Храни меня, мой талисман. Мелодрама с элементами детектива

Напор и убеждённость женщины вызывает у него улыбку.

– Ну-ну, – подбадривает он, – и какой же из всего этого вывод?

И женщина начинает сердится: её бледные щёки окрашивает слабый румянец, а глаза начинают блестеть:

– Никакой вы не эталон! Обычный мужик, надирающийся время от времени так же, как и сантехник Петрович – до невменяемого состояния!

Последние слова вызывают у мужчины смех, который он даже не пытается скрыть. Смеётся громко, от души.

– Подловили вы меня! Ох, подловили… А, что если я и есть сантехник Петрович – собственной персоной? И значит сам Бог велел мне время от времени надираться до такого состояния!

– Да не велел Бог – не велел! – недовольно протестует женщина. – Вы сами себе велели… Смотрю и удивляюсь: почему так слаба сильная половина человечества? Чуть что вы сразу хватаетесь за бутылку, словно на её дне все решения. А там нет решения – нет! Там только разочарование и человеческая глупость.

Мужчина в ответ пожимает плечами, не рискуя ввязываться в дискуссию.

– Не верите, что я сантехник Петрович? – усмехается он. – Могу предъявить паспорт… Дмитрий Петрович Калганов – инженер-сантехник. Собственной персоной.

– Ну, да? – удивляется женщина.

– Да, ну, – вторит ей Петрович.

И через паузу:

– А как мне к вам обращаться, мой любезный критик?

И «любезный критик» не может отказать себе в удовольствии, чтобы не поддеть «инженера-сантехника».

– С уборщицами не принято знакомится – контрактом не предусмотрено.

– Сантехнику можно, – уверяет её Дмитрий. – А контракту мы ничего не расскажем.

– Елизавета Михайловна Веретенникова, – представляется женщина, сопровождая свои слова дурашливым книксеном.

Дмитрий внимательно смотрит на Елизавету, словно пытаясь что-то припомнить, но так ничего и не вспомнив, выдаёт принятую в обществе банальность:

– Очень приятно.

Елизавета принимает игру:

– Мне тоже.

Наступает тишина, грозящая перерасти в неловкость. Первым находится Дмитрий:

– Когда я вошёл сюда, вы чему-то улыбались… Если, конечно, это не секрет?

– Никаких секретов! – подхватывает тему Лиза. – Посмотрите, что я обнаружила под оторванной подкладкой.

– Что это? – удивляется Дмитрий. – Столько лет знаком с этим чемоданчиком, но даже понятия не имел о его тайне.

– Вы правы! – радуется Лиза. – Это тайна. Тайна, которую ещё придётся разгадать… Видите: в левом углу некий геральдический знак, в виде старинного герба? Мне кажется, что нужно показать это изображение тому, кто разбирается в геральдике – пожалуй, тут пригодятся и знания германофила..

– Так-так, – улыбается ей в ответ Дмитрий, – геральдика, германофил… Впервые встречаю уборщицу со столь необычными познаниями. Вы кто, прелестное дитя? Уж не профессорская ли дочка в незамысловатом камуфляже?

Его вывод невольно настораживает Елизавету, гася огонёк в глазах.

– Я приходящая уборщица! – отвечает она так, словно ставит между ними невидимую преграду. – И потому уже ухожу… Но прежде, если позволите, я хотела бы сфотографировать пластинку. Мне хочется показать её своей подруге Веронике: она как раз тот самый германофил… и увлекается геральдикой.

– Да-да, – отвечает мужчина, слегка рисуясь, – не стесняйтесь, пожалуйста, будьте, как дома. Его невольное движение открывает торс со вполне развитой, тренированной мускулатурой и Дмитрий не спешит исправить сию оплошность. – Вам помочь?

– Мне не нужна помощь, – взглядом пресекает его заигрывание Лиза – Помогите лучше самому себе. Думаю, что это вам сейчас нужнее.

– Вы про женский розовый халатик? – едва заметно усмехается Дмитрий. – Не нашёл ничего более достойное моменту: видимо, жена… Пардон, бывшая жена, увела для своего любовника.

– Ну, такие тонкости вашей личной жизни, мне знать ни к чему – это ваши проблемы.

– Извините, – реагирует Дмитрий, и его тон совсем не похож на извиняющийся. – Что моё-то моё: свои проблемы я никогда и никому не навязываю.

– Рада за вас, – как-то отстранённо реагирует девушка, доставая из кармана халата телефон и делая несколько снимков.

А затем продолжает всё с тем же, безразличным тоном:

– Я бы хотела воспользоваться вашей ванной, чтобы переодеться… Не могу же я идти в рабочем халате по улице.

– Всегда пожалуйста, – соглашается мужчина. – Хотя… вам, в отличие от меня, халат идёт.

Глава 3. Деловое предложение

Через несколько минут из ванной появляется девушка в лёгком, светлом сарафанчике, делающим её такой же лёгкой и светлой. Через руку у неё перекинута вязанная ажурная кофточка на случай прохладной погоды. И у Дмитрия вновь возникает ощущение, что он уже видел это лицо, словно светящееся изнутри, этот почти царственный поворот головы, эту высокую шейку, несущую невероятно миловидную головку, как большую драгоценность.

– Какая же ты на самом деле? – мысленно удивляется он, лихорадочно соображая сколько девушке лет. – При первом явление это была женщина примерно моего возраста – лет сорока… В процессе общения я был готов поклясться, что тебе едва ли за тридцать, а сейчас и тридцати дать не могу – это оскорбит «ангельское создание».

Дмитрий прекрасно осознавал, что не стоит возносить на небесные высоты обычную, земную женщину – чревато последствиями: рано или поздно приходится низвергать. А это – всегда больно, особенно для того, кто её на эти высоты вознёс… или вознёсся сам.

Тут даже «правило граблей» не всегда помогает:

«И снова мужчины шагают,

Годами, веками подряд.

И словно мальчишки не знают,

Что грабли летят и летят»…

Пока Дмитрий соображал, что предпринять, чтобы остановить девушку, так стремительно ворвавшуюся в его жизнь, та подходит к двери и останавливается в нерешительности, словно между ними осталась какая-то недосказанность. Затем она поворачивается к нему лицом и говорит просто, без обиняков и иронических подколов:

– До свидания, Дмитрий Петрович. Всего вам доброго!

И берётся за ручку двери.