Аллея ловушек

Элина соскользнула на краешек дивана.

– В магическом месте?

Кивнув, господин Шноттер обратился к Робину:

– Поговори с родителями.

– Это… это невозможно, – пробормотал Робин. – Они мне голову оторвут! Вы же сами как-то сказали, что все мы совершаем ошибки и важно, как мы их исправляем. Прошу вас, господин Шноттер, помогите нам!

Старик нахмурился:

– Я действительно это говорил…

Элина очень гордилась Робином. Такой аргумент не оспоришь!

Господин Шноттер в задумчивости потёр виски.

– Ну, хорошо… я вам помогу, – наконец согласился он.

Робин вскочил с дивана.

– Правда? Спасибо!

– Правда. Но при одном условии.

– При каком условии? – предусмотрительно поинтересовался Робин.

Элина напряглась. Что старик от них потребует? Как-никак речь шла о большом одолжении. Чем же они могут отплатить?

– Вы приберётесь в моём доме.

Элина слишком опешила, чтобы что-то ответить.

– Вы хотите, чтобы мы навели у вас чистоту? – недоверчиво переспросил Робин.

– Можете начинать прямо сейчас, – кивнул господин Шноттер.

Элина не верила своим ушам.

– И это всё? – уточнила она.

– Не думайте, что тут мало работы, – сказал старый сладкомаг. – Дом большой, и в нём полно пыли.

– Да это эксплуатация детского труда, – возмущённо отозвалась Чарли.

– Если такой уговор вам не подходит, можете уходить. – Господин Шноттер, взяв чашку, пригубил из неё и скривился: – Какая гадость!

Чарли с Элиной многозначительно посмотрели на Робина, который лишь плечами пожал.

Господин Шноттер указал на кухню:

– Все необходимые средства вы найдёте в кладовке.

– По рукам! – ответила за всех Элина. В конце концов, не такая уж плохая сделка. Поднявшись с дивана, она потянула за собой Чарли и подала знак Робину идти следом. Несколько секунд спустя они уже распределяли между собой вёдра и тряпки.

– Из секретной кладовой в обычную кладовку – как гламурненько! – бормотала Чарли, мрачно разглядывая одну из тряпок.

– Бывает и хуже, – весело сказала Элина.

– Эксплуатация детского труда, – повторила Чарли. – А что потом? Полоть сорняки?

– Говори тише, – шикнул Робин, тоже не особо воодушевлённый такой сделкой. – Господину Шноттеру идея явно кажется суперской.

– Один из вас может начать отсюда! – крикнул господин Шноттер из соседней комнаты.

Чарли и Робин очень странно посмотрели на Элину.

– Сражаться при помощи волшебных сладостей с кем-то типа Вивьен Алдрич, но при этом опасаться господина Шноттера! Он ведь просто немного чудаковатый, – усмехнувшись, сказала Элина. – Ну, я пошла. Наслаждайтесь уборкой!

Она принялась протирать мебель в гостиной и обратила внимание на то, что пыли практически не было. Вообще-то кругом царила чистота. Прервавшись, Элина украдкой взглянула на сидевшего в кресле господина Шноттера. Он явно всё это придумал, чтобы скрыть, как на самом деле любит их и с радостью им помогает.

Он посмотрел на неё поверх газеты:

– Что такое?

Элина хитро улыбнулась:

– Ничего!

Взяв ведро, она перешла в следующую комнату. Слева находился большой стеллаж с книгами, кроме него тут стояли ещё письменный стол и комод. На комоде она увидела множество фотографий, и ей стало любопытно. Отставив в сторону ведро, она взяла одну в рамке, стоявшую в центре. Большинство снимков были чёрно-белыми и, по-видимому, очень старыми – в точности как этот. На нём были запечатлены двое – девушка с длинными светлыми волосами и юноша с тёмными кудрями. Оба улыбались один другого радостнее. Не удивительно! Девушка подняла руку с кольцом. У неё на груди Элина заметила ещё одно украшение – брошь.

Она была круглой, с восьмиконечной звездой и камушками между зубцами. В середине виднелась украшенная завитушками буква Х. Брошь напомнила Элине броши-конфетки, которые они искали, чтобы найти дорогу к магистрам, – в ней заключалось что-то особенное.

– Что ты тут делаешь? – внезапно в дверях появился господин Шноттер.

Элина, вздрогнув от испуга, выронила фотографию. На полу лежал ковёр, но стекло в рамке всё-таки разбилось. Элина тут же опустилась на колени, хотя ничего уже было не исправить.

Она подняла виноватый взгляд на господина Шноттера.

– Простите! Я куплю новую рамку! – С поломанной в руках, она поднялась на ноги.

Ей было ужасно неловко, но господин Шноттер, похоже, не сердился.

– Стекло бьётся на счастье, – сказал он.

– На счастье? А разве не наоборот?

– Так всегда говорила она, – объяснил господин Шноттер, показав на девушку с сияющей улыбкой. – Она постоянно что-нибудь роняла, – усмехнувшись, он взял у Элины фотографию. – Её имя Маргарет, но все всегда звали её просто Мэгги. Я очень любил её. Люблю и сейчас.