыбнулась про себя и поняла, что я не думаю больше о Максе, я думаю о Че!

Данный факт так меня взбодрил, что я даже купила себе берет в стиле Че Гевары, ровно как и мои подруги в надежде на революционную фотосессию в исполнении Петечки на ступеньках монумента посвящённому второму одиозному кубинскому персонажу помимо Фиделя.

В отель мы вернулись абсолютно окрылёнными и дали Альваро сто долларов чаевых. Он не смог сдержать слез – это были его три месячные зарплаты.

Дискотека на Кубе или правила съема

Выспавшись мы с Никой отправились на поздний завтрак. Нагловатые птицы привычно воровали у нас картошку фри прямо из тарелок. Глядя на них, я думала, что надо совершенствовать свои пищевые привычки и не начинать день с фри. Тем более вокруг сверкали своими великолепными телами кубинские аниматоры.

После завтрака мы направились на пляж. Мы прихватили полотенца и двигались по узкой плиточной дорожке, проложенной среди бурной растительности нашего гостиничного комплекса и ведущей на пляж.

Навстречу нам направлялась группа аниматоров в голубых обтягивающих футболках, большинство из которых были мулатами, только один парень и две девушки были белыми.

Мы приблизились к группе, они уступили дорогу, встав в рядок. Дорога была очень узкая и мы почти касались друг друга. Белый парень стоял последним и очень внимательно меня рассматривал. Мы поровнялись, я подняла глаза и его увидела пронзительные зелёные глаза и светлые выгоревшие локоны, падающие на лоб. Мы стояли очень близко и я почти касалось его своей грудью в чёрном купальнике. Я хотела сделать шаг назад, как услышала его голос:

«Сеньорита, почему я не видел вас на утренней гимнастике?».

Я посмотрела на него, думая, какое бы оправдание придумать, кроме того, что я ленивая и не люблю спорт.

Зелёные глаза, загорелая оливковая кожа, светлые волосы, прямой нос и резкие скулы, футболка в обтяжку, словно он брал ее на пару размеров меньше, рельефные руки и кубики на животе, заметные даже под тканью футболки – этот аниматор был очень эффектен, если не сказать, красив.

– Эээ… – блеснула я интеллектом и чувством юмора.

– Ну а танцевать сеньорита любит, раз со спортом отношения не складываются? – спросил он, прищурившись.

– Танцевать сеньорита любит, – заверила я, не отводя глаз с кубиков на его животе.

Он улыбнулся ослепительной белозубой улыбкой:

– Я заканчиваю смену в девять вечера и могу отвести сеньориту на настоящую кубинскую дискотеку.

– Сеньорита согласна, но она придёт не одна.

– Хорошо, главное, без спутника. Сегодня, в девять у главного входа. До встречи.

Он развернулся и последовал за удаляющимися коллегами.

– Что это было? – спросила я у Ромашки

– Он тебя склеил, – пожала она плечами, – причём, сделал это невероятно легко.

Идею с местной дискотекой все поддержали. Я до вечера не могла найти себе место и даже сделала укладку и макияж. Это невероятно, но я до сих пор помню, что в тот вечер надела белые брюки и нежно-розовую кофту с открытой спиной.

В девять вечера мы были у главного входа, где увидели моего плохо знакомого аниматора.

Как это принято у кубинцев, он улыбнулся так, как будто всю жизнь ждал только нас.

– Я не представился, – смущенно сказал он, пожимая руки Лехе и Петечке, – Габриэль, Габи.

Потом мы дружно влезли в одно такси, что было непросто учитывая Лёхины мускулы. В итоге паззл сложился. Я села на колени к Габи и тут же почувствовала ответную реакцию его тела. Осторожность покидала меня, оставляя склонность к экстремальным поступкам за главного. Габи дал указания водителю куда следовать. Мы ехали достаточно долго и, наконец, добрались до места.

Мы вошли в здание, похожее на амфитеатр. Вокруг почти не было туристов, одни веселящиеся кубинцы.