Помоги себе сам. Иронический детектив

– Присаживайтесь, милочка, в ногах правды нет.

И повторила, изображая на лице неопределённую улыбку – улыбку на всякий случай: вдруг перед ней очередной проверяющий из каких-либо компетентных органов:

– Чем могу быть вам полезной?

Татьяна неспешно расположилась на неудобном стуле, не предполагающем долгого рассиживания перед «начальством», повесила сумочку на спинку стула, и смело посмотрела в глаза заместителя.

– Я бы хотела поговорить с вами о бывшем председателе вашего общества Мальцеве Владимире Николаевиче.

– В связи с чем? – насторожилась женщина, захлопываясь, как улитка: вмиг исчезла улыбка, а взгляд принял внимательный слегка иронический оттенок.

– В связи с хищением денежных средств из «Общества обманутых вкладчиков».

– Извините, – поинтересовалась Анастасия Ивановна, – кем вы уполномочены?

– Прокуратурой, – не моргнув глазом выдала Рябинина.

– Вы можете показать свои документы? – пока ещё вполне добродушно поинтересовалась женщина, восседающая в кресле.

Рябинина старалась не пользоваться своим старым удостоверением, оставшимся у неё после ухода из прокуратуры, но это был случай, когда нужно было нарушить «традицию».

Анастасия Ивановна долго и внимательно рассматривала удостоверение, пытаясь найти подвох. Сличала фотографию с личностью сидящей перед ней, как она определила для себя «наглой девицей». Татьяна не почувствовала в ней желания идти навстречу, и действительно, женщина заявила нейтральным тоном, в котором время от времени возникали холодные нотки:

– Знаете, Татьяна Владимировна, я Мальцева знала не слишком хорошо… Мы сталкивались с ним изредка – только во время конфликтных ситуаций с вкладчиками… Я, знаете ли всё время работала с народом, так сказать в самой гуще… а он там – наверху… Общее руководство, так сказать…

– Анастасия Ивановна, возможно, тогда вы посоветуете с кем я могу поговорить из сотрудников, ближе знакомых с семьёй Мальцевых, с его женой Еленой Михайловной? – поинтересовалась Татьяна.

– Мне сложно сказать… – замялась зам председателя, отводя глазки. – Ну, разве что… С Лизаветой или Катериной… Они более близки по возрасту… И с Еленой Михайловной иногда общались… Как мне кажется.

– Тогда, может быть, вы сами сможете охарактеризовать, что это был за человек? – настаивала Татьяна, не желая сдаваться.

В ответ настороженный взгляд и борьба между не хочу и не могу. Это Таню совсем не устраивало.

– Всё, что я могу сказать по этому поводу, это только то, что Владимир Николаевич, конечно, немного самолюбивый мужчина (надеюсь вы не станете считать это недостатком?), но так же и умный, даже в некоторой мере гениальный человек. И деловой – весьма деловой.

– В чём же заключалась эта гениальность, – гася усмешку поинтересовалась Рябинина.

– В работе, дорогуша, в работе, – сразу поняла подвох Анастасия Ивановна. – Мальцев всегда мог разрулить самую сложную ситуацию, погасить любой конфликт.

Татьяну не убедило такое объяснение, точнее сказать она была с ним совершенно не согласна, но вступать в спор с убеждённой в своей правоте женщиной не имело смысла, поэтому она задала ей следующий вопрос:

– Что же произошло? Почему Мальцев поступил таким образом…

Татьяна видела по реакции заместителя председателя, что та ждёт одного её неверного слова, чтобы прервать разговор и выставить за двери, поэтому назвать всё своими словами «украл средства вкладчиков», она посчитала преждевременным: сведения пока были нулевыми.

– Вы имели в виду оставил работу? – подсказала выход зам председателя.

– Можно сказать и так.

– Завистники, клеветники! – выдала явная защитница бывшего начальника.

У Рябининой начало складываться впечатление, что мадам к этому делу тоже лапу приложила. В ушках зам председателя красовались серёжки с крупными бриллиантами, массивная шея была увешана целым сокровищем: три золотых цепи с крупной, розовой жемчужиной, золотым с инкрустацией крестиком и маленькой, золотой же, иконкой (как видно, её небесной покровительницы).

В общем, полнейшая безвкусица, но при этом весьма дорогая безвкусица. Не похоже было, что мадам бедствует так же, как иные вкладчики, обворованные Мальцевым и иже с ним.

– «Как она не боится демонстрировать всё это на публике?! – подумала Татьяна. – Весь её вид наводит на тёмные мысли».

– А как же хищение в особо крупном размере?! – удивилась она вслух.

– Да какое там хищение?! – сверкнула глазами женщина. – Подставили! Подсидели. Это у нас любят.

Татьяна смотрела на Анастасию Ивановну и удивлялась её артистизму, умению жонглировать словами и всему находить оправдание.

– «Ну чем тебе не народная артистка?» – подумала Рябинина, не пропуская мимо ни единого взгляда, ни вздоха, ни звука.

Казалось всё было подвластно этой женщине, однако фальшь Анастасия Ивановна скрыть не смогла: та сквозила в каждой фразе, в каждом слове. «Народная артистка» явно переигрывала, считая, что «навешать лапшу» на ушки «этой девчонке» ей не составит труда.

Татьяне начал надоедать бесполезный разговор, поэтому она огорошила женщину прямым вопросом:

– Если Малцев такой белый и пушистый, как вы говорите, то почему же он тогда скрывается от следствия? Уволился с работы, не живёт дома, не появляется у следователя, когда его вызывают для дачи показаний…

«Народная актриса» посмотрела на Рябинину, как удав на кролика, но через секунду её взгляд стал почти индифферентным.

– Разве у нас можно доказать, что ты не верблюд? – улыбнулась мадам, округляя глаза.

– Можно, – ей в ответ улыбнулась Татьяна. – Если ты, действительно, не верблюд.

– И вы в это верите? – сделала удивлённое лицо мадам.

– Я неоднократно убеждалась в этом.

Анастасия Ивановна кокетливо пожала массивными плечами, явно не разделяя убеждения Татьяны, и произнесла: