Старые сказки о главном

Старик аж обалдел.

– Да ты чего? Ему ж только двадцать пять исполнилось. Только Гарвард окончил! Единственный наследник у Олигарха! Да он на тебе в жисть не женится! Такой красавец! Да у него уж и невеста имеется.

Усмехнулась тут Старуха и молвила:

– Ну, и чего – невеста?! Бросит невесту ради меня! Иди к Золотой Рыбке!

– Не пойду! – заявил Старик.

– Ах так! – засмеялась Старуха, – а про своего сына от первого брака уж позабыл? Позабыл, как я его из грязи вытащила и своим замом сделала. Не пойдешь – завтра же посажу лет на десять за экономические преступления. Ты чего ж думаешь, можно ЗамГлавы быть и не замараться? Да его подпись где только не стоит! Сию минуту к Рыбке!

Ткнула Старуха пальцем на дверь, он и пошел. Пришел к синему Морю, а оно потемнело и еще пуще бурлит. Ну, и стал Старик Золотую Рыбку кликать. Звал, звал – наконец та приплыла. Молчит и ничего не спрашивает. Пришлось Старику опять все рассказать. Посмотрела на него Золотая Рыбка, вздохнула и молвила:

– Не печалься! Иди!

А про Бога даже и не вспомнила. Пришел Старик домой и видит, как красавец Иван руку у Старухи целует и смотрит восторженными влюбленными глазами на нее. А Старуха и впрямь, как молодая стала. Ни одной морщинки на лице! Глаза зеленые сверкают и лучатся. А платье на ей с таким декольте, что прямо грудь наполовину видна! И какая грудь! Старик у нее и в молодости такой не видал. И Иван от ее груди прямо глаз отвести не может. То в глаза Старухе смотрит, то в вырез платья. А та хохочет и кокетничает. В общем, ночевать сразу остался, а через месяц и поженились. Все, как положено. Отец-то его Олигарх пытался сынка вразумлять, да бесполезно. Иван заявил, что впервые в жизни полюбил без памяти, а то, что та намного старше, ему все равно. Вон Галкин с Пугачевой живет и он будет. Ну, отец и смирился. В конце-концов, дураку-сынку то всего двадцать пять. Ну, поживет со Старухой лет пять или даже десять, а потом в тридцать пять на другой женится. Куда спешить! А со Старухой можно такой бизнес забацать, что ой-е-ей, весь город в ее власти. Ну, и перестал горевать. Как говорится, слезами горю не поможешь. Так и стали они жить. Старуха Глава Города, Муж ее Иван – лидером Правящей Партии заделался, ну, а свекор всем бизнесом в Городе рулит. И все у них было бы прекрасно, как в Сказке, да стала наша Старуха мужа свово молодого ревновать. Аж до жути! А, главное, он-то вообще ни в чем не виноват. Только на Свою Старуху смотрит. Прямо глаз с нее не сводит. А в постели пылок, как в первый раз!

И говорит, что ни с кем ему так хорошо не было, как с ней. Уж больно она сексуальная и раскованная. И сколько раньше у него девок и баб имелось, ни с одной сравнить не может. И так в глаза смотрит и на ее грудь, что верит ему Старуха. Верит и знает, что тот не врет. А покоя все равно нету! Нету этого самого покоя, потому, как видит, КАК на ее Ивана женщины смотрят. Смотрят и смотрят восторженными глазами и ей, Старухе, завидуют. И сколько уж его раз соблазнить пытались. Прямо по-всякому. Ей соглядатаи докладывали. А Ивану никто не нужен. Одна у него в кабинете аж блузку сняла с лифчиком и к нему на колени залезла. А сама-то красивая, сиськи пышные, волосы вьются, а ножки в чулочках аж глаз не оторвать. А Иван так нагло в глаза посмотрел этой девице, вежливо с колен ссадил и прямо в лицо усмехнулся:

– Извини подруга, не готов я! Ночью больно утомился! В другой раз заходи!

И нажал кнопку селектора:

– Маша! Проводи, пожалуйста, девушку. Мне нужно речь писать. И ко мне никого больше не пускай.

Старуха сама видеозапись этого приключения смотрела и в Иване своем на сто процентов уверена была. А все равно Ревность глодала. Ох, уж как глодала! И не выдержала Старуха, позвала старика. Тот пришел и спросил:

– Опять что ли чего надо?

Старуха посмотрела на того с грустью и произнесла:

– Надо! В последний раз. Помоги мне. Пойди к Золотой Рыбке и попроси, пусть сделает так, чтобы на моего мужа женщины перестали заглядываться.

Посмотрел Старик на свою Старуху и промолчал. Жалко стало ее. Все ж таки вместе тридцать лет прожили. И пошел Старик к Синему Морю. И разыгралось тут Синее Море. Шторм начался. Брызги пены долетали до его лица. На небе повисли Черные Тучи. И Море стало еще чернее этих туч. Звал Старик Золотую Рыбку, звал. И бесполезно. Подумал, что в такую погоду не услышит она его. Ан нет, услышала и приплыла. Смотрит на него и молчит. И он молчит. Помолчали немного так, Золотая Рыбка и спрашивает грустным голосом:

– И что же теперь тебе надобно Старче?

И ответил тут Старик:

– Совсем взбесилась моя Старуха. Помоги ей, Золотая Рыбка!

И рассказал, чего Старуха хочет. Ничего в ответ Рыбка не сказала, хвостом вильнула и уплыла. Вздохнул Старик и отправился к Старухе. И видит, что сидит его Старуха около старого покосившегося дома с протекающей крышей и прядет Свою Пряжу.

Марья Моревна

Жил да был на белом свете Иван-Царевич. И настала пора ему жениться. Поехал за тридевять земель искать себе суженую. Долго ездил, но так никто ему и не глянулся. У одной красоты маловато, у второй ума, а у третьей вроде все имеется, а душа к ней как-то не лежит. Не лежит и все тут. Пригорюнился наш Иван-Царевич и дальше поехал. И вдруг видит войско убитое. И спрашивает у местных крестьян, что это мол за сражение такое было. А те и отвечают:

– Да есть тут такая Марья Моревна. Крышует нас. А тут лихие молодцы понаехали, вот мы ее на помощь и позвали. Она нас и освободила от ихнего ига.

Ни фига себе, думает Иван-Царевич, баба, а целое войско уложила. И захотелось ему с ней познакомиться. А надо сказать, что наш Иван-Царевич очень уж всякими единоборствами увлекался. И русской борьбой и разными заморскими штучками, типа тайджи. И ему всегда девчонки такие нравились, что тоже единоборствами увлекались. И этой самой дурацкой моды на тощих девиц не признавал. Иван любил, чтоб девушка была «кровь с молоком», чтобы все формы нужные имелись, ну и чтобы своим телом владела не хуже него. И подруг таких у него достаточно имелось, но все равно на других тянуло. Вот и сейчас решил глянуть на эту самую Марью Моревну, а может и поближе познакомиться. Тет на тет, так сказать. И вот едет, едет себе Иван-Царевич по лесу и захотелось ему водицы испить. Подъехал к речке и попил воды, хотел было дальше ехать – глянь, а под кустом лежит и спит девица красы необыкновенной. Платье на груди расстегнулось и наружу прямо грудь выглядывает, а нога до бедра заголилась. Как увидал это дело наш Ваня, то вся кровь в нем так и закипела. Он вообще-то с женщинами и так не больно-то воздержанным был, а тут цельную неделю без бабы. Прилег возле девицы и нежно так ласкать начал. А она как-бы во сне на приятные ласки отзывается, а проснуться никак не может. Ну и взял тут Иван грех на душу. Овладел красавицей во сне. Все равно думает жениться решил, вот на ней и женюсь. Прикрою так сказать свой грех.

И тут, в самом конце процесса красавица наконец и очнулась от сна. Застонала и Ивана к себе с богатырской силой и прижала. Он аж охнул и по-новой начал. Так до вечера и прокувыркались. А в промежутке он у ей руки попросил. Та рассмеялась и протянула свою руку. Ну, а уже после, как дело до разговоров дошло, тут-то Иван и узнал, что она та самая Марья-Моревна. Местная Королевна. Улыбнулась кокетливо Ивану и молвила:

– Люб ты мне Ваня, но условие одно у меня будет. Ежели хочешь со мной жить, то только тут у меня, я в чужие края не поеду. И еще одно условие. Если скажу, что чего-то нельзя, то это значит нельзя, а не можно.

Расхохотался тут Иван наглым мужским смехом, задрал ей снова платье и спросил:

– Так чего, нельзя али можно?

Та аж охнула, томно глаза прикрыла и молвила:

– Тебе все можно, милый. Все, что захочешь.

– Ну, то-то же у меня, – воскликнул Иван, шлепнул по гладкой упругой попе и повернул так, как ему захотелось.

И снова застонала Марья Моревна сладким стоном. С тех самых пор и стали они жить поживать, да добро наживать. Иван своими мужскими делами занимался – пил с новыми дружками, на охоту ездил да в карты играл. Ну, а Марья-Моревна своими. За хозяйством смотрела. Ну, а когда требовалась, то со своей дружиной разбираться куда надо ездила. И Иван иногда с нею для потехи ездил. Силушку молодецкую проявить. Да на женушку свою в деле полюбоваться. Заводило его это самое – когда женщина в сраженье агрессивной становится. Смотрел и представлял, как вечером та покорной станет. И все его самые сокровенные желания исполнять начнет. Так они и жили. И вот как-то раз жены дома не было, а Иван по замку бродил и вдруг стон услышал. Подошел ближе – дверь подергал, закрыто. Вот Марья как появилась, то он у нее и спрашивает: