Сумрачный покров. Идеальные

Следы здесь заканчиваются.

Изгибая шею как гусак, я попытался заглянуть под этот "навес", но не удержался на ногах и упал.

Сегодня день падений.

Я быстро встал и начал отряхиваться от снега. Осмотревшись по сторонам, я замер… из сугроба торчала чья-то окровавленная рука. Я подумал, что вдруг этот кто-то еще живой, и стал разрывать белое покрывало, борясь со своим главным страхом. Увы, на меня смотрели стеклянные неживые глаза. Я схватился за голову… в висках застучало. Сердце подскочило под горло и начало безбожно душить меня.

Он мертв…

Не помню, как добрался до дома, но распахнув дверь я заорал.

– ТАМ ТРУП! В ЛЕСУ! ТАМ ПОКОЙНИК!!!

Мама схватилась за сердце, Кирстен взвизгнула и спряталась за маму. Хладнокровие проявил лишь отец.

– Я вызову скорую и полицию.

Я не мог восстановить дыхание, и лесная картинка стояла перед глазами двадцать пятым кадром. Я помчался в ванную, залез в душ и отчаянно начал стирать, даже сдирать с себя сегодняшний день. Я до боли тер себя мочалкой снова и снова… пока не услышал вой приближающихся сирен.

На улице столпились соседи возле полицейских машин и карет скорой помощи. Детально все описав, я указал им направление, но они настаивали, чтобы я пошел с ними.

– Нет-нет, я туда не пойду.

– Джон, спокойно, я пойду с тобой, – настоял отец, и я утвердительно кивнул.

Мы дошли до места с лужей крови, и я закрыл глаза. Дальше полицейские последовали без нам. По их поведению издалека мы поняли, что они нашли то место.

Мы с отцом вернулись. Перед нашим домом стоял Курт и обнимал маму и Кирстен, закутав их в гигантское клетчатое одеяло.

– Какого черта ты делаешь?! – я до хруста костей и скрипа кожи сжимал кулаки, ибо волна лютой ненависти захлестывала меня с головой, и я захлебывался в этом шторме.

– Я проявил вежливость, согрел ваших женщин и предложил теплый плед. Это просто знак внимания.

В его глазах бегали черти, его наглая вызывающая ухмылка вывела меня из себя.

– Убери свои грязные руки, или я их сломаю!

– Сын! Прекрати! Не забывай свою фамилию! Ты позоришь меня! Спасибо, Курт, ты очень любезен.

Отец никогда так со мной не разговаривал. Он унизил меня прилюдно. Все вокруг смотрели и перешептывались, а Курт победоносно улыбался, но все же сделал два шага назад и отпустил маму и Кирстен.

– Я, пожалуй, пойду…

Полицейские разгоняли зевак. Отец обнял маму, и они пошли в дом. Я же абсолютно разгневанный схватил Кирстен за запястье и потащил за дом.

– Ты делаешь мне БОЛЬНО! – упиралась сестра, а я уже не мог контролировать себя и отдавать отчет своим действиям.

– Заткнись! – выплюнул я ей в лицо, грубо разворачивая и впечатывая в стену хрупкое тело, – Ты что себе позволяешь?! Он же козел! Он хочет просто трахнуть тебя!

– Да с чего ты взял? Ты же его совсем не знаешь!

– Я знаю парней! Они все хотят одного и того же!

– Даже если он этого хочет?! Может я тоже хочу! Это не твое дело! – повысила голос Кирстен, и я озверел.

– НЕ МОЕ ДЕЛО?!

Я влепил ей пощечину со всей дури так, что она упала на снег и громко заплакала. Хорошо, что наши крики заглушала отъезжающая сирена скорой помощи.

– Да что ты творишь, Джей?!

В эту минуту я осознал, что сделал. Я упал рядом с ней на колени и крепко прижал к себе.

– Прости… прости… прости меня… – повторял я вновь и вновь словно сумасшедший, – Я просто так переживаю за тебя, цветочек! Я же люблю тебя!!!

– И я тебя люблю, Джей…

Всхлипывая, пропищала она, утыкаясь лбом в мое плечо. Я набрал в руку снег, прикладывая к ее щеке и поглаживая ее по волосам.

– Умоляю, прости меня… пойдем в дом.

Мы разошлись по комнатам. Я зашел в свою и ударил ладонью и затем кулаком в шкаф… моя идеальная жизнь летела под откос.

Самые ужасные выходные в моей жизни.

Завтра будет уже лучше… завтра мы вернемся к прежнему ритму, и все станет таким как прежде.

Глава 5. Карен

Звенит будильник. Он играет мою любимую песню Френка Синатры «Странники в ночи».

Обожаю старину Френки… его бархатный идеальный тембр всегда заряжает меня бодростью на целый день.

Семья завтракала внизу, а я так не хотел пока с ними сталкиваться после своих выходок, поэтому проскользнул через кухню на задний двор, где стоял мой железный конь, мой великолепный черный мустанг.

В нашей семье страсть к черным авто.

Я завел машину и стал ждать Кирстен, чтобы ехать на занятия. И она не заставила себя долго ждать.

– Джей?

– Кирстен?

Мне было стыдно за вчерашнее. Сделав огромное усилие над собой, я с трудом посмотрел в родные ласковые глаза.

– Ты простила меня?

– Нет! Ты должен будешь искупать свою вину еще очень долго, мистер!